Остров Бешеного - Виктор Доценко

— Я выполнила все ваши условия, — с трудом сохраняя спокойствие, возразила Розочка, — пришла в назначенный час, принесла деньги…

— Но ты пришла не одна! — Тот явно заводил сам себя.

— Как это — не одна!

— Говори, что хочешь, но мы засекли агентов ФБР, а раз ты нарушила наши требования, то теперь сумма выкупа повышается до двух миллионов!

— Да где же я найду такие деньги? — чуть не плача, ответила Розочка.

— А мне плевать! Два миллиона должны лежать сегодня в три пополудни на Центральном вокзале, в ячейке под номером джи-си сто пятьдесят девять.

И предупреждаю, если мы обнаружим агентов на вокзале, то платить придется еще дороже. Ты поняла?

— Поняла, сделаю, что смогу, — ответила Розочка, заметив утвердительный кивок генерала.

— Вот и старайся, если тебе дорог твой сын! Все! — Пискун бросил трубку.

— Сейчас скажешь: «Ну, что я тебе говорил?» — усмехнулся Савелий.

— Зачем, если ты сам все за меня сказал?

— И какие предсказания будут сейчас? Неужели хочешь два миллиона положить в камеру хранения?

— И сразу дать им понять, что они правы в своем подозрении, что задействованы государственные структуры? Нет уж, мы положим туда те самые девятьсот восемьдесят тысяч, о которых и говорила Розочка!

— Ладно, подожду еще до трех часов, но если и тогда никто не явится, то не обессудь! — согласился Савелий.

На этот раз спецагенты ФБР действовали еще более осторожно. Больше двадцати сотрудников специального подразделения, переодетых и в вокзальных служащих, и в разносчиков пиццы, и в обычных пассажиров с чемоданами и сумками, постепенно влились в вокзальную жизнь за несколько часов до назначенного срока. У мониторов видеонаблюдения сидели несколько оперативников, которые внимательно следили за всеми подходами к камерам хранения. Мнимая Розочка положила в названную ячейку сумку с деньгами за тридцать минут до трех часов, спокойно села в машину настоящей Розочки и вернулась домой.

Казалось, все было продумано до деталей и у преступников действительно не оставалось ни единого шанса. Тем не менее назначенный час миновал, как миновал и добавленный час, но за деньгами никто так и не явился. Майклу удалось уговорить Савелия подождать до шести часов: возможно, преступники позвонят и как-то объяснят свое отсутствие, но звонка так и не последовало.

— Извини, Майкл, но у меня такое впечатление, что нас просто водят за нос, — заявил Савелий. — Так что ты можешь заниматься своими версиями, а я займусь своими.

— Может, пожелания какие будут? — Видно было, что генерал чувствует себя неловко.

— Какие могут быть пожелания… — Савелий глубоко вздохнул, хотел пожелать «хорошей охоты», но неожиданно для себя, видно, что-то его мучило, сказал: — Разве только вот что… пробей-ка ты господина Широши!

— Есть подозрения?

— Подозрения? Нет, скорее, какие-то неясные ощущения…

— Какую задачу поставить?

— Самую общую: где, что, как?

— Как говорится, начать осаду, а там, глядишь, что-то и проклюнется?

— Что-то вроде этого…

Зная Бешеного давно, Майкл не стал откладывать его просьбы в долгий ящик, и в этот же вечер двое самых опытных его сотрудников появились в ресторане «Фудзияма», расположенном на Третьей авеню. Они были одеты в дорогие костюмы и изображали европейцев. Не представившись, но лучезарно улыбаясь, один из них спросил метрдотеля:

— Извините, сэр, нельзя ли нам повидать господина Широши?

— Кто им интересуется?

— Мы — бизнесмены из Италии и имеем к господину Широши деловое предложение. Если нужны рекомендации, то мы предоставим их ему лично!

— Хозяина нет на месте, и никто не знает, когда он появится, — сухо ответил метрдотель.

— А вы бы не могли с ним связаться и сообщить о нас? — Второй «итальянец» многозначительно похрустел перед метром несколькими сотенными купюрами.

— Мне кажется, что я достаточно ясно выразился, — даже не взглянув на доллары, еще более категорично ответил тот.

Так же лучезарно улыбаясь, оба «итальянца», словно по команде, достали из карманов свои удостоверения ФБР и раскрыли перед его носом:

— Вы не ответили бизнесменам из Италии за деньги, так, может, бесплатно поделитесь информацией с сотрудниками ФБР? — сказал тот, что показывал купюры.

— Я всегда рад оказать помощь вашему ведомству! — Дежурная улыбка мгновенно осветила восточную физиономию метрдотеля, а голос стал таким слащавым, что сотрудников ФБР едва не стошнило. — Что вы хотите узнать?

— Когда вы видели господина Широши в последний раз?

