Возвращение повесы - Джо Беверли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ах, если бы она уже не обожала Саймона, то непременно влюбилась бы в него сейчас! Он же едва заметно улыбнулся и добавил:
– Видите ли, мы оба в трауре по случаю смерти дяди моей жены, но он не одобрял долгое уныние, и поэтому мы не станем расхолаживать компанию.
– Превосходно, превосходно, – закивал капитан Стоддард. – Мои пассажиры обычно развлекаются картами, музыкой и устраивают театральные представления. Все будет, как вы пожелаете. Некоторые предпочитают побыть в тишине. В хорошую погоду у нас устраивались даже танцы на палубе, но боюсь, в этом плавании их не будет. Отличный суп, не правда ли?
Суп действительно был «отличный», но Дженси не смогла проглотить ни ложки.
Театральные представления и танцы? Что же касается карт, то до приезда в Йорк она умела только гадать на них. И она никогда не участвовала в самодеятельном театре – Марта упала бы в обморок. Правда, Марта не возражала против народных танцев, но у них ни разу не было случая поплясать.
Дженси невольно вздохнула – она вдруг почувствовала себя так же, как в тот день, когда появилась на Касл-роу в лохмотьях.
К счастью, мужчины заговорили о своем – о канадской и британской политике, об экономике и о положении дел в континентальной Европе.
Раньше всех из-за стола поднялся преподобный Шор. Он сразу же удалился к себе в каюту, но остальные решили задержаться, чтобы продолжить разговор. Говорили о налогах и о новой валюте, а полковника Рэнсом-Брауна очень заботила судьба бывших солдат, но он нисколько не сочувствовал тем, кого называл «бездельниками».
Саймон, однако, возразил:
– При всем моем уважении к вам, полковник, про новых безработных никак нельзя сказать, что они стали ими по собственной воле.
– Да-да, разумеется. Но всегда есть и такие, которые не хотят иметь постоянную работу.
– Подозреваю, что таких очень немного.
«О, Саймон, тебе бы познакомиться с моей семьей!» – мысленно воскликнула Дженси. Тут миссис Рэнсом-Браун повернулась к ней и спросила:
– А вы из Йорка, не так ли?
Сердце Дженси тревожно екнуло, но она тут же ответила:
– Нет, миледи, я прожила в Канаде только год.
– Так вы из Англии? Вы жили в…
Уклониться от ответа было невозможно.
– В Карлайле, миледи. – Чтобы покончить с этим разговором, Дженси добавила: – Мой отец был школьным учителем, но он умер несколько лет назад. Когда умерла и мать, я отправилась к своему дяде в Йорк.
– Понятно, – кивнула миссис Рэнсом-Браун. – А теперь умер и дядя. Печально, очень печально.
– А вы, мэм? – спросила Дженси. – Откуда вы родом?
«Только бы не с севера», – взмолилась она.
– Я из Ратленда, но мы с мужем купим поместье под Лондоном, поскольку его новая должность требует, чтобы он большую часть времени проводил в столице.
А преподобный Шор – из Девона. Значит пока она в безопасности, но возникли новые опасения. По глупости она воображала, что жизнь с Саймоном будет похожа на ее жизнь в Карлайле. И только сейчас Дженси поняла, что будет встречать самых разных людей, даже тех, кто долго жил в Камберленде и Карлайле. Едва ли ей придется столкнуться со знакомыми из Карлайла, но все же…
Конечно, здесь, на «Эверетте», она в полной безопасности, однако следовало подготовиться заранее – подготовиться к будущим столкновениям.
Еще немного посидев, Дженси поднялась из-за стола и, извинившись, сказала, что устала и поэтому должна уйти к себе. В каюте же села на тумбочку и глубоко задумалась.
А может, она тревожится попусту? Ведь в высшем обществе Камберленда и Карлайла никто не знал о существовании Джейн и Нэн Оттерберн. А если какие-нибудь леди заходили в лавку Марты – впрочем, Дженси не помнила такого случая, – то они не знали, кто их обслуживал.
Тут раздался стук в дверь, и она вздрогнула от неожиданности. Но оказалось, что это Керкби – он принес кувшин горячей воды. Дженси поблагодарила стюарда, и тот, вежливо поклонившись, вышел из каюты.
Умывшись, Дженси говорила себе, что все будет хорошо и никакая опасность ей не грозит. Да, все очень даже хорошо. Ведь Саймон уже почти здоров, и, судя по всему, он едва сдерживал желание…
Думая о предстоящих удовольствиях, Дженси сменила нижнюю рубашку и надела теплый халат. Вынув шпильки из волос, она распустила косу и, сев на тумбочку, стала расчесываться. Когда же Саймон, постучавшись, вошел, ее охватил трепет желания.
– Ах, дорогая… – Он приблизился к ней с ласковой улыбкой. – Что же ты, милая?.. Продолжай, пожалуйста. Я люблю смотреть, как ты причесываешься.
Она тоже улыбнулась и еще несколько раз провела щеткой по волосам. А он принялся раздеваться. Сначала снял башмаки, потом сюртук, жилет, галстук.
– Что же дальше, моя милая?
Дженси тихо рассмеялась и вдруг выпалила:
– А дальше – неприличное. Раздевайся же…
Он тоже засмеялся и распустил ремень.
– А теперь что? Еще более неприличное?
– Ты ужасно порочный, если так дразнишь даму. Продолжай.
Несколько секунд спустя он уже стоял перед ней обнаженным.
– Так меньше дразню?
Щетка выпала из ее руки и со стуком упала на пол. Дженси встала, чтобы обнять мужа, но вдруг увидела заживавшую рану на его руке. Наклонившись, она поцеловала ее.
– Саймон, ты же чуть не умер.
– Не умер, потому что решил сделать тебе одолжение. – Он снял с нее рубашку, и они поцеловались.
За дверью раздался взрыв хохота, и Дженси уткнулась лицом ему в грудь.
– А если нас услышат? – прошептала она.
– Мы ведь муж и жена, – также шепотом ответил Саймон. – Нам это позволяется.
– Но мы же голые… Я уверена, что голыми… не полагается.
Он тихо рассмеялся.
– Почему же?
Она подняла голову.
– Опять ты надо мной смеешься.
– Глупенькая, напрасно ты так беспокоишься. Но если не можешь не волноваться, то запомни: тебе не следует шуметь, и тогда никто ничего не узнает.
Саймон сел на тумбочку и привлек жену к себе. Поцеловав, прошептал:
– Милая, я так по тебе соскучился.
– Я тоже ужасно…
Внезапно за дверью послышался голос полковника; он сказал: «Спокойной ночи».
Дженси в испуге замерла, а Саймон рассмеялся. Она посмотрела на него с укоризной:
– Тогда и ты не шуми.
– Но я же не запретил тебе шуметь. Если хочешь, кричи во весь голос, любимая. – В следующее мгновение он взял ее за бедра и вошел в нее.
Она вскрикнула, но тут же умолкла, крепко прижавшись к нему.
– Что же ты молчишь? – проговорил Саймон с улыбкой.
– Но я…
Он снова улыбнулся:
– В таком случае я заставлю тебя кричать.
Она чуть приподнялась и поцеловала его в губы. Он еще крепче сжал ее бедра, и Дженси, задыхаясь, прошептала:
