Двери во Тьме - Андрей Круз

В порту было людно. Здесь и склады в аренду сдавались, так что машины ездили независимо от того, что навигация до весны прекратилась. Наш «шевролет» стоял на месте, Иван был на катере. Вообще переселился – я уже и не думал, кстати, что он может быть в общежитии, сразу сюда поехал. Над рубкой «Вани-комсомольца» поднимался дымок, придавая плавучему жилью некий гостеприимный вид.

Выбравшись из «кюбеля», огляделся. Дымки поднимались и над другими суденышками. На борту самоходной баржи «Красный речник» просто баня топилась, и два голых мужика, которых почти не видно было за облаками пара, валившего от тел, растирались снегом прямо на палубе. Ты гля, прямо деревня. Может, и прав Федька: если не удастся уйти из Отстойника, то будет смысл плавучее жилье притащить.

Иван увидел меня, вышел на палубу катера, встал, положив руки на пояс:

– Ну и где носило?

– Много где, Вань, все сразу и не расскажешь, – ответил я, поднимаясь по сходням.

– Чаем поить?

– Да я только что, – покачал я головой, заходя в рубку. – Как здесь, не зябко?

– Тепло так себе держит, – поморщился Иван, захлопывая дверь за мной. – Хорошо, что угля полно и стоит он копейки, – все время топить приходится.

– Ну да, не изба все же, стеночки тут так себе, – согласился я. – Что слышно?

– Слышно? – усмехнулся он. – Не только слышно, но и видно. От главного охранник приезжал, тебя искал.

– И чего?

– А я чего? – пожал он плечами, усаживаясь на стул напротив. – Я его по твоему адресу отправил. Но вообще бы тебе объявиться надо, если не хочешь на службе проблем получить много и сразу. Милославский как бы не очень любит, когда подчиненные им пренебрегают, сам понимаешь.

– Это понятно, – вздохнул я. – Если завтра с утра на Ферму заявимся – нормально будет, как думаешь?

– Думаю, что ненормально: надо бы сразу объявиться, сегодня. Прямо сейчас, если точнее.

– Так он не на Ферме – мы его машину на Крупе видели.

– Да? Можно через Крупу проехать, и если его там нет…

– Понятно. Надо так надо. Только пару дел небольших здесь закончим… – Я полез в сумку и достал оттуда карту. – Вань, посмотри сюда и скажи: тебе эти все значки ничего не напоминают?

Иван вгляделся в разрисованный разноцветными обозначениями лист, поморщился, поскреб в бороде, повздыхал, затем спросил в свою очередь:

– А что это должно напоминать?

– Хрен его знает, – ответил я со всей возможной искренностью. – Какую-нибудь другую карту? Что-нибудь про местные аномалии, или там нападения тварей, или что еще?

Иван опять глубоко задумался, посопел, похмыкал, потом сказал:

– Взять можно? Я бы на Ферме попробовал с ребятами поговорить.

– Можно, только на нашу давай пометочки перенесем. Мало ли…

– Как скажешь.

– Вань, ты перерисуй пока, а я к начальнику охраны сбегаю – надо еще кое-чего проверить, лады?

– Ну наглый ты, Вов, – вздохнул Иван. – Дайте попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде. Ладно, вали.

– Раз ты не против…

Борис Матвейчук был на месте, к радости моей. И меня не забыл. Когда я вошел к нему в кабинет, он сосредоточенно затачивал ножом толстый синий граненый карандаш, собирая стружки на кусок газеты.

– Здорово, – поприветствовал он меня. – Какими судьбами и за какими делами?

– Опять тот журнальчик бы глянуть хотел – еще одну машину проверить.

– За тот же день? – уточнил он.

Нож чуть сорвался с траектории, сломав почти заточенный грифель, но Борис даже не выругался. Вот выдержка у человека. Отложив покалеченный карандаш вместе с ножом, начальник охраны вылез из-за стола, подошел к шкафу, достал оттуда нужную амбарную книгу в серой обложке, с наклеенной бумажкой, на которой от руки крупно были написаны даты начала и даты окончания. Сел за стол, полистал, нашел нужный день.

