Рабство. Маги. Суета (СИ) - Дикарёв Игорь

Я прекрасно мог бы управлять профессиональной армией Великой Катарианской Империи. Меня обучали стратегии и тактике, я умел вдохновлять бойцов своими речами, но что делать с этой пёстрой компанией разбойников и недотёп, я не представлял.

В общем, к моменту, когда мы добрались до переправы с Гладью, из нашего отряда куда-то пропали двое ящеров и пять гоблинов. Ещё два гоблина умерли своей смертью, а одного катарианца мне пришлось убить на дуэли, которой он потребовал. К счастью, увидев мой уровень владения оружием, остальные наши попутчики притихли и стали вести себя более дисциплинированно.

После переправы в Гарке нас остановила стража, потребовав мзду за проезд по их землям. Я решил не спорить — они были в своём праве, и отдал им часть денег, которую мне вручили в Олоде вместе с войском. На оставшиеся деньги в небольшом городке я докупил провизии и ещё один меч. На большее денег не было.

Таким образом, арсенал нашего отряда был невелик. На отряд из сорока разумных было два меча и три кинжала, которые где-то раздобыл Пад. Я понятия не имел, откуда он их взял, но моя дуэль с ящером проходила именно на них. Нужно будет изготовить хотя бы примитивные копья, с обожжёнными наконечниками.

Воспользовавшись повышением моего авторитета после недавней дуэли, я решил и дальше воспитывать это разрозненное войско. Вскоре нам придётся вместе пережить оборону от роя, а когда всё успокоится, те, кто выживут, станут основой моего будущего войска. Войска, с помощью которого я верну себе трон. Пройдёт несколько лет, прежде чем это произойдёт. Я больше не буду действовать так безрассудно. Пример олодского шпиона, в доме которого я жил, вдохновил меня продумывать всё до мелочей наперёд, просчитывать все ходы. Так или иначе, но в конце пути я верну то, что моё по праву. Корто должен быть наказан за предательство и наглость.

Глава 29 Саян. Когда же закончатся неприятности?

Негоже не только вступать в брак с представителями других видов, но и делить с ними постель. Орки должны возлечь с орками, люди с людьми, тимурлины с тимурлинами. Тех же, кто нарушит сие правило, должно казнить, чтобы другим неповадно было. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).

Ну вот, опять неприятности. А всё началось, когда мы переправлялись через Гладь. Мой эйхо, стоявший на плоту во время переправы, испугался чего-то и упал в воду вместе со мной. Ни у кого не испугался, а у меня испугался. Где же я так успел нагрешить? Всё закончилось бы хорошо, если бы я не сидел верхом на своём скакуне. Все нормальные люди ведь на переправе через реку спешиваются. Я бы тоже спешился, но тело после пыток лучше себя чувствовало, когда я был в седле, чем когда стоял на своих двоих.

К счастью, при падении эйхо с плота я не выпал из седла. Поэтому мне удалось целым и невредимым добраться до берега. Точнее, мой скакун меня вынес. Плавать я так и не научился, и в столь стремительном потоке наверняка утонул бы. Сейчас я планировал немного подняться вверх по берегу, подальше от бурной реки. Затем я хотел встретиться с остальными, но беда не приходит одна.

Едва я отошёл от берега на пару сотен метров, как угодил в болото. Я хотел развернуться, но эйхо уже увяз по самую свиную морду и неумолимо тонул. Копыта у этих животных не были огромными, как, например, у лося, так что животное легко проваливалось в болотном мху. Сил его вытащить у меня не было. Я спрыгнул со спины бедного животного, оттолкнувшись одной ногой и надеясь, что тогда эйхо сможет выбраться. Оно издавало звуки, похожие на смесь лошадиного ржания и свиного визга. Я ничем не мог ему помочь. Мои ноги увязали в топи по колено. Я отломил от засохшего дерева толстую ветвь, чтобы на неё опираться. Я хромал дальше и дальше по болоту. Крики эйхо становились всё тише.

