Фаэты - Александр Казанцев

– Инко, Инко! – услышал я в шлемофоне переданный электромагнитной связью голос Кары Яр. – Здесь лежит настоящий фаэтообразный, почти голый. Он, кажется, парализован. Нужна Эра, ее врачебная помощь.

Мы с Эрой быстро, насколько нам позволяли неуклюжие скафандры с манипуляторами, переваливаясь с боку на бок, заковыляли к другой стороне поляны, обогнув посадочные лапы космического корабля. Наперерез нам спешили Гиго Гант с Ивой. Я убедил всех ходить только пирами во избежание неожиданностей.

Я готов был увидеть уже знакомое, заросшее шерстью существо с длинными передними конечностями и кистями рук на задних, однако увидел почти голого, лишь в набедренной повязке самого настоящего марианина (или фаэта!), распростершегося перед громоздким скафандром Кары Яр.

Неужели Нот Кри, несмотря на мое дружеское предостережение, применил парализующее оружие против местных жителей?

Но я оказался не прав, подумав так о Ноте Кри. Какие бы, у меня ни были к нему претензии на Маре, как бы мы ни расходились там с ним во взглядах, во время путешествия он был примером отваги, находчивости, выдержки.

Да, именно выдержки!

Они натолкнулись на земянина, и Нот Кри сдержался от первоначального намерения заполучить экземпляр разумного с помощью парализующего оружия. Да это и не понадобилось! Земянин страшно испугался чудовищ, какими мы должны были ему представиться. Оказывается, он видел из зарослей, как мы спустились на огненном хвосте в своей чаше с неба и вышли потом из огня и дыма. Вид наш превосходил даже изощренное воображение жрецов, рисовавших для устрашения народа своих богов. Фантазия все-таки отталкивается от знакомого, известного, видоизменяя, преувеличивая, соединяя знакомые черты. А мы…

Я представляю, как испуган был примитивный и суеверный земянин, скрывавшийся в чаще от себе подобных (как потом узнали), чтобы не быть убитым на жертвенном камне. Появление «богов» с неба он воспринял как возмездие «беглецу священного алтаря». Он вообразил, что мы прилетели специально за ним.

И он упал без чувств к ногам «богов». Кара Яр подумала, что он парализован. Но Эра Луа скоро установила, что у бедняги просто нервный шок. Мы с интересом рассматривали его мускулистое, тренированное тело спортсмена, покрытое безобразными рисунками, и рассуждали.

– Это, несомненно, потомок фаэтов! Он такой же, как мы, только более красивый, – решила Кара Яр.

– Не спеши так думать, Кара Яр, – возразил Нот Кри. – Строго говоря, в пользу этого мало доказательств. Внешнее сходство еще ни о чем не говорит. Разумные существа могли развиться здесь, на Земе, из более примитивных, достигнув наиболее благоприятной для зарождения разума формы. Естественно, что эта форма может совпадать с той, которую достигли фаэты на Фаэне.

Кара Яр не стала спорить с Нотом Кри. Забегая вперед, должен сказать, что он так и остался до конца при этом своем мнении.

– Чтобы решить этот спор, надо познакомиться с внутренним миром земянина, – предложил я.

Мы решили перенести его в корабль и там привести в чувство. Ведь через нашего нового знакомого можно было установить связь с теми, ради которых мы прилетели сюда. Гиго Гант взвалил себе на плечи нашего гостя (не хочу сказать – пленника) и понес его к кораблю, даже не включив, как он признался, ножные манипуляторы. Ему хотелось скорее приспособиться к земным условиям, и, надо (отдать ему должное, он преуспел в этом.

Бесчувственного земянина внесли в общую каюту и положили на ложе. Эра и Ива первые освободились от скафандров, мы помогли им в этом, чтобы они, накинув халаты, скорее оказали помощь земянину.

Потом стал снимать скафандр и я.

Хочу остановиться на этом, потому что мое разоблачение произвело на земянина необычайное впечатление. Мои спутники уже привыкли к тому, что мне приходилось обнажать свое тело. Для нас, спортсменов Мара, это было естественным.

Я не успел надеть на себя обычный костюм, когда земянин пришел в себя.

Он обвел каюту глазами, увидел склонившихся над ним женщин Эру и Иву, увидел исполинское чудовище со снятой головой, каким показался ему Гиго Гант, освободившийся лишь от шлема. Из скафандра выглядывало его рыжебородое лицо в очках. Рядом с ним вылезал из скафандра (снимая с себя кожу!) Нот Кри, недоверчиво смотревший на нашего гостя. А я, сбросив скафандр, полуобнаженный, подошел к нему. Кара Яр наблюдала за всем происходящим, стоя у люка с парализующим оружием в руках, недоверчивая и решительная. Кто знал, что могло произойти.

