Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров - Юлия Фирсанова

— Не тот остров? — сходу предположил нетерпеливый Лиенский, готовый снова волочь лодку к воде и грести в другом направлении без роздыха.

— Проверим, надо подальше от берега отойти, если что-то имеется, дираванка учует! — объяснил технологию применения редкой зверушки Кэлберт.

— Ну а если не посветит, у нас есть еще два острова, игра в наперсточки в масштабах гигантов! — подхватил вор. Ему не меньше, чем Элегору, жгло пятки желание пуститься на поиски сокровищ, а уж чем рискованнее обещали быть поиски, тем лучше!

Мужчины разобрали инструменты, и кладоискатели тронулись вглубь острова. Тот вздымался над океаном невысокой каменистой грудой, словно, прав был Джей насчет гигантов, без них дело не обошлось. Проходил какой-то многие тысячелетия назад через лужу, именуемую нынче Океаном Миров, да и присел справить большую нужду. Вот на окаменевшей куче, оставшейся с той поры, и стояли четверо богов. Полчаса почти молчаливого хода, не считая чертыханий путников, оскальзывающихся на обледенелых камнях, все более убеждало богов в истинности сей мифической версии. Но вот торжественное шествие с холма на холм прервал возглас возглавлявшего отряд пирата:

— Светится!

Еще пара десятков шагов и дираванка полыхнула просто ослепительно, как компактный переносной маяк.

— Здесь! Прямо здесь, совсем близко! — с уверенностью выпалил Кэлберт, шагавший больше по инерции и почти все внимание уделявший свету червячка, чтобы не упустить малейших изменений.

— Здесь? — удивленно переспросил герцог, озирая нагромождения обледенелых камней ничем от своих собратьев несколькими километрами позади, вправо влево и впереди не отличающиеся, и уточнил: — А поконкретнее никак нельзя?

Моряк оторвался от яркого шарика и огляделся. Каменистые заснеженные холмы, схожие, как горошины из стручка, не походили на груды сокровищ, если только сокровищ чокнутого геолога, и ни малейшего намека на близость таковых не давали. Однако дираванка убедительно сияла по-прежнему.

— Или драгоценная малышка ошибается, или она права, — потирая подбородок, задумчиво проронила богиня, начиная мысленную раскладку логических тезисов.

— Если она ошибается, то и говорить не о чем, а вот коль права, значит, клад буквально на поверхности или доступен с этого места, так Кэл? — выгнув бровь, подкинул вопрос Джей, продолжая рассуждения сестры, его взгляд неторопливо обшаривали округу.

Мореход ответил резким кивком, связанные в хвост волосы хлопнули по спине.

— Ставлю на проклятие! — выпалил Бог Воров так азартно, будто собирался заключить пари и шагнул к ближайшему склону холма.

— О чем это он? — шепотом переспросил Элегор у принцессы, чтобы не отвлекать принца от того, чем занимался, что бы это ни было за занятие. Если дурью, так леди Ведьма братцу сама вставит, а если чем важным, так его самого взгреют за помеху.

— Черное заклятье, затворяющее вход так, что пройти через него может только тот, кто уверен в том, что проход существует, — тихо ответила богиня с таким расчетом, чтобы ее расслышал и Кэлберт. Трое отступили от Джея подальше, давая простор профессионалу.

— Знаешь, леди Ведьма, я не понимаю, если Нафил так трясся над своими сокровищами и прятал, зачем он вообще оставлял ту карту, — неожиданно, пусть и с некоторым запозданием длиною в сутки, осенил молодого авантюриста на диво логичный вопрос. Наверное, приступ мыслительной активности спровоцировало охлаждение горячей головы среди льдов и наблюдение со стороны за чужой интеллектуальной деятельностью.

— Герцог, даже мертвым бывает скучно, особенно мертвым некромантам, — процедила принцесса, как-то не по-доброму усмехнувшись. Уж не припомнила ли какую историю из собственного опыта? — Конечно, все карты, все клады Нафила Цаперрина — это силки для жадных искателей, осмелившихся претендовать на собственность бога, не считавшего смерть серьезным доводом для расставания с сокровищами. Повод, чтобы мертвый отомстил глупым и жадным живым.

— И к какой категории ты себя причисляешь? — аж задохнулся от любопытства Элегор, себя-то, в общем, легко бы отнесший к глупцам, а не жадюгам. Но леди Ведьма? Самокритичностью она вроде как не страдала отродясь.

— К богам, мы не глупы и не жадны, нам просто интересно, а значит, есть шанс обыграть Нафила, — коротко улыбнулась Элия.

— Так ты считаешь, Джей увидит вход? — озаботился еще одним главным и менее философским вопросом по существу герцог.

— По части самоуверенности нам его не переплюнуть, если кто и обнаружит вход без специальных заклятий лишь с помощью божественного дара, то только он, — подтвердила Элия с иронией.

Временами ярая убежденность брата в том, что все должно быть именно так, как желает он, причем незамедлительно, здорово выводила из себя. Теперь этому качеству пришла пора поработать на общее благо кладоискателей.

— Ага! — сверкнула ярче, чем свет дираванки, улыбка Джея. Бог ткнул пальцем в направлении холма и торжественно провозгласил: — Вот он!

Пригнувшись, принц шагнул в темный провал, нарисовавшийся в казавшемся сплошной грудой камней холме, делая очевидным сокрытое волей Цаперина. Вслед за братом последовали и остальные.

В небольшой пещере, выплавленной в холме несколько столетий назад силой грубой стихийной магии, обратившей лишний камень в ничто и отполировавшей изнутри стенки почти до зеркального блеска, было светло. А еще там был не только свет.

Прикованные к противоположным стенам путами чистого серебра — тонкими цепочками, казавшимися почти декоративными на вид, — стояли двое. Мужчина и девушка, люди, или вернее, те, кто когда-то были людьми. А теперь стали всего лишь оболочками из мертвой плоти, в которых по чьей-то черной прихоти сохранился огонь вечной души и разума. Платиновая блондинка с точеной фигуркой и синими, как океан под солнцем глазами, в прежде шелковом розовом платье, от которого остались лишь клочки несгнившей материи, и рослый загорелый мужчина с залихватски закрученными усиками, эспаньолкой, соболиными бровями вразлет и носом с горбинкой. Этот был обнажен, не считая повязки на чреслах, и демонстрировал все достоинства телосложения — казавшиеся изощренной издевкой над жизнью.

А между двумя, как раз посередине пещерки, красовался сундук с откинутой демонстративно, напоказ крышкой. Золотые, серебряные монеты, безделушки, камни без оправ поблескивали в призрачном свете под холмом, словно ехидно усмехались. Всегда мертвые над некогда живыми.

Зомби даже не шевельнулись, когда боги преодолели затворенный проклятьем вход, не повернули в их сторону голов, не проводили взглядами. Или просто не могли шевельнуться? Красивые, но надоевшие куклы, позабытые хозяином рядом с любимыми безделушками, оставленные тут на вечность.