Нашествие. Москва. Буря миров - Андрей Левицкий

Игорь еще раз оглядел салон — и щелкнул пальцами, догадавшись, наконец, с кем имеет дело.

Миновав жилой дом, автобус повернул к скверику, в котором стояла церковь. В золотистом куполе зияла уродливая темная дыра. На стенах гарь, одна массивная дверная створка в проеме перекосилась, другая вообще лежала на мощеной камнями площадке под входом.

Игорь кинул взгляд через плечо: Хорек спешил позади автобуса, Багрянец бежал рядом с броневиком, подталкивая чужака, а Курортника не видно — залез обратно, чтобы повернуть.

Он нырнул в салон, раскрыл один ящик. Дальнейшее заняло у него не больше нескольких секунд, и когда Сотник опять встал на подножке, автобус уже въезжал в церковь.

Рокот теперь лился справа — машины чужаков выкатывали на улицу, которую они только что покинули. Игорь, спрыгнув на прогоревший паркетный пол, огляделся. Иконостас, большой покосившийся крест на круглом бетонном основании, по сторонам — двери. Стены украшены пулевыми отверстиями и пятнами гари.

Автобус остановился прямо перед крестом. Броневик, прокатившись еще немного по инерции, тоже встал — целиком он в зал не въехал, задняя часть торчала из широких дверей.

— Толкаем! — из башни показался Курортник.

Все, кроме Багрянца, бросились в обход броневика. Павел оттащил «языка» к стенке, двумя быстрыми ударами сбил с ног и побежал на помощь.

— За пленником следи, Павлуха! — Лабус налег на покореженную корму машины.

— Я его так приласкал, что минут пять он теперь точно не встанет, — заверил Багрянец.

Совместными усилиями они смогли прокатить БМП еще метра на полтора, после чего он ткнулся в автобус. Машины перегородили весь зал, зато теперь можно было прикрыть двери.

Когда тяжеленную створку удалось поставить обратно в проем так, чтобы не падала, рокот чужих машин стал совсем громким.

— Прячемся за церковью, — сказал Курортник. — Павел, давай пленника в автобус пока!

Они с Багрянцем подбежали к чужаку, подняли и потащили к машине. Ноги того волочились по земле, голова болталась: курсант здорово его приложил.

Схватив Хорька за руку, Игорь поспешил к дверям сбоку от иконостаса.

Построили церковь недавно, позади еще стояли штабеля с кирпичами, возле чугунной оградки, за которой начинался сквер, приткнулся сильно обгоревший вагончик строителей. Игорь собрался было нырнуть в него, но Курортник, выскочивший следом из задних дверей церкви, крикнул:

— Туда нельзя! За кирпичи давай!

Рокотало уже совсем близко. Из двери показался Лабус, потом Багрянец — и все присели за поддоном с кирпичами. Пригибаясь, Сотник с Хорьком подбежали к ним, опустились на корточки.

— Почему не в вагончик? — спросил Игорь.

Курортник, не поворачивая головы, ровным голосом сказал:

— Там кости.

— Чего? — не понял Павел.

— Внутри человеческие кости, — пояснил Лабус, лицо которого заметно напряглось. — Они там трупы жгли. По всему городу теперь такие кучи лежат.

— Едут! — зашипел Хорек. — Вон, вон! Броневик, а за ним… Это БХМ, да, БХМ? Что такое БХМ?

— Боевая Химическая Машина, — сказал Игорь.

— Она как танк, только старый!

— Не похож, — возразил Багрянец. — Гусениц нет.

У трехосной машины был прямоугольный корпус, вверху широкая квадратная башня. Из нее в три стороны торчали стволы, вперед — подлиннее, овальной формы, влево и вправо — короткие и круглые.

— Но почему она химическая? — спросил Хорек.

«Танк» катил медленно и тяжело, казалось, могучие колеса его должны проминать асфальт, оставляя глубокие колеи. Впереди ехал броневик, за БХМ шли, растянувшись длинной вереницей, оборванные люди, по сторонам — вооруженные чужаки. Сзади три тачанки, две с пулеметами.

— Что значит «химическая»? — шепотом повторил Хорек, но никто ему не ответил.

Колонна стала поворачивать вокруг церкви.

— Кто стащил тела в вагончик? — спросил Игорь.

— Гражданские, — ответил Курортник. Лицо у него стало еще более напряженным, кожа натянулась на скулах.

— Их заставили чужаки?

— Они формируют команды, — стал пояснять Лабус, — по десять-двенадцать человек. Несколько этих, как их назвать… Короче, захватчиков несколько за бригадой наблюдают, всегда хотя бы одна тачанка с ними. Стаскивают тела в кучу, с тачанки берут огнемет, ручной. Сжигают. Еще мусорные баки жгут, помойки, ночью мы видели.

