Голливудский зоопарк - Джеки Коллинз

Когда в субботу вечером Герберт явился в «Суприм Чоффер компани», диспетчер сказал ему:

– Джефферсон, тебя хотят видеть в главном офисе.

– Меня? – глупо переспросил Герберт.

– Да, кажется, поступила жалоба или еще что-то. Герберта прошиб холодный пот. Жалоба?

Он попытался решить, что ему делать. – Это, вероятно, полиция. Они узнали все насчет той девчонки. Бежать? Но куда? У него было при себе несколько долларов. Без машины он далеко не скроется.

Нет, лучше всего остаться и все отрицать. Мардж подтвердит его алиби. Во всяком случае, он на это надеялся.

Единственная вещь, которая могла свидетельствовать против него, – это цепочка, найденная им на полу машины. Он тщательно спрятал ее под матрасом. Мардж редко перестилала кровать; у нее было мало шансов обнаружить цепочку, хранившуюся в достаточно надежном месте. Герберт даже не был уверен в том, что цепочка действительно принадлежала девушке. Ее мог обронить любой пассажир.

Управляющий, мистер Снейк, покачивался в черном кресле, задрав ноги на стол. Он разговаривал по телефону, не обращая внимания на Герберта, которого секретарша впустила в главный офис.

Герберт остановился в растерянности перед столом, не зная, можно ли ему сесть. Мистер Снейк не подал ему никакого знака. В присутствии начальства Герберт всегда старался вести себя безукоризненно. Во всяком случае, полиции тут не было.

Мистер Снейк закончил разговор, бросил трубку, взял сигарету и выпалил:

– Джефферсон, ты мочился в плавательные бассейны наших клиентов?

– Что? – сказал Герберт.

Его землистого оттенка кожа порозовела.

– Ты меня слышал. Да или нет?

– Нет, – быстро ответил Герберт. Они ничего не смогут доказать, подумал он.

– Ты уволен. Я дал тебе шанс сказать правду, ты упустил его. Какой-то малый снимал на видео свою мать. Ты с невозмутимым видом отливал в бассейн и попал в кадр через стеклянные двери. Сегодня днем я своими глазами видел запись. Забирай свои вещи и уматывай. В кассе тебя ждет расчет по сегодняшний день.

Мистер Снейк снова снял телефонную трубку. Когда Герберт повернулся и собрался уходить, управляющий уже с кем-то разговаривал.

33

После инцидента с Клеем и двумя стриптизершами Чарли охватила глубокая депрессия. Он заперся в гостиничном коттедже со своим верным Джорджем, отказываясь видеть кого-либо, кроме людей, связанных с новым фильмом, в котором ему предстояло сниматься. Эта кинокомедия называлась «Фред».

Главную героиню предстояло сыграть Лорел Джонс, характерной актрисе, которую в прошлом году выдвинули на «Оскара» за лучшую роль второго плана, но так и не наградили. Она приехала пообедать с Чарли в его отеле вместе со своим мужем, за которого вышла два месяца назад – длинноволосым музыкантом из модной поп-группы «Сыновья».

Они оба нравились Чарли. Они много говорили о политике, движении хиппи, загрязнении атмосферы, голоде. Для Чарли, уставшего от бесед о кинобизнесе и светских сплетен, это было свежей струей.

Лорел и ее муж Флосс были вегетарианцами и собирались сделать шестимесячный перерыв в работе, чтобы принять участие в программе помощи голодающим в Индии.

– Вот что важнее всего, приятель, – сказал Флосс, – помочь людям, которые сами не в состоянии помочь себе.

Лорел кивнула; ее блестящие глаза выражали полное согласие с мужем.

– Да, но что будет с вашими карьерами? – спросил Чарли. – Вы оба в начале пути. Я знаю, ваши дела идут очень хорошо, но если вы сейчас все бросите…

– Мы все продумали, – сказал Флосс.

– Да, – подтвердила Лорел, – Флосс и ребята сделают заранее много записей, чтобы слушатели их не забыли, а я после «Фреда» снимусь еще в одном фильме.

– Приятель, если ты не готов потратить шесть месяцев своей жизни на то, чтобы помочь нуждающимся, я не знаю, что и сказать.

Флосс печально покачал головой.

Чарли попытался вспомнить, когда он кому-то помогал. Он всегда дарил Джорджу свою старую одежду и за последние несколько лет передал различным благотворительным организациям свыше пятидесяти тысяч долларов – разумеется, не облагаемых налогом. Недавно к нему обратились с просьбой выступить публично в защиту бездомных, но он отказался – не потому, что не верил в эту компанию, а потому что считал для себя возможным появляться перед публикой только в качестве актера. Вместе со многими другими известными людьми он подписал требование легализовать курение марихуаны. В обществе девятнадцатилетних Лорел и Флосса он казался себе стариком.

После обеда он предложил им покурить «травку» и послушать музыку.

Лорел и Флосс обменялись улыбками.

– Мы завязали, – сказала Лорел. – Каждый вправе решать сам, нужно это ему или нет; мы поняли, что дошли до такого состояния, когда потребность в этом отпала.

Флосс взъерошил пятерней свои длинные светлые волосы.

– Не обращай на нас внимания, – добавил он. Чарли смущенно убрал «косячок», уже приготовленный им.

– Нет, мне это не нужно, – сказал он, – я думал, что вы…

– Все считают, что музыканты не слезают с иглы и живут шведскими семьями. Мы с Лорел хотим показать людям, что больше всего нас волнует будущее мира, в котором мы живем. Каждый день мы медитируем в течение часа. Это потрясающее занятие. Сбрось с себя одежду, приятель, и медитируй. Это лучше, чем балдеть от «травки».

Когда они ушли, Чарли снял с себя черную «водолазку» и брюки. Как люди медитируют?

Он сел на пол в позу «лотоса», попытался погрузиться в созерцание своего внутреннего мира. Через пять минут чертыхнулся, закурил «косячок», включил музыку и лег на кровать.

Кроме Лорел Джонс, в картине «Фред» должны были сниматься шесть эффектных девушек. Чарли, обладавший правом отбора актеров, разрешил Саю Гамильтону-младшему пригласить актрис на свой вкус. Роли были маленькими, и Чарли не хотел обременять себя просмотром множества «звездочек».

– Загляни в офис, дружище, – сказал по телефону Сай, – тут через мои руки проходит больше восхитительных крошек, чем тебе довелось увидеть за всю жизнь.

Чарли удивился тому, что мужчины вроде Сая и Клея находят удовольствие в постоянном поиске новых девушек. Они были женаты. Зачем им это нужно? Скольких девушек можно трахать одновременно? Будучи женатым на Лорне, он не смотрел по сторонам; у него была только одна Мишель. Но, пристально заглянув в свою душу, Чарли понял, что до знакомства с Динди был таким же, как Сай и Клей. Искал самое хорошенькое личико, самые большие груди, самые длинные ноги. Для него не имело значения, что все эти девицы были круглыми идиотками; он обращал внимание только на внешность. Скрывался ли хоть один полноценный мозг под густыми копнами волос и накладными ресницами?