– Что требуется?

– «Эмка» черная в тот день заезжала. Хотел бы знать, чья «эмка» и кто в ней был.

– «Эмка»? – Палец Бориса прошелся по строчкам. – Была «эмка», один человек, он же водитель, некто Могилевич Эс Бэ. Больше ничего не скажу, ни его не знаю, ни машину. И кто может знать – тоже не подскажу.

– Спасибо, – кивнул я, переписывая данные в блокнот. – Очень помогли.

– А что суеты столько вокруг обычного нападения? – спросил Борис, убирая журнал на полку.

– А оно не обычное, там тварь была искусственно выращенная, – решил я из событий в городе больше тайны не делать. – Она в том самом ГАЗ-68 и приехала, а тут что-то не так пошло.

– Не понял, – даже замер у шкафа начальник охраны. – А на хрена это кому-то?

– Идеальное убийство. Никаких подозрений.

– Это того раненого убить пытались, что ли?

– Нет, он сам пытался, но накосячил. Ладно, я дальше побежал.

И вправду побежал, а то начальник охраны явно был расположен побеседовать подольше и обо всех подробностях расспросить. На крыльце поскользнулся и чуть не скатился под колеса проезжавшего грузовика, но как-то удержался на ногах, нелепо растопырившись и насмешив двух мужиков в ватниках, чинивших шлагбаум. На дороге в одном месте появилась полоса чистого льда, и я не удержался, вспомнил детство и, разогнавшись, лихо проскользил по ней на ногах.

Иван с картой почти закончил. Спросил меня лишь: «Как, удачно?» – после чего взялся собираться.

– Вань, давай только мимо аэродрома, я Насте дам знать, что у меня все о-кей, лады?

– Без проблем, – вздохнул он. – Только я бы так ее обнадеживать не стал: с твоими приключениями допрыгаться до беды…

– Не каркай.

Вытащил из «кюбеля» большую брезентовую сумку, куда засунул и свой карабин, и все трофеи, перекинул в «шевролет». Как-то чуть страшновато все это добро без присмотра оставлять, тем более что карабин на мне числится. Иван уже привычно уселся за руль, дав мне возможность отдыхать, машина зарычала мотором и медленно поползла на выезд из порта.

– Откуда столько добра? – удивился Иван, увидев содержимое сумки, которую я расположил у себя под ногами.

– Трофеи вроде как, – ответил я, вытаскивая один «кольт». – Вот этот – Паши. Паша умер.

– Как умер?

– Я за ним гонялся, подстрелил. А он в комендатуру не хотел – и из вот этого кольта себе под челюсть. Кровь на рукоятке видишь? Это его.

Иван явно не нашелся что сказать, промолчал. А я протер пистолет масляной тряпкой, сняв следы крови, рассмотрел повнимательней. Над оружием поработали – убрали старые прицельные, маленькие и тонкие, проточили «ласточкины хвосты» и установили новую мушку с целиком, современного вида, обтекаемые и массивные, даже с белыми точками. Интересно, это кто так мастерски делает? На кольте Семака то же самое. Я сравнил пистолеты – оба вполне свежие, чистые и ухоженные. Себе оставлю, оба, даже носить буду. Нравится мне этот пистолет – и все тут. Вроде и большой, но плоский, спрятать под одеждой легко, а в руке лежит так, как ни один другой. И несмотря на могучий патрон с тяжеленной пулей, отдача совсем небольшая. К тому же он здесь дефицит – по ленд-лизу их не так много закинули, они приходили обычно в укладках, с техникой, – тех же трофейных немецких куда больше, вот и достаются они все чаще блатным и «реальным пацанам»: вроде швейцарских часов этот кольт здесь.

Проехали сначала через