Но того, что произошло, никто не мог предположить.

Сначала земянин в ужасе смотрел на превращение «богов», похитивших его, потом перевел взгляд на меня. Лицо его, искаженное сначала ужасом, преобразилось. Страх, надежда, радость попеременно отразились на нем.

Он упал на колени и протянул ко мне руки.

– Топельцин! О Топельцин! – возглашал он.

Мы не понимали, что хотел он сказать этим словом. Но хорошо, что он умел говорить!

Он ударял себя в грудь и, словно пытаясь что-то пробудить в моей памяти, кричал:

– Чичкалан! Чичкалан!

Оказывается, как мы потом узнали, это было его имя, что означало «Пьяная Блоха». Блоха – это местное насекомое, обладающее необыкновенной способностью очень высоко прыгать (и кусаться). Понятие же «пьяная» добавлялось в знак приверженности умеющего высоко прыгать земянина к одурманивающему средству, приближающему его на время к уровню примитивных существ.

Чичкалан подполз ко мне на коленях и протянул руку.

Я удержался, чтобы не отступить, не понимая, чего он хочет. А он дотянулся до моего шрама на груди, следа ранения осколком метеорита. Ощупав его и убедившись, что шрам приходится как раз под моим сердцем, он закрыл ладонями лицо и зарыдал, непонятно приговаривая:

– Топельцин! Пусть Топельцин узнает Чичкалана, своего друга. Без Топельцина игровой отряд проиграл. И Чичкалан бежал от жрецов.

Мы недоуменно переглядывались. Земянин что-то хотел передать нам своими несомненно членораздельными звуками. Но что?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ТАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Чичкалан оказал нам неоценимую услугу в изучении языка земян. Впоследствии мы узнали, что жители Земы, или Земли, как они называют свою планету, говорят на множестве языков, живя разобщенно и враждебно. Мы не подозревали, что наша Миссия Разума встретится с такой серьезной трудностью. Накануне столкновения планет мы могли влиять своим присутствием лишь на небольшую группу людей, не имея никакой надежды на связь с другими материками.

– Следует признать полную несостоятельность нашей задачи, – настаивал Нот Кри. – Что даст наша деятельность на ничтожной точке огромной планеты? Мы установили ее обитаемость разумными существами (вероятно, местного происхождения) и должны незамедлительно вернуться на Мар с этим сообщением. Наш долг будет выполнен.

Однако все остальные участники Миссии Разума, и прежде всего мы с Карой Яр, не согласились с Нотом Кри.

Было решено доложить о наших открытиях Совету Матерей с помощью электромагнитной связи, а самим войти в непосредственный контакт с жителями города Толлы, откуда бежал наш гость Чичкалан.

Нам на Маре не приходилось изучать чужие формы общения. Все там говорили на одном языке, по-видимому образовавшемся от слияния двух древних языков Фаэны. И все же методика овладения чужепланетной речью была разработана «изучающими» еще на Маре. Это облегчило наше положение на Земе.

К тому же нам повезло с помощником. Чичкалан считал, что выполняет волю «богов», и беспрекословно покорялся им.

Мы усыпляли Чичкалана внушением, и с ним устанавливался непосредственный мысленный контакт.

Мы узнавали его детски наивную психологию, но, главное, каждому его слову соответствовал определенный образ, характеристика или действие. И мы начинали применять чужие слова, понятия, наконец даже обороты речи.

Скоро язык Мара почти перестал для нас существовать, мы заставили себя на какое-то время отказаться от него, общаясь между собой только на языке земян.

Наш простодушный «учитель» даже не понимал, что это он научил нас говорить по-земному. Он воображал, что «боги» владеют людской речью, потому что прежде жили на Земле. Меня же он продолжал считать сыном Верховного Вождя Гремучего Змея, своим другом Топельцином, принесенным в жертву Сердцу Неба для смягчения его гнева. Тем не менее блуждающая звезда Луа, как мы зовем ее на Маре, сотрясла тогда Зему, вызвав тяжелые бедствия.

Когда я уже смог свободно общаться с ним, Чичкалан сказал мне:

– Если любимец народа Толлы воскрес и вернулся на Землю (этим названием планеты на языке земян я отныне и буду пользоваться), прилетел вместе с другими богами, повелевая Летающим Змеем, то он и есть бог Кетсалькоатль!

Кетсалькоатль на его наречии означало Пернатый или Летающий Змей.

Тщетно я пытался объяснить ему, что мы – жители другой планеты. Мои слова лишь еще больше убедили его в том, что я бог Кетсалькоатль, воплотившийся в тело принесенного в жертву богам юноши.