Лис и Александра (СИ) - Ростов Олег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убийство Руслана Фарлафом, воспринято было всеми без исключения, как личное оскорбление. Всех больше возмущались Эмиль и подозрительная ундина. Их никто не пытался остановить. Пока они разорялись, я успел глотнуть вина. Вернее меня напоила из собственных ручек принцесса. Глядела на меня вопрошающе.
— Лис и что теперь? Людмила станет женой этого ничтожества?
В ответ только улыбнулся: — Не опережай событие Александра!
Ты мне велишь, о друг мой нежный, На лире легкой и небрежной Старинны были напевать И музе верной посвящать Часы бесценного досуга… …Дышу тобой — и гордой славы Невнятен мне призывный клик! Меня покинул тайный гений И вымыслов, и сладких дум; Любовь и жажда наслаждений Одни преследуют мой ум. Но ты велишь, но ты любила Рассказы прежние мои, Преданья славы и любви; Мой богатырь, моя Людмила, Владимир, ведьма, Черномор И Финна верные печали Твое мечтанье занимали; Ты, слушая мой легкий вздор, С улыбкой иногда дремала; Но иногда свой нежный взор Нежнее на певца бросала…— Лис, что там дальше? Стихи Александре позже споешь, а мы послушаем! — Смеясь, крикнула княгиня.
…Меж тем, Наиной осененный, С Людмилой, тихо усыпленной, Стремится к Киеву Фарлаф: Летит, надежды, страха полный; Пред ним уже днепровски волны В знакомых пажитях шумят; Уж видит златоверхий град; Уже Фарлаф по граду мчится, И шум на стогнах восстает; В волненье радостном народ Валит за всадником, теснится; Бегут обрадовать отца: И вот изменник у крыльца…Народ молчит. Только Алиса шикает на Эмиля, который от возмущения готов опять взорваться. Даже рукоять своей шпаги не отпускает.
…«Людмила спит, — сказал Фарлаф, — Я так нашел ее недавно В пустынных муромских лесах У злого лешего в руках; Там совершилось дело славно; Три дня мы билися; луна Над боем трижды подымалась; Он пал, а юная княжна Мне в руки сонною досталась; И кто прервет сей дивный сон? Когда настанет пробужденье? Не знаю — скрыт судьбы закон! А нам надежда и терпенье Одни остались в утешенье»…— Какого лешего? Ее гном горбатый украл! Во, дает! Врет и не краснеет! — сплюнул Эмиль. Я чуть не рассмеялся. Как гвардеец узнал, что Фарлаф не краснеет, не знаю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) …И очутился в два мгновенья В долине, где Руслан лежал В крови, безгласный, без движенья; И стал над рыцарем старик, И вспрыснул мертвою водою, И раны засияли вмиг, И труп чудесной красотою Процвел; тогда водой живою Героя старец окропил, И бодрый, полный новых сил, Трепеща жизнью молодою, Встает Руслан, на ясный день Очами жадными взирает, Как безобразный сон, как тень, Перед ним минувшее мелькает. Но где Людмила? Он один!..Ундины захлопали в ладоши! Вот, прямо как дети! Радуются. У Александры глазки опять засверкали. Даже задышала чаще.
…Руслан, для жизни пробужденный, Подъемлет руки вслед за ним. Но ничего не слышно боле! Руслан один в пустынном поле; Запрыгав, с карлой за седлом, Русланов конь нетерпеливый Бежит и ржет, махая гривой; Уж князь готов, уж он верхом, Уж он летит живой и здравый Через поля, через дубравы…Опять захлопали в ладошки.
— Сейчас дикарей плетью разгонит, потом с уродом разберется. — Довольно высказался гвардеец.
…Со всадником там пеший бьется; Там конь испуганный несется; Там клики битвы, там побег; Там русский пал, там печенег; Тот опрокинут булавою; Тот легкой поражен стрелою; Другой, придавленный щитом, Растоптан бешеным конем…Глаза Эмиля и некоторых ундин заполыхали огнем.
…И видят: в поле меж врагами, Блистая в латах, как в огне, Чудесный воин на коне Грозой несется, колет, рубит, В ревущий рог, летая, трубит… То был Руслан. Как божий гром, Наш витязь пал на басурмана; Он рыщет с карлой за седлом Среди испуганного стана…Лицо Александры еще больше раскраснелось. Все правильно, вот он, герой летит к своей красавице, попутно разя врагов. Сколько раз, за время рассказа она, то краснела, то бледнела?
…Объемлет ужас печенегов; Питомцы бурные набегов Зовут рассеянных коней, Противиться не смеют боле И с диким воплем в пыльном поле Бегут от киевских мечей, Обречены на жертву аду; Их сонмы русский меч казнит; Ликует Киев… Но по граду Могучий богатырь летит; В деснице держит меч победный; Копье сияет как звезда; Струится кровь с кольчуги медной; На шлеме вьется борода; Летит, надеждой окриленный, По стогнам шумным в княжий дом…
