Том 25. Статьи, речи, приветствия 1929-1931 - Максим Горький

Гуманистам

«Интернациональный союз писателей-демократов» в лице генерального секретаря его господина Люсьена Кине почтил меня приглашением сотрудничать в литературном органе союза. Цель союза — «сближение литераторов-демократов», в его президиуме — Ромэн Роллан и Эптон Синклер — люди, которых я весьма уважаю. Но вместе с ними в президиуме профессор Альберт Эйнштейн, а в комитете господин Генрих Манн. Эти двое, вместе со многими другими гуманистами, недавно подписали протест немецкой «Лиги защиты прав человека» против казни сорока восьми преступников, организаторов пищевого голода в Союзе Советов.

Я совершенно уверен, что в числе прав человека нет права на преступление, а особенно на преступление против трудового народа. Неописуемая гнусность действий сорока восьми мне хорошо известна, я знаю, что они делали нечто гораздо более преступное и грязное, чем то, что делалось хозяевами боен Чикаго и описано Э.Синклером в его книге «Джунгли». Организаторы пищевого голода, возбудив справедливый гнев трудового народа, против которого они составили свой подлый заговор, были казнены по единодушному требованию рабочих. Я считаю эту казнь вполне законной. Это — суд народа, который, живя и работая в тяжёлых условиях, отказывая себе во всём и не шадя своих сил, мужественно и успешно стремится создать трудовое государство, свободное от хищников и паразитов, а также и от людей, гуманизм которых, в сущности, служит прикрытием хищничеству и паразитизму.

Ясно, что моя оценка казни сорока восьми резко расходится с оценкой «Лиги защиты прав человека». А так как господа А.Эйнштейн и Г.Манн согласны с оценкой «Лиги», то само собой разумеется, что какое либо моё с ними «сближение» невозможно, и поэтому я отказываюсь от сотрудничества в органе «Интернационального союза писателей-демократов».

За истекшие три года мне было сделано и ещё несколько приглашений участия в органах демократов-«гуманистов». На эти приглашения я не отвечал, — попробую исправить мою невежливость. Мой ответ я адресую Р. Роллану, Э. Синклеру, Б. Шоу, Г. Уэллсу, чьи имена упомянуты в письме господина Люсьена Кине и чьё мнение не безразлично для меня, — я думаю, что именно им должен я объяснить моё отношение к интеллигентам, которые избрали гуманизм своей профессией.

После Девятого января 1905 года господа гуманисты Европы, возмущённые массовым убийством рабочих на улицах Петербурга, дали Николаю Романову титул Кровавого, вполне заслуженный им и до этого преступления. Но они не протестовали против банкиров Франции, которые, снабдив кровавого царя деньгами, помогли ему истребить на виселицах, на каторге, в тюрьмах ещё несколько тысяч наиболее ценных русских людей. Времени для протеста было вполне достаточно, террор царя длился три года. В 1910 году я с Вильгельмом Оствальдом, Рихардом Демелем, Ф. ван Эденом и Эптоном Синклером участвовал в организации интернациональной интеллигенции, организация эта ставила целью своей тоже «сближение» гуманистов Европы. В 1914 году Вильгельм Оствальд и Рихард Демель одни из первых подписали кровожадное воззвание против Англии. В том же году значительная часть русских писателей, учёных, — все гуманисты! — сочинили и опубликовали нечто отвратительно крикливое против немцев, но не против самого факта войны. Это было сделано именно теми интеллигентами, которые ныне, живя в Берлине и Париже, бездарно и глупо клевещут на рабоче-крестьянскую власть Союза Советов, отравляют грязной ложью мозги европейских гуманистов, проповедуют идею интервенции в Союз, то есть пытаются внушить необходимость новой мировой войны. На этот раз они, так горячо протестовавшие против «немецких зверств», желали бы видеть немецкие и всякие «зверства» в стране, которая была их отечеством, против народа, который они считали «родным», своим.

Нахожу нужным сказать, что я никогда не подписывал протестов против немецких или каких-либо иных военных зверств. Я знаю, что воина — сплошное зверство и что на войне люди, ни в чём неповинные друг перед другом, истребляют друг друга, будучи насильно поставлены в состояние самообороны. Я знаю, что войны организуются капиталистами в целях утвердить порядок, который делает обычными ежедневные зверства «мирного» времени, в целях личного обогащения, а не в интересах нации, нация — это трудовой народ, его экономические интересы — интернациональны; я знаю, что капитализм — заразная болезнь народов. Я отрицаю право на существование такого порядка, который делает неизбежной необходимость войн между капиталистами, — войн, которые ведутся силами трудового народа и уничтожают его. Против войны, этого изумительно подлого и бессмысленного дела, защитники прав человека не протестуют. Советский проект полного и всеобщего разоружения, внесённый товарищем Максимом Литвиновым в Лигу Наций, гуманисты не поддержали.

