Его пленённая леди - Анна Грейси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это прекрасное имя, – хрипловато ответила она, – просто идеальное.
Гарри посмотрел на неё:
– Как и вы, – и притянул в свои объятия. Деревня уже была позади…
* * *
Дворец Зиндарии
Мисс Джейн Тибторп, для друзей Тибби, приняла около дюжины писем от лакея в ливрее, принесшего их на серебряном подносе, и тихо поблагодарила его.
Она незамедлительно стала перебирать их: красиво оформленные приглашения, переписка на тиснёной писчей бумаге с полотняным переплетением, письма с королевской печатью, записка от герцогини Браганца принцессе Зиндарии Каролине.
– Прошу, отнесите это принцессе, – попросила она лакея, – это личное и не должно было попасть ко мне.
Она застыла, когда дошла до маленького письма, написанного на обычной писчей бумаге. Её сердце заколотилось быстрее под затянутым лифом простого голубого платья.
Тибби сразу поняла, от кого оно.
Она жила ради этих писем.
– Это всё, благодарю, – сказала она лакею. Как только он ушёл, она быстро спрятала письмо за корсаж.
Письма Итена она читала в одиночестве. Это были её личные письма. И её чувства.
Она вернулась к прерванному занятию, методично разбирая горы переписки, пока не закончила свою работу.
К тому времени было уже далеко за полдень. Калли обычно в это время устраивала чаепитие с пирожными, соблюдая английскую традицию. Она делала это как для себя, так и для Тибби, так что чтение письма пришлось отложить ещё на некоторое время.
Тибби выпила чай, откусила кусочек пирожного и старалась поддерживать беседу. К счастью, во дворец прибыли гости, и Калли была слишком занята, чтобы заметить рассеянность подруги. Как только чаепитие закончилось, Тибби попросила позволения уйти и вышла в сад.
Снаружи было свежо и холодно, и она знала, что тут её никто не потревожит. Вечерело – оставался всего лишь час до заката, – дни быстро становились короче, но если бы она пошла в свою комнату, чтобы прочесть письмо, то кто–нибудь обязательно бы её побеспокоил. Она не хотела, чтобы ее прерывали во время чтения одного из посланий Итена.
Тибби устремилась к лабиринту, обнесённому высокой живой изгородью, поспешно и безошибочно направляясь к самому центру. Тут она села на скамейку, глубоко вздохнула и вытащила письмо. Осторожно сломав печать, она развернула листки бумаги, нежно разглаживая образовавшиеся складки.
«Моя дорогая мисс Тибби…»
Она улыбнулась, увидев знакомый почерк, он был так похож на самого Итена: грубый, чуждый условностей и привлекательный. Она быстро посмотрела на второй лист и заметила там рисунок. Она не позволила себе рассмотреть его: ещё не время.
Она медленно читала письмо, наслаждаясь им, слыша фразы и отдельные слова, словно они произносились его глубоким голосом. Ей нравилось узнавать о разных событиях в его жизни: как растут лошади, как он надеется на некую кобылку, как крепнет его дружба с пожилым викарием, и как они частенько играют в шахматы.
И, о! Он купил коттедж. Коттедж… зачем ему коттедж? С тремя спальнями.
Она перевернула лист бумаги и впервые хорошенько рассмотрела рисунок. Нарисованный со свойственными Итену размахом и изяществом, коттедж словно был готов сойти со страницы, настолько настоящим и красочным он выглядел. А розы, обрамляющие подъездную дорожку, были такими нежными и натуральными, что она почти чувствовала их аромат. Но женщина…
Тибби присмотрелась, пытаясь разглядеть её черты, но та была лишь силуэтом.
Она быстро просмотрела письмо, а потом вскрикнула.
«… леди, за которой я ухаживаю…»
Тибби несколько раз глубоко вздохнула. Она рада, что он нашёл кого–то, говорила она себе, хотя ей стало трудно дышать. «Мистер Делани», – неправильно даже про себя называть обручённого джентльмена по имени, – «был красивым, сильным, весьма привлекательным, очаровательным мужчиной. Настоящий джентльмен. И неудивительно, что он быстро нашел себе милую молодую женщину, на которой женится».
А что она думала? Что он посмотрит дважды на тонкую, худую старую деву, которой скоро стукнет тридцать семь? Разумеется, нет, не такой мужчина, как Итен. Он мог выбирать себе женщину. Вероятно, он пишет Тибби исключительно из благодарности за то, что она научила его азбуке.
Хорошо, что эта молодая женщина образована; она сможет помогать Ит… мистеру Делани с книгами.
Она очень рада за него, говорила Тибби себе. Правда, очень рада. Даже взволнованна. Она так ему и напишет. Сейчас же.
«… она, может, даже не посмотрит на такого олуха, как я…»
Олух? Как смеет эта женщина – кем бы она ни была – смотреть на Итена свысока? Если она не может понять, насколько он чувствительный и умный, она его не заслуживает.
Мистеру Делани нужно, чтобы жена его уважала. Тибби напишет ему об этом немедленно. Итен иногда слишком скромный – себе во вред.
А женившись, вероятно, перестанет ей писать.
На бумагу упала капля дождя. Тибби посмотрела на небо. Ни облачка.
И снова на письмо.
«С уважением, Ваш Итен Делани».
С уважением, её… О, Итен…
На письмо упала ещё одна капля, потом ещё одна, и ещё.
* * *
Гарри проснулся на рассвете. Лондонский шум всегда мешал ему спать. Звуки не утихали до глубокой ночи, и, когда человек только засыпал, снаружи начинали доноситься грохот экипажей, повозок, телег, крики рабочих и продавцов пирожков, и Бог знает кого ещё.
И Гарри тем более раздражало его состояние: он был твёрдым, как камень, и совершенно неудовлетворенным.
Нелл пошевелилась в его объятиях.
Они поздно приехали в дом тётушки на Маунт–Стрит, немного поели и приказали приготовить горячие ванны. И сразу после этого отправились в постель.
Гарри устроил так, что комната Нелл оказалась напротив его собственной. Как только девушка легла в постель, он стал ждать, оставив дверь приоткрытой.
И час спустя услышал, как её дверь отворилась. Нелл вышла в ночной рубашке, босая, что–то нервно бормоча. Её глаза ничего не выражали. Она уже прошла полкоридора, когда он поймал её и осторожно повернул в другую сторону. Он довел Нелл до кровати, тихонько заверяя, что Тори в безопасности, надеясь, что это правда. Он убедил её лечь, а потом лёг рядом.
Доверчивая, как дитя, она прижалась к его телу.
Но она не ребёнок – он и его тело чувствовали это. Лежать рядом с ней было мучительно. Он страдал от желания сделать её своей, овладеть ею. Она снова пошевелилась, и он осторожно отпустил её, вытащив онемевшую руку из–под её тёплого расслабленного тела.