К вечеру я вышел из трясины. К моему счастью, Терн успел обучить меня разжигать огонь с помощью трения. Так что я с большим трудом, потратив несколько палочек, кучу нервных клеток и вспомнив несколько ругательств на великом и могучем, всё же смог развести огонь. Мне нужно обсушиться. Я повесил все свои вещи возле костра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Затем, ковыляя по округе в местном подобии исподнего, я насобирал сухой соломы и листьев и соорудил из них себе спальное место. Сон быстро принял меня в свои объятия. Но отдохнуть как следует мне не удалось. Сон вытолкнул меня так же стремительно, как и принял.

Вокруг было темно и стояла тишина. Костёр уже потух. Но что-то было явно не так. Я не просто так проснулся. Что-то меня разбудило. И тут что-то больно укусило меня за ногу. Испугавшись, я подскочил и побежал как мог. Я слышал, как следом за мной бегут какие-то невидимые в темноте существа. Их было много. Одно из них вцепилось мне в локоть. Свободной рукой на бегу я попытался разжать челюсти зверя. В свете звёзд я сумел разглядеть нападавшего: это был небольшой зверёк, напоминавший хорька, но с мордой большего размера и с зубами будто у пираньи. Мне удалось разжать его зубы и сбросить с себя. Немного осмелев, я оглянулся и увидел десятка два этих тварей, бегущих за мной.

Я бежал, а твари не отставали, но и не догоняли. Наверное, ждали, пока жертва выбьется из сил. Покалеченное пытками левое колено и так страшно болело, а от бега стало болеть ещё сильнее. Оно хрустело при любом моём шаге, а сейчас хруст было слышно, наверное, за километр. А когда-то я не понимал своего деда, постоянно жалующегося на стреляющую спину и колено!

Постепенно боль стала проходить. В какой-то момент я и вовсе перестал её ощущать. Сперва я обрадовался, но затем понял, что тварь, разбудившая меня, укусила меня как раз за больную ногу. Нога немела! Зубы у твари, видимо, были ядовиты. Вслед за ногой стала неметь и укушенная рука.

Через несколько минут бега я сильно припадал на непослушную ногу, словно ставшую чужой. Укушенная левая рука и до укуса плохо слушалась, сейчас же и вовсе болталась как плеть. Мои лёгкие разрывались от столь быстрого и долгого бега. В какой-то момент я вновь обернулся и понял, что твари отстали от меня. Тогда я сбавил темп, чтобы немного восстановить дыхание. Постепенно чувствительность возвращалась к онемевшим конечностям, они вновь слушались меня. Но с чувствительностью вернулась и боль.

Впереди была степь. Я хотел остановиться, но тут мелкие твари вновь нагнали меня. Я бежал, но уже не так быстро, как прежде. Твари, видимо, тоже устали и бежали теперь значительно медленнее, но продолжали меня преследовать. В таком темпе я мог бежать довольно долго. И бежал.

Хотя со стороны, наверное, это мало походило на бег. Скорее, это были какие-то нелепые прыжки на правой ноге. Левая совсем разболелась. Мне даже в голову пришла мысль подпустить к себе одно из этих существ, чтобы оно вновь впилось своими зубами мне в конечность. Яд этих тварей обладал неплохим обезболивающим эффектом. Но я быстро отринул эту мысль. Ведь кто может дать гарантию, что укусят меня именно за нужную ногу? А если укусят за правую, я вообще не смогу передвигаться и буду заживо растерзан этими существами.

Буду бежать и терпеть, пока есть силы. Рано или поздно зверькам надоест погоня. По крайней мере, я на это очень надеялся.

***

— Опа! Попался, кузнечик. Вкусный…

Скатился я совсем. Так далеко и глубоко, что, выражаясь цензурно, не выскажешь. Гол как сокол. Исподнее и то изорвалось. Босой, как бомж из какой-нибудь очень бедной и очень южной страны. Борода, как у Хоттабыча, а волосы в дреды заплелись самостоятельно из-за отсутствия ухода. Вокруг кружат мухи, привлекаемые запахом немытого тела. Живот уже не урчит от голода, видимо, на это у него не осталось сил. Рёбра торчат, словно я на последней стадии анорексии. Левая рука жутко ныла, но хорошо, что она у меня вообще была. Кто бы мог подумать, что после такой травмы она останется при мне — даже у нас на земле в таких случаях проводят ампутацию, а тут… Эх, Марон, как же мне не хватает тебя. Да и остальных тоже. Хорошая у нас команда была. Мелисанда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})