— Хозяин не появлялся в ресторане около недели, и даже директор ресторана не знает, куда он уехал, — подобострастно пояснил азиат.

— Что еще можете сказать?

— Честно говоря… — метрдотель понизил голос и осмотрелся вокруг: не подслушивает ли кто, — ходят упорные слухи, что господин Широши хочет продать свой ресторан другому хозяину, причем в ближайшее время… Вы же понимаете, что это весьма сильно нервирует весь персонал. — Он почтительно изогнул спину. — Господин Широши нам всем как отец родной: такой щедрый, доброжелательный, заботливый, а каким окажется другой хозяин — это еще вопрос…

Казалось, о своем господине Широши метрдотель готов говорить бесконечно, но сотрудники ФБР уже выяснили, что было нужно, поэтому тот, что заговорил с ним первым, прервал его излияния:

— Спасибо за помощь.

— Всегда рад сотрудничать с ФБР! — Он даже вытянулся перед ними, как солдат. — Приходите, всегда будем рады обслужить вас по высшему разряду!

Получив эту информацию поздним вечером, Майкл все-таки позвонил и рассказал обо всем Савелию. Поблагодарив генерала, Бешеный взглянул на часы и понял, что звонить Позину после 11 вечера поздновато, а потому позвонил ему в 10 часов утра.

— Здравствуйте, Александр! Это Сергей Мануйлов!

— Господи, вы, Сережа! — воскликнул Позин, обрадовавшись, как хорошему другу. — Я вас сразу узнал! Признаюсь честно, даже вспоминал вас вчера вечером… Очень рад вашему звонку!

— Мы же перешли на «ты», — напомнил Савелий.

— А и правда! Сережа, что случилось? Какой-то голос у вас…

— Не похожий на мой… — закончил за него Савелий.

— Вот именно… Делись!

— И поделюсь! — с вызовом сказал Савелий. — Иначе зачем тогда друзья?

И он вкратце рассказал о похищении сына.

— А я-то балагурю с тобой, извини. Представляю, каково у тебя на душе!

— Да, погано…

— Даже и не знаю… — Позин задумался. — Восточная мудрость гласит: «Не можешь помочь в беде — не лезь с советами!» Я всецело придерживаюсь этой золотой мудрости. Советовать ничего не буду, но предложить помощь могу. Есть у меня в Нью-Йорке приятель, с которым мы сидели за соседними партами еще в школе, я зову его Толстым Мариком. Так вот, у этого Толстого Марика, живущего в Нью-Йорке больше двух десятков лет, есть русский ресторанчик на Брайтон-Бич и обширные связи в криминальном мире этого района. Предлагаю с ним встретиться, во всяком случае, попытка не пытка! Если ты согласен, то скажи…

Савелий не стал напоминать Позину, что однажды тот его уже знакомил с Толстым Мариком, и терпеливо выслушал все сказанное.

— Что ж, любое действие все же лучше, чем томящая неизвестность, — проговорил Савелий. — Дни идут, а воз и ныне там. Я согласен! Когда?

— Как когда? — удивился Позин. — Да прямо сейчас! Ты на машине?

— Да…

— В таком случае жду тебя у подъезда гостиницы…

— Через двадцать пять минут буду!

— Очень хорошо, жду…

Через час с небольшим они с Савелием уже входили в ресторан «У Дюка». Увидев их, Толстый Марик распростер свои руки-окорока и радостно устремился навстречу, колыхая толстым брюхом.

— Господи, кто же ж может сказать, как мне приятно видеть у себя моих дорогих друзей! — и тут же хвастливо напомнил, скорее для посетителей, чем для Позина: — Марик всегда платит по счетам! Ты мне помог, и теперь ты кушаешь в моем ресторане совсем бесплатно! Я сказал!

— Погоди, Марик, не суетись, на этот раз мы с приятелем не пить-есть пришли к тебе, а по делу, серьезно проговорил Позин. — Где поговорить сможем?

— Ну, если по делу, так это совсем другой разговор. — Марик сразу изменился, почувствовав себя важной персоной. — По делу проходите в мой кабинет: там никто не сможет нас услышать. — Последнюю фразу он проговорил почти шепотом.

Кабинет у него был небольшой, но очень богато обставленный в стиле русского ампира начала девятнадцатого века. Словно подслушав мысли Савелия, подумавшего о том, что, вполне возможно, каждая вещь здесь может быть мечтой антиквара, Толстый Марик, кивнув на шикарную софу, обитую золотой парчой, как бы между прочим заметил:

— На этой софе, вполне возможно, мог быть зачат Николай Второй: она из будуара его любимой мамаши…

— А сейчас Толстый Марик занимается на ней французской любовью с проститутками с Брайтон-Бич, — в тон ему закончил Позин, даже не улыбнувшись.