Голубой горизонт - Уилбур Смит

Баккат без колебаний показал, и Джим, прищурившись, взглянул на солнце, чтобы сориентироваться, но усомнился в непогрешимости Бакката.

– Далеко?

– Недалеко, если сидишь на спине орла, – пожал плечами Баккат. – Дней восемь, если знаешь дорогу и идешь быстро.

– Сейчас у Кайзера должны кончаться припасы. Даже у нас остался лишь последний мешок чагги и двадцать фунтов кукурузы.

– Прежде чем сдаться и позволить тебе встретиться с отцом, он съест запасных лошадей, – предсказал Баккат.

Позже в тот же день они с безопасного удаления наблюдали, как сержант Удеман выбрал одну из запасных лошадей и увел ее в ущелье по соседству с лагерем отряда Кайзера. Пока Удеман держал голову лошади, а Рихтер и Ла-Рише точили ножи о камни, Котс проверил кремень и заряд своего пистолета. Потом подошел к животному и прижал ствол к белому пятну на лбу. Выстрел прозвучал глухо, но лошадь сразу упала и конвульсивно задергала ногами.

– Бифштексы из конины на ужин, – задумчиво сказал Джим, – и у Кайзера провизии по меньшей мере на неделю. – Он опустил подзорную трубу. – Баккат, так продолжаться не может. Отец не будет ждать нас у Гариеп вечно.

– Сколько у них лошадей? – задумчиво произнес Баккат, поковыряв в носу и разглядывая плоды своих раскопок.

Джим снова поднял трубу и принялся считать.

– …шестнадцать, семнадцать, восемнадцать. Восемнадцать, считая лошадь Кайзера. – Он смотрел на Бакката, на лице которого сохранялось невинное выражение. – Лошади? Да, конечно! – воскликнул он.

Баккат не выдержал и озорно улыбнулся.

– Да. Лошади – единственный их способ напасть на нас.

Преследование беспощадно продолжалось в дикой местности, где раньше не бывал даже Баккат. Дважды им встречалась дичь: один раз у горизонта прошли четыре канны, в другой раз – пятьдесят антилоп нильгау. Но если бы они занялись охотой, то подпустили бы преследователей ближе. А ружейные выстрелы привели бы отряд Кайзера к ним раньше, чем они успели бы освежевать добычу. Если застрелить одного из мулов, произойдет то же самое. Они продолжали двигаться, хотя провизии оставались последние крохи. Джим берег оставшуюся горсть кофейных зерен.

Скорость передвижения Замы с Луизой и мулами постепенно падала. Расстояние сокращалось, так что Джим и Баккат их догнали. А солдаты Кайзера ехали по-прежнему быстро, и отряду Джима все труднее становилось удерживать их на расстоянии. Свежие бифштексы из конины, жаренные на костре, казалось, вернули солдатам силы и решимость. Луиза слабела. Она и до начала похода была худа, а теперь, голодая и недосыпая, оказалась на грани своих возможностей.

Усугубляя тревоги Джима, к преследователям присоединились и другие охотники. Тревожно заснув в темноте, замерзшие и голодные, не имевшие возможности днем собрать дров для костра, ежесекундно ожидавшие появления людей Кайзера, беглецы проснулись от ужасных звуков. Луиза не смогла сдержаться и вскрикнула.

– Что это?

Джим выбрался из-под своего каросса и подошел. Он обнял девушку за плечи. Луиза была так испугана, что не отстранилась. Звук повторился: сначала низкий хриплый кашель, потом громовые раскаты, эхо которых прокатилось по темным горам.

– Что это?

Голос Луизы дрожал.

– Львы, – ответил Джим. Не было смысла обманывать ее. Напротив, он старался отвлечь Луизу. – Даже самый храбрый человек трижды пугается льва: когда первый раз видит его след, когда первый раз слышит его рев и когда впервые встречается с ним лицом к лицу.

– Для меня одного достаточно, – сказала она и, хотя ее голос дрожал, неуверенно улыбнулась. Джим понял, что гордится ее храбростью. Он убрал руку с ее плеч, почувствовав, что Луиза неловко подвинулась в его объятиях. Она по-прежнему не переносила прикосновения мужчины.

– Они охотятся на лошадей, – сказал ей Джим. – Если нам повезет, пойдут за лошадьми Кайзера, а не за нашими.

И, словно в ответ, несколько минут спустя они услышали залп мушкетного огня ниже по долине, где разбил лагерь их враг.

– Львы, должно быть, на нашей стороне.

Луиза снова рассмеялась, на этот раз убедительнее.

До самого утра время от времени слышались далекие выстрелы.

– Львы по-прежнему осаждают лагерь Кайзера, – сказал Джим. – Если нам повезет, они сожрут несколько лошадей.

На рассвете бегство возобновилось. Джим в трубу посмотрел назад и увидел, что Кайзер не потерял ни одной лошади.

– Жаль, но им удалось отогнать львов, – сказал он Луизе.

– Будем надеяться, сегодня ночью они повторят попытку, – ответила Луиза.

Этот день оказался самым тяжелым. В середине дня с северо-запада надвинулись дождевые тучи, и беглецов окатило холодным сильным дождем. Дождь перестал перед самым закатом, и в последних лучах солнца они увидели преследователей меньше чем в лиге за собой. Враг быстро приближался. Джим продолжал отступление в темноте. Это был кошмарный марш по мокрой коварной земле, через ручьи, опасно вздутые дождем. В глубине души Джим знал, что далеко они так не уйдут.

Когда они наконец остановились, Луиза едва не свалилась со спины Трухарт. Джим закутал девушку во влажный каросс и дал небольшой кусок чагги, чуть ли не последний.

– Ешь ты. Я не голодна, – возразила она.

– Ешь, – приказал он. – Сейчас не время геройствовать.

Она подчинилась, но уснула, не проглотив и нескольких кусочков. Джим подошел к сидящим рядом Заме и Баккату.

– Это конец, – мрачно сказал он. – Сегодня или никогда. Нужно добраться до их лошадей.

Они планировали эту попытку весь день, но попытку безнадежную. Хотя Джим бодрился, он понимал, что, по существу, они обречены.

Баккат единственный из них способен усыпить бдительность Ксиа и незаметно пробраться во вражеский лагерь, но в одиночку он не сможет отвязать восемнадцать лошадей и привести их с собой.

– Одну или две – да, – сказал он Джиму, – но восемнадцать – нет.

– Мы должны забрать всех. – Джим взглянул на небо. Сквозь летящие клочья дождевых туч виднелся узкий лунный серп. – Света для такой работы хватит.

– Баккат может подобраться к лошадям и искалечить их, перерезать им сухожилия, – предложил Зама.

Джим поерзал: сама мысль об изувеченной лошади была ему отвратительна.

– Первая же лошадь закричит так громко, что поднимет весь лагерь. Нет, это не годится.

В этот миг Баккат вскочил и громко принюхался.

– Держите лошадей! – крикнул он. – Быстрей! Здесь львы!

Зама подбежал к Трухарт и схватил ее за повод. Баккат бросился к мулам, чтобы удерживать их. Они спокойнее чистокровных лошадей. Джим едва успел. Он схватил голову Драмфайра в тот момент, когда жеребец встал на дыбы и в ужасе пронзительно заржал. Джима подняло над землей, но он умудрился обхватить лошадь рукой за шею и удержать.