Меченая: Крест (СИ) - Филон Елена "Helena_fi"

Казалось, что последние его слова вонзились в стену и ещё долго-долго звенели, повторяя каждую произнесённую букву. Снова и снова.

Чейз убрал пистолет в наплечную кобуру, медленно прошёл к двери и также медленно её закрыл.

— Иди сюда. — Он подозвал брата и когда тот оказался рядом, крепко обнял. — Ты не ранен? Тебя не тронули?

Я медленно опустила пистолет. Не буду же я держать Ронни под прицелом.

— Я же сказал, что нет!!! — Ронни с силой отшвырнул от себя руки Чейза.

Чейз коротко вздохнул, его лицо преисполнялось виной:

— Я искал тебя, парень.

— Отвали, Чейз! — кричал Ронни, тыкая в меня пальцем. — Я в порядке! Она — вот кому нужна помощь! И если ты не хочешь, чтобы я до конца жизни ненавидел тебя, помоги ей!

Кажется, у меня закружилась голова — первый симптом заражения. Второй симптом — сухость во рту, — тоже есть. Что дальше? Лихорадка. До этой стадии мой  организм ещё не дошёл.

Кто-то коснулся моей руки. Чейз стоял всего в полуметре и разглядывал укус на предплечье, через дыру на разодранной куртке. Его взгляд не говорил ничего хорошего.

— Если не я, то они убьют тебя, — произнёс он очень тихо, чтобы Ронни не слышал.

— Спасибо, я уже в курсе. — Я облокотилась здоровым плечом на массивный шкаф.

— Хочешь, чтобы это случилось через сутки, когда ты на сто процентов превратишься в одну из них?

Головокружение стало просто сумасшедшим! Сколько передо мной Чейзов? Кажется двадцать, или тридцать! Похоже на калейдоскоп.

— Ты слышишь меня? — Он резко вздёрнул моё лицо за подбородок, и я также резко приставила к его виску дуло пистолета.

— Говорила же: когда-нибудь я верну себе оружие, — я с издёвкой усмехнулась.

— Джей, что ты делаешь? — Голос Ронни был паническим.

— У неё помутнение рассудка, — спокойно ответил ему Чейз, не оборачиваясь.

— О, нет, ещё нет, — я дико рассмеялась. — Как ты там меня называл? Освежи-ка в памяти!

— Убери, — велел Чейз полушепотом, — или стреляй.

— Я не подарю тебе такую лёгкую смерть. —  Я сползла вниз по стене и бросила пистолет у своих ног.

Кажется, Ронни выдохнул. Глупый, я бы не за что не убила этого придурка на его глазах.

Коридор снаружи наполнялся голосами.  Сейчас сюда зайдут новые бойцы, увидят укус и пристрелят меня. Говорила же — я была уверена, что умру не в Скале.

— Вставай. — Одним рывком Чейз поставил меня на ноги. — Раздевайся.

— Что? — Я неуверенно усмехнулась. Послышалось? Он наклонился к самому моему уху и зашептал: — Я помогу тебе, только потому, что здесь Ронни. И только потому, что ты спасла его. Но я надеюсь тебе не надо объяснять, как обстоят дела. За сутки, через которые ты превратишься в тварь, никто не изобретёт волшебное лекарство. Другой дороги нет — ты уже заражена, инфекция уже в тебе. И так как ты находишься в Кресте, а не за стенами в обществе тварей, в живых тебя никто оставлять не станет. Мы не плодим тварей и не выпускаем их за ворота, кем бы они ни были раньше. Мы убиваем их. И тебя тоже убьют, потому что ты, уже сейчас, почти тварь.

Он пристально посмотрел мне в глаза, как будто желая добавить что-то ещё, но так и не решился: отошёл на шаг назад и расстегнул замок своей крутки.

— Раздевайся, я сказал.

Непослушными пальцами я сделала то, что он велел. Не стала спорить и задавать вопросов. Мне это было не нужно. Да и голова настолько сильно не соображала, что голос Чейза был единственной веточкой, за которую я цеплялась, чтобы не потерять сознание.

Я осталась в одном топе и протянула ему свою куртку. Чейз забрал её, потом оторвал широкую полоску ткани от своей футболки, оголив несколько стальных кубиков пресса и косые мышцы живота, образующие шикарную букву V, и туго перевязал ей рану на моём предплечье. Затем отдал мне свою куртку с целым рукавом, а сам нацепил мою; размером они не сильно отличались — обе были огромными.

