Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не таким видел окончание своей опасной работы Варэк. Как ему льстило то внимание, которое оказали бандиты возле штаб-квартиры Охранной Гильдии! Каких похвал он ждал, провернув втрое более опасное дело! Но всё их внимание было приковано к вернувшемуся из Лютой Темницы товарищу, а тот, кто вытащил его, рискуя жизнью, сидел за самым дальним столиком в полном одиночестве, и хоть бы кто пригласил его разделить всеобщее веселье.
– Тридцать первый бочонок эля ушёл в наши глотки! Тридцать второй, где же тридцать второй?
Варэк недовольно оглянулся на пьяного кабатчика. Как понял юноша из разговоров, Кривоногий Джейс нализался до пьяных песен намного раньше, чем ему принесли весточку об освобождении Цирюльника. Он прощался со своим кабаком на месяц, а то и до зимы – покидал утром город, опасаясь приближающегося карантина, когда закроют не только городские ворота, но и все питейные заведения.
– Тридцать второй бочонок эля ушёл в наши глотки! Тридцать третий, где ж ты, тридцать третий, где ты?
Наблюдая, как быстро кабатчик оскотинивается под действием спиртного, Варэк изо всех сил пытался сохранить хорошее отношение к нему, ежеминутно напоминая себе, что больше никто не проявил сочувствие к забредшему в бандитское логово подростку.
– Тридцать третий бочонок эля ушёл в наши глотки! Тридцать четвёртый на складе, туда я иду!
Кривоногий Джейс тяжело поднялся и поманил пальцем Варэка. Варэк скривился – никуда идти с кабатчиком ему не хотелось.
– Тридцать четвёртый бочонок, я сказал, на складу!
«Какая дурная песня, – подумал Варэк. – Какой навязчивый мотив. Какой примитивный текст… Текст?!»
Только теперь Варэк осознал, что его мозгу не надо переводить последний куплет со Странникуса. Потому что кабатчик пел его на круштанском. И пьяным, очевидно, он только притворялся.
– С какого ты крушта? Когда не вернулся из Миртару? – спросил Варэк первым делом, когда они оказались одни.
– Не помню я, с какого крушта, сорок лет прошло, – мрачно ответил Джейс, запирая двери склада изнутри, чтобы их никто не подслушал. – И в Миртару вашем проклятом я не был. Я свалился с панциря ребёнком и сломал ноги. Сын Антилопы не смог меня найти. А теперь, Варэк, давай перейдём на Странникус. Я забыл многие слова родного языка.
Кабатчик говорил много, прохаживаясь от волнения между висящими колбасами. Иногда он делал паузы, чтобы сесть на бочку и протянуть изуродованные падением с крушта ноги. А потом снова начинал ходить.
Историю жизни Кривоногого Джейса Варэк, к стыду своему, пропустил мимо ушей, хотя, чувствовалось, что тот давно жаждал хоть кому-то исповедаться. Подросток всё ждал, когда же кабатчик объяснит, почему так хотел, чтобы их разговор произошёл наедине. Дурные предчувствия сдавили Варэку грудь, но что всё окажется настолько плохо, он даже не предполагал.
– Постой! Он же… Он же поклялся мне! Он дал мне слово вора!
– Эти клятвы не стоят воздуха, который он на них потратил. Слово правильного вора действует только в отношении другого правильного вора.
– Не может быть! Неужели он совсем не будет стыдиться?
– Стыдиться? Ха-ха-ха! Наоборот, обмануть индюка почитается за подвиг. Индюк – это ты. Это все, кто не живёт на тёмной стороне города.
– И где в этом подвиг? Понятно, меня легко обмануть! У меня же опыта жизненного – с мышиный хвостик! Даже по законам нижнего мира я ещё считаюсь ребёнком!
– Дети, старики, женщины – им всё равно. Маленькие индюки или старые, а то и вообще индейки… Для них суть не меняется.
Варэк тяжело задышал и оперся о стену в приступе бессильной злобы к миру бандитов и бесплодной жалости к себе.
– А как же Цирюльник? – воскликнул он с надеждой, – Я спас его из тюрьмы!
– Он считает своим истинным спасителем Глухаря, – печальным голосом сообщил кабатчик. – А ты так, орудие в его руках. Навроде топора или ножа. Пока нож нужен, его берегут. А зарезав кого надо, от него без жалости избавляются. Присядь, сынок. Сейчас ты услышишь самое важное.
Самым важным оказалось предложение помощи. Кривоногий Джейс думал спрятать соплеменника в бочке и вывезти из города. Варэк ничего не ответил. С потухшим взглядом он сидел на ящике с вином и долго размышлял о пределах человеческой подлости. А потом спросил нежданного друга, откуда у него такие сведения, – он что, подслушал разговоры Глухаря?
– Ничего я не подслушивал. Просто так всегда делают. Зачем ты им? Чтобы ты сдал своих заказчиков, когда сыск выйдет на тебя?
– Тогда я остаюсь.
Взглянув на озадаченного кабатчика, юноша пояснил, что если есть хотя бы один шанс из ста, что бандиты исполнят слово, поступят как правильно, а не как всегда, то он не может уйти.
– Я дал Келли слишком много надежд. Она уже мысленно обнимает своего брата.
– Келли – это твоя девчонка, что ли? Брата ей уже не найти, а вот сохранить жениха ещё не поздно.
– Большое спасибо, но я не изменю своего решения. Не знаю, как там было раньше, но сейчас к ним пришёл человек с самой открытой душой. Может, я излишне самонадеян, но вдруг именно я сумел пробудить в этих подонках хоть что-то человеческое, настоящее? А опасаться, что я сдам их сыску… что за глупости? Они же знают, что, как только я найду Келчи, я покину их страну насовсем.
Кривоногий Джейс покачал головой и дал последнее напутствие мальчику Миртару:
– Если каким-то чудом выживешь, то уясни на будущее. Настоящие люди остались там, в небе. А нижний мир – это сообщество каннибалов. Они жрут всех, при случае даже самых близких.
Варэк хотел возразить, что кабатчик не может судить обо всём нижнем мире, если всю жизнь вращался среди его отбросов. Но он промолчал, давая возможность собеседнику закончить мысль.
– Посмотри на Цирюльника и Глухаря. Пока им выгодно, они друг за друга горой. Когда выгода заканчивается, организовывают друг другу покушения. О, Цирюльник!.. Знал бы ты, какого зверя выпустил из клетки! На его совести под сотню трупов! Он обожает пытать людей бритвой, отсюда и прозвище. Особой бритвой, с личной гравировкой, у него их целая коллекция. И последней его жертвой стал малец парой лет младше тебя – родители не хотели платить выкуп и получили своего сына почтой… по частям. Что ты надеешься пробудить в этой сгнившей душе? Скорее скальные жуки обретут крылья, чем такие люди исправятся. Прощай, Варэк. У меня больше нет времени тебя уговаривать, карантин объявят в любой момент. Если что… индюков