Рокот БХМ накрыл церковный дворик. Люди в толпе спотыкались, падали, им помогали подняться, но никто не пытался сбежать. Конвоиры постоянно смотрели по сторонам — выглядывать из-за кирпичей приходилось очень осторожно.

— Ты, Игорь, разве сам не знаешь, что в городе происходит? — спросил Лабус. — Противник ведь не вчера появился.

— Мы не в Москве были, за городом. Есть у вас бинокли?

— В автобусе.

— Тогда дай винтовку свою, хочу к ним присмотреться.

Игорь протянул руку, но Лабус перехватил его кисть, крепко сжал.

— Но-но, Игорек, не шали, мы тебе еще не настолько…

Спец замолчал, когда в его живот под застегнутой разгрузкой ткнулся ствол «макарова». За кирпичами наступила тишина, все уставились на Игоря. Багрянец начал усиленно чесать лоб, Хорек сжал кулаки, мстительно осклабившись.

— Где ты пистолет взял? — спросил Курортник. Направить на Сотника «бизон» он не мог, так как Лабус находился между ними, но рука спеца медленно поползла к ножу на ремне, чего Игорь не видел.

— В вашем автобусе. Еще на улице, на ходу.

— Стало быть, завалить нас давно мог. — Лабус не отпускал его запястье.

— Мне это не нужно, мы союзники. А вот оружие — нужно.

— А нам нужно… — начал Курортник.

С криком «Командир, берегись!» Хорек прыгнул на него, зубами вцепился в руку, пальцы которой уже коснулись черной рукояти ножа, и замолотил кулаками по плечу.

Курортник ударом локтя отбросил мальчишку. Лабус рванул кисть Игоря, одновременно подался назад и ребром ладони врезал по стволу. Курортник отпрянул от кирпичей, чтобы напарник не закрывал от него Сотника, но не успел вскинуть оснащенный глушителем «бизон», выстрел которого в колонне чужаков не услышали бы.

Не успел, потому что в дело вступил Павел Багрянов, курсант четвертого курса и победитель соревнований. С громким «хук!» он нанес четкий боксерский удар сбоку в голову Курортника, и тот мешком повалился на асфальт.

— Спокойно! — прошипел Игорь, вырывая руку из захвата и отталкивая Лабуса. — Всем замереть! Замри, сказал!

Они застыли: Хорек сидя на асфальте рядом с лежащим на боку Курортником, Багрянец — в боксерской позе, казавшейся нелепой и смешной, потому что здоровяк при этом сидел на корточках, а Лабус — наполовину вытащив ПМ из кобуры.

— Не дури, боец, — Игорь медленно опустил свое оружие. — Пистолет в кобуру засунь. Ну! Если начнем палить из «пээмов», они нас сразу услышат.

Лабус вдруг улыбнулся. Качнул головой, выпустил воздух ноздрями и отправил «макаров» в кобуру.

— Ладно, капитан, — произнес он почти добродушно. — Я на самом деле тебе и так поверил, просто напарник у меня подозрительный мужик.

— Ну тогда хватит со мной как с девушкой обращаться. Я бы вас обоих тридцать раз мог застрелить. Дай винтовку, пока они не уехали, и товарища в чувства приведи.

Лабус потеребил усы, хмыкнул с таким выражением, будто хотел сказать «Ну, что с тобой поделаешь», и перекинул через голову ремешок СВД. Сунув пистолет за ремень, Игорь взял ее, положил ствол на кирпичи и приник к прицелу.

— Павел, Хорек, и вы успокойтесь, — приказал он напоследок.

Он медленно провел оптикой по колонне, от замыкающих тачанок до броневика, на башне которого сидел чужак с электрическим длинностволом. Броневик ничем не отличался от угнанного с базы связистов, тачанки тоже были привычными, а вот «танк» впечатлял. Колеса у него были как у КРАЗА, корпус здоровенный и, наверное, очень тяжелый, его покрывали клепаные листы темного железа. В нижней части башни виднелись десантные люки… или не десантные, может, просто люки для экипажа.

Чужаки в колонне напоминали тех, что появились из портала, когда Игорь с Павлом и Хорьком прятались в ресторане. На большинстве были широкие шаровары и короткие куртки, хотя попадались и плащи.

Игорь глянул назад. Курортник, сидя по-турецки, держался за скулу, Лабус склонился к нему и что-то говорил. Багрянец опасливо поглядывал на них, а Хорек вовсю пялился на колонну.

— Командир, моего батю видишь? Он там может быть!

В последнее время мальчик реже поминал отца, и Сотник надеялся, что его немного отпустило, но сейчас глаза мальчишки вновь лихорадочно блестели.

— Я же не знаю, как он выглядит, — ответил Игорь.

Сзади донесся голос Курортника:

— Боксер, что ли?

— Мастер спорта, — подтвердил Павел.