— От меня не отходить, ясно? — Давал команды он, а я всё провожала взглядом широкую тёмную полоску, сбегающую от его пупка вниз; прячась за поясом штанов. — Поменьше шатайся, делай вид, что просто вымотана. Не задавай вопросов и не отвечай на них. Сигнал тревоги ещё не стих, они добивают последних, это наш шанс попасть в казармы незамеченными.

— Я поняла, — еле слышно пробормотала я, глядя в эти бездонные глаза, которые я так ненавижу и которые так сильно меня гипнотизируют.

И вот опять. Он застыл. Вид такой, будто собирается сказать что-то ещё, но не может себя заставить. Кажется, что даже взгляд его потеплел. Или это у меня слишком сильное помутнение рассудка?..

— Пошли. — Он толкнул меня вперёд.

Не помню как, но мы оказались в его комнате. Он велел мне сесть на кровать и не двигаться до его возвращения.

Дверь хлопнула и в замочной скважине что-то щёлкнуло.

Большие хлопья снега кружились за окном, словно и не было адской ночи. Они казались слишком идеальными, чтобы укрывать собой обезображенные тела. Они были слишком чистыми, чтобы касаться грязной плоти. Но благодаря им в комнате было светло, потому что сейчас мне совсем не хотелось сидеть одной в темноте.

Комната Чейза оказалась такого же размера, как и моя — такая же маленькая, она не оправдала моих фантазией по поводу двухуровневых апартаментов. Единственной разницей была ещё одна дверь, рядом с входной и, если честно, сейчас мне плевать, что за ней находится.

Я села на стул и уткнулась локтями в колени. На кровать я бы ни за что не села, в комнате всё ещё витал дух Марлин. А что если они и на стуле… Чёрт. Я сползла на пол и больше не шевелилась до возвращения Чейза.

— Прости, я потеряла шапочку, что ты одел мне на вышке, — сказала я, ещё до того, как Чейз закрыл дверь.

Что сказала?

Он промолчал. Счёл, что я брежу.

— Где Ронни? — сипло спросила я, после того, как он повернул ключ в замочной скважине.

            — В безопасном месте.

            — Ты опять его оставил?

            Чейз остановился напротив меня и присел на корточки. Сейчас его лицо казалось просто уставшим.

            — Мне уйти? Тебе не нужна помощь? — тихо спросил он.

            — О, так ты выбрал меня. Как приятно.

            — Я могу прямо сейчас от тебя избавиться и уйти к брату.

            Я заглянула в его напряжённые глаза, просто, легко, без всякого вызова и желания размазать по стенке, я даже слегка приподняла губы в улыбке. В ответ, брови Чейза сдвинулись, он ещё недолго пытался сообразить, что происходит, но затем резко поднял меня с пола и расстегнул молнию на моей куртке.

Я снова осталась в одном топе, ощущая себя практически голой. Это странно, но даже в таком, почти убитом состоянии, первое, о чём я подумала — это как выглядят мои подмышки. Надеюсь, с ними всё в порядке.

            За ещё одной дверью оказалась тесная ванная комната. Такая тесная, что мы стояли почти впритирку друг к другу. Чейз зажёг свечу и поставил на крохотную тумбочку. Снял пропитанный кровью кусок ткани с моего предплечья и промыл рану над раковиной, какой-то жидкостью в прозрачном пузырьке. Затем пропитал чем-то кусок белой ткани, по запаху похоже на  спиртовой раствор, и начал аккуратно обрабатывать края рваной раны. От резкой боли, я упёрлась лбом ему в грудь, с силой прикусив губу, чтобы не завыть, как раненый зверь. И я не издала и звука.

У Чейза даже чистый бинт, которым он впоследствии перевязал мне руку оказался в наличии. Не понимаю. Зачем он всё это делает, если сам сказал — я почти тварь. Зачем переводит медикаменты? Ронни здесь нет. Он ничего не увидит и ни в чём не сможет упрекнуть брата. Чейз прямо сейчас мог бы пристрелить меня, а через сутки сказать мальчишке, что я стала тварью и от меня избавились.

            Но мне нужны эти сутки. И я готова умолять Чейза, чтобы он дал мне их.

            Он закрыл за нами дверь ванной комнаты и кивнул на кровать. С тяжёлым вздохом я присела на край стола.