В 1918 году французы, англичане, американцы, раздавив Германию, организовали разбойничий набег на истощённую войной Россию, — набег в целях обратить Россию в свою колонию и грабить её, как они грабят Германию. Гуманисты не обратили внимания на этот факт, возвращавший «культурную» Европу ко временам авантюр Кортеса и Пизарро.

«Защитники прав человека» не услышали, как французский генерал Франше д'Эспере внушал своим солдатам в Одессе:

— Русские — варвары и негодяи! Не церемоньтесь с ними, расстреливайте их, начиная с мужика, кончая самым высшим представителем.

Но эти изумительные вопли дикаря слышали те русские гуманисты, которые и тогда стояли рядом с ним и теперь готовы помочь всякому идиоту, способному по приказанию своих капиталистов резать и расстреливать трудовой народ Союза Советов.

Не правда ли, гуманисты — очень странный народ? Их нимало не возмущают события в Индии, Китае, в Африке и Палестине, не возмущаются они и у себя дома, равнодушные к росту зоологических инстинктов национализма, антисемитизма, ксенофобии, равнодушные к тем драмам и трагедиям, которые почти ежедневно разыгрываются в старых, облитых кровью зданиях буржуазных государств. Они не пробуют протестовать против тёмных делишек господина Раймонда Пуанкаре, человечка, который едва не погубил Францию, а ныне усердно проектирует новую бойню рабочих и крестьян. Плохо свидетельствует о разуме и здоровье буржуазных государств тот факт, что судьбами их управляют столь ничтожные люди, как Пуанкаре и подобные ему.

Да, в современном мире очень много работы для гуманистов. Можно бы указать главе католической церкви, что проповедь крестового похода в XX веке — это, в лучшем случае юмор мизантропа, то есть человеконенавистника, и что такая проповедь не имеет решительно ничего общего с «интересами культуры», о которых любят говорить гуманисты. Можно бы спросить отца христианской церкви, неужели ему нравится та позиция, в которой очутились он и возглавляемая им церковь в 1914–1918 годах, когда христиане умерщвляли друг друга сотнями тысяч? Но во всем мире гуманистов и защитников «прав человека» почему-то интересует только одна точка, та, на которой расположен Союз Социалистических Советов.

В высшей степени странно, что они, люди грамотные, находят возможным и удобным верить пошленькой сказке о том, что в Союзе Советов единоличная диктатура, тогда как очевидно, что диктаторствует там концентрированная энергия многомиллионной массы рабочих и крестьян, — энергия, организованная гением Владимира Ленина и силою разума его учеников, его друзей. Цель этой диктатуры — воспитать во всей массе населения Союза Советов сознание ею своего права на творчество новых форм и условий культурной жизни, на строительство социалистического общества равных. Цель эта поставлена не «произволом фанатиков и варваров», как утверждают люди, которых ненависть заставляет притворяться невеждами и кретинами, — эта цель поставлена волею истории, она неоспоримо доказывает, что индивидуализм как основа развития культуры выдохся, отжил свой век. Употребляется ли ради развития сознания человека насилие над ним? Я говорю — да! Ещё не было момента, когда бы оно не употреблялось ради достижения этой цели. Культура есть оранизованное разумом насилие над зоологическими инстинктами людей. В школах Европы секут детей именно для того, чтоб сделать из них покорных слуг семьи и общества — таких же хранителей «культурных традиций», каковы их родители. Я очень рекомендую педагогам Европы сечь детей за проявление инстинкта собственности, а также внушать детям сознание их права сечь родителей за страсть к накоплению денег путём грабежа, легализованного ими же — родителями.

В массе рабочих Союза Советов действуют предатели, изменники, шпионы бывших «хозяев страны», — хозяев, которые хотели бы восстановить свои владельческие права, — вполне естественно, что рабоче-крестьянская власть бьёт своих врагов, как вошь. Этих бывших хозяев и бывших людей поддерживают капиталисты Европы, её паразиты; поддерживают в надежде удовлетворить свою болезненную и безумную жажду наживы. Рабочие и крестьяне Союза Советов успешно строят своё государство в условиях зоологической ненависти к ним со стороны буржуазии всего мира, класса, уже выродившегося, изжившего свою энергию, не способного к творчеству культуры, действующего уже только по силе инерции.