Святые грехи - Нора Робертс

— Приятель?

Тэсс повернула голову в ожидании, когда декан проберется к ним. Ее удлиненную тонкую шею украшали нити жемчуга, отчего кожа казалась еще более бархатистой. Бен ощутил исходящий от нее и заглушающий все остальные запахи аромат неуловимой сексуальной притягательности.

— Декан, познакомьтесь с Беном Пэрисом и Тикси Лоренс. Бен работает в местной полиции.

— Ну как же, один из лучших детективов в городе. — Декан сердечно улыбнулся и протянул Бену руку.

Этот парень выглядит так, словно сошел с обложки «Джентльмен куортерли» и пахнет от него лучшими сортами шампанского. Бену вдруг неудержимо захотелось применить приемчик и завести ему руку за спину.

— Вы с Тэсс вместе работаете?

— Нет, я из Американского университета. Ага, университетский профессор. Похож. Бен сжал в карманах кулаки и слегка, но вполне многозначительно отступил от Тэсс.

— Ну что ж, мы с Тикси только пришли. Надо бы осмотреться.

— Одного вечера будет маловато. — Декан бросил взгляд собственника на переплетение медных нитей. — Я только что купил эту штуку. Немного экстравагантно для моего кабинета, но очень трудно было устоять.

— Да? — Бен посмотрел на скульптуру и не вольно усмехнулся. — Действительно, производит впечатление. Ну что ж, пожалуй, поброжу, может, тоже что-нибудь подберу для своей берлоги. — Он обнял Тикси за полную талию. — До встречи, док.

— Всего наилучшего, Бен.

Не было еще и одиннадцати, когда Тэсс вернулась домой в одиночестве. Она поторопилась закончить ужин, сославшись на головную боль, что было правдой только наполовину. Обычно ей нравилось время от времени встречаться с деканом. Он был нетребовательный, без комплексов человек, мужчина, свиданий с которым она искала сознательно, чтобы и в личной жизни быть столь же нетребовательной и без комплексов. Но сегодня вечером она и думать не могла о продолжительном ужине и беседах об английской литературе. После посещения галереи это представлялось ей совершенно немыслимым.

«Дело вовсе не в Бене», — убеждала она себя, снимая туфли в передней. Может, с того утра, когда они виделись в последний раз, Тэсс и удалось немного успокоиться, сбросить напряжение, но сейчас все это исчезло в. никуда, разлетелось вдребезги.

Нужно все начинать сначала. Она сняла меховой жакет и повесила его в шкаф, затем налила в чашку дымящегося кофе. В постель она ляжет под звуки музыки Бетховена. Такое сочетание любого заставит забыть о всех проблемах.

«Какие проблемы?» — спросила она себя, вслушиваясь в тишину дома, в которую она возвращалась каждый вечер. Подлинных проблем у нее не было — так она сама себе приказала. Симпатичная квартира в хорошем районе, надежная машина, совершенно непринужденная светская жизнь, — именно так она все и рассчитала.

Тэсс поднялась на одну ступеньку. Впереди была следующая — и так до тех пор, пока не заберется на вершину, выше которой идти не захочется. Она была довольна всем.

Тэсс сняла сережки и бросила их на обеденный стол. Звук камня, ударившегося о дерево, глухим эхом отозвался в пустой комнате. Хризантемы, купленные ею в начале недели, почти завяли. Медно-красные лепестки ссохлись и начали опадать на тщательно отполированную столешницу красного дерева. Тэсс рассеянно собрала их ладошкой. Пряный и острый запах хризантем сопровождал ее до спальни.

«Сегодня, — сказала она себе, расстегивая „молнию“ на шерстяном платье цвета слоновой кости, — никаких вечерних занятий». Если и была у нее проблема, так это отсутствие времени для отдыха. Но сегодня она себя побалует, забудет о пациентах, которые придут на прием в понедельник утром, о клинике, где на следующей неделе ей дважды предстоит встретиться с раздраженностью и злобой наркоманов, старающихся избавиться от порока, об убийстве четырех женщин. И забудет Бена.

Из зеркальной двери шкафа на нее глянула женщина среднего роста, хорошо сложенная, в дорогом платье старого покроя, шею украшало колье из трех ниток жемчуга, скрепленных большим аметистом. Волосы на висках подобраны гребнями, тоже отделанными жемчугом. Колье когда-то принадлежало матери и отличалось той неброской элегантностью, которая была свойственна всему облику сенаторской дочери.

Мать носила колье, будучи невестой. В нижнем ящике ночного столика Тэсс хранила альбом фотографий в кожаном переплете, на одной из которых была ее мать в этом колье. Сенатор подарил его внучке на восемнадцатилетие, и они расплакались. Надевая его, Тэсс всякий раз ощущала и гордость, и боль. Колье символизировало все, что она собой представляла: из какой семьи вышла и, в некотором роде, то, чего от нее ожидали.

Но сегодня колье словно душило ее. Она сняла его и ощутила ладонью прохладу жемчуга.

Но и без него Тэсс почти не изменилась. Вглядываясь в собственное отражение, она никак не могла понять, почему выбрала такой простой, такой неброский туалет. Ведь в шкафу было все! Она повернулась боком и постаралась представить себя в чем-нибудь более дерзком и соблазнительном, например в красной коже.

Но тут же одернула себя. Покачивая головой, Тэсс выскользнула из платья. Взрослая, вполне практичная, разумная, можно сказать, женщина, дипломированный психиатр стоит перед зеркалом и воображает себя в красной коже. Что бы сказал Фрэнк Фуллер, приди она к нему на прием в таком туалете?

Тэсс сняла с вешалки теплый, до пят, фланелевый халат, но, повинуясь какому-то импульсу, отбросила его и вынула из шкафа шелковое цветное кимоно. Это подарок, надевает она его редко. Но сегодня решила себя побаловать: пусть кожа почувствует прикосновение шелка, пусть будет классическая музыка и не вечерний чай, как обычно, а вино.

Тэсс положила колье на туалетный столик, рядом — гребешки. Опустила складную постель, сладко потянулась, взбила подушки… Опять-таки повинуясь импульсу, Тэсс зажгла ароматизированные свечи, стоявшие в подсвечниках рядом с кроватью. Почуяв запах ванильного мороженого, Тэсс направилась в кухню.

Ее остановил телефонный звонок. С укором посмотрев на аппарат, Тэсс тем не менее подошла к столу и на третьем звонке сняла трубку.

— Слушаю вас.

— Вас не было дома. Я так долго ждал, а вас все не было.

Тэсс узнала этот голос. Этот человек звонил ей в четверг на работу. Мысль о приятном домашнем вечере вмиг улетучилась. Тэсс взяла карандаш.

— Вы хотели поговорить со мной? В прошлый раз мы не закончили разговор, верно?

— Нельзя мне ни о чем говорить. — Тэсс услышала на другом конце провода глубокий вдох. — А так хочется…

— Поговорить никогда не вредно, — подбодрила она собеседника. — Я могу попробовать помочь вам.