Виновата тайна - Наталья Корсакова

– Ты где? – словно продолжая один бесконечный разговор, радостно проорал он в трубку. – Ленка, не молчи. Скажи хоть что-нибудь.

– Тут, – устало выдохнула она. – На западном фронте без перемен.

– Вот и чудненько, – почему-то облегчённо перевёл дыхание гот. – Выше хвост. К тебе уже едут.

– Ну надо же, и года не прошло.

– К сожалению, я не волшебник, а только…

– Слушай, – перебила Ленка, умаявшись от его многословия. – Почему мне нельзя выходить из гостиницы? Это с чем-то связано?

– А что? – встревожился он. – Ты куда-то намылилась?

– Тебе слабо просто ответить на вопрос? Без всяких почему.

– Да легко, – гот важно откашлялся. – Видите ли, сударыня, если вы уйдёте, то, скорей всего, тоже потеряетесь. Нам бы не хотелось тратить дополнительные ресурсы ещё и на твои поиски.

– Серьёзно? Ты меня за идиотку держишь? – даже слегка возмутилась Ленка. – Не боись, Вересов, я колокольчик надену. Так что сразу найдёте.

– Может, лучше ошейник с GPS-локатором? Классная, кстати, вещь, – воодушевился он. – Вот бы твоим бандерлогам такие раздать. Сколько бы проблем махом отмели.

– С тебя и начнём.

– Не, я не теряюсь, – вздохнул гот. – Я всегда рядом.

Ленка не нашлась что ответить, и разговор сполз в молчание. Это «всегда рядом» почему-то оцарапало, словно укоряя её в чём-то. Она бросила короткое «пока» и отключилась. Завтра или когда-нибудь, когда всё утрясётся, она обязательно обдумает это. Только не сейчас.

А ночь всё тянулась и тянулась. И порой Ленке казалось, что она заперта в этом кусочке времени-пространства, где ничего не происходит и есть только одно намертво вмороженное событие – исчезновение детей.

Обессилев и свернувшись в комочек на кровати, она неожиданно провалилась в тягостный, мутный сон, в котором продолжала рыдать, бредя по бесконечному коридору со множеством закрытых деревянных дверей. За ними неясно шептались призрачные голоса. Звали, вздыхали, плакали. И Ленка ускоряла шаг, цепляясь взглядом за цепочку тусклых фонарей на потолке. Потому что двери позади начали скрипуче открываться, и сумрак мутными клубами медленно вытекал в коридор, устремляясь к ней…

Она вырвалась из кошмара с колотящимся сердцем, не сразу осознав, что её разбудил настойчивый стук в дверь. Ленка кинулась открывать, почему-то отчаянно надеясь, что это бандерлоги. Но на пороге стоял Вересов и какой-то подозрительный парень в кожаной куртке.

– Ты как сюда попал? – Ленка ошеломлённо вытаращилась на гота.

– Сударыня, смею вам напомнить, что самолёты всё ещё благополучно летают над необъятными просторами нашей родины, – довольный произведённым эффектом, расплылся в буратинской улыбке Вересов.

– Самолёты?.. – потрясённо прошептала Ленка.

– Так, всё понятно, – Вересов, по-хозяйски отодвинув Ленку в сторону, прошёл в номер. – Знакомьтесь. Игорь. Лена. Я тебе о нём рассказывал.

Парень в куртке, недоверчиво оглядев Ленку, её комнату, словно ожидал найти потерявшихся детей где-нибудь под кроватью, показал удостоверение. Буквы прыгали у неё перед глазами, и Ленка смогла прочитать только длинное: оперуполномоченный.

Игорь оказался немногословным и чудовищно спокойным. Удобно расположившись за столом, он неторопливо записывал что-то в свой блокнот, полностью игнорируя Ленкины призывы бежать в ночь и искать бандерлогов.

Задавал совершенно не относящиеся к делу вопросы: про школу, про Анатолия, про конкурс, про Дубинина, как близкого родственника одного из подшефных, про учителей, про гостиницу, про администратора.

Ленка злилась, но подробно отвечала, гневно поглядывая на гота и очень надеясь устроить ему головомойку по поводу полной некомпетентности его друга.

Неожиданно дверь распахнулась, и в номер ввалилась компания байкеров, человек десять. Все как на подбор широкоплечие, в коже, разной степени лохматости и вполне солидного возраста, лет так под сорок.

Гот, сияя, как начищенный самовар, кинулся к ним, здороваясь за руку и бубня что-то приветственное.

Возмущённая до глубины души таким равнодушием к её горю, Ленка вскочила.

– Вересов, здесь не место для посиделок с друзьями! Идите куда-нибудь подальше!

Солидные мужики, вжавшись в стену и безуспешно стараясь уменьшить свои габариты, смущённо умолкли.

– Ленка, это свои, – заметно стушевался гот. – Я тут по всей Москве народ ради тебя поднял. Они помочь хотят.

– Так бы сразу и сказали, – буркнула она, снова опускаясь на кровать, но почему-то страстно желая провалиться сквозь землю. – А то ходят тут всякие.

Один из байкеров, особенно лохматый и с большой серьгой в ухе, уселся рядом и по-дружески чуть толкнул её плечом.

– Не переживай, найдём мы твоих ребят. Одного трудно разыскать, а в твоём случае их целая куча. Так что быстро найдём. Веришь?

Ленка искоса глянула на него. Физиономия байкера была очень серьёзной и внушала доверие.

– Верю, – кивнула она.

– Кстати, меня Сергеем зовут, – лохматый протянул огромную ладонь.

Ленка с замиранием сердца вложила в неё свою, боясь, что руку просто раздавит. Но рукопожатие получилось на удивление нежным.

– Серый, по коням. Игорёк маршруты расписал, – сказал байкер в густо утыканной заклёпками косухе. – Выдвигаемся.

– Ну я пошёл, – Сергей ещё раз легонько толкнул её плечом. – Выше нос, подруга. У нас всё получится.

И они ушли неторопливым табуном мамонтов, бесшумно и величественно.

Игорь тоже встал, аккуратно уложив блокнот во внутренний карман куртки. Хлебнул воды из графина. Схрумкал печеньку.

– Я отлучусь, сделаю пару звоночков кое-куда, – он задумчиво смотрел на Ленку. – Да, интересная история приключилась. Впервые с таким сталкиваюсь.

– Ничего интересного, – насупилась Ленка. – Вы знаете, где их искать?

– Конечно, – уверенно кивнул он.

– И где? – встрепенулась она, чувствуя, что сердце начинает биться где-то в горле.

– А это мы сейчас и выясняем, – серьёзно пояснил полицейский.

– Понятно, – она страшно разочаровалась.

Никто не смог волшебным образом ткнуть пальцем в карту и сказать: они здесь. А значит, местонахождение бандерлогов не только под большим вопросом, но и надежда на их быстрое обнаружение исчезающе мала.

– Оставайтесь в гостинице. Если будут новости, я сообщу, – и он ушёл, осторожно закрыв за собой дверь.

– Директриса меня убьёт, – с тоской пробормотала Ленка. – Да почему мне так не везёт?

Вересов, набредя на Ленкин провиант, что мать положила в дорогу, уже жевал что-то хрустящее.

– Да брось, найдутся твои бандерлоги, – прошепелявил он с полным ртом. – Я таких спецов позвал, что успех нам обеспечен.

– Это байкеры-то спецы? – уныло поинтересовалась Ленка.

– Конечно. Они тут каждую тропинку знают. А Игорь так вообще лучший по Москве. Так что до рассвета ещё найдут.

– С трудом верится, – Ленка зябко скукожилась на кровати, кутаясь в покрывало. – Мне вообще ни во что уже не верится.

Вересов уставился на неё. И даже нахмурился в глубоком размышлении, что ему в общем-то шло.

– Слушай, а давай поспорим, – он вдруг чрезвычайно оживился. – Если они найдутся до рассвета, то ты пойдёшь со мной на бал. Идёт?

– А если позже, то ты подаришь мне свой пиджак, – с особой жестокостью предложила Ленка.

– Ну ты сурово задвинула, – Вересов невольно погладил рукав.

– Что, струсил?

– Неа. Я в Игорька верю. У него хватка мёртвая, – без особой уверенности возразил гот.

– Ну что, спорим? – безжалостно наступала Ленка, абсолютно уверенная, что деток так быстро не найдут. Хотя, что делать с ненужным пиджаком, тоже не знала.

– Хорошо. По рукам, – бодро согласился Вересов.

– Отлично. Я из него авоську сошью. Для картошки.

Гот страдальчески сморщился.

– Ленка, ну имей совесть. Это ж такая вещь. И она мне дорога.

– Ничего, переживёшь.

– Ты лучше подумай о наряде для бала. Ну ты понимаешь, о чём я. Готический стиль и всё такое.

Ленка передёрнула плечами.

– Не люблю чёрное. Хотя что я переживаю? Всё равно до рассвета осталось два часа. Бандерлоги так быстро не отыщутся.

– Будем надеяться на лучшее, – печально выдохнул гот, покосившись на часы в телефоне и мысленно прощаясь с пиджаком.

– После этого меня точно из школы выпрут, – прошептала Ленка. – Вот Ерчева порадуется.

– Не выпрут. Мы никому не скажем, – убедительно помахал печенюшкой гот.

– Я расскажу.

– Зачем? – изумился Вересов.

– А затем, что промолчать будет нечестно. Я потеряла подшефных. Понимаешь? Пятнадцать человек сбежали от меня. Это о чём-то говорит? Значит, мне нельзя доверять детей.

– О, как тебя колбасит, – гот поскрёб в затылке. – Проблема в том, что думаешь ты слишком много. И…

Но у него зазвонил телефон, и Вересов так резво рванул его из кармана, что уронил. Чудо техники, хлопнувшись об пол, распалось на две части, но дребезжать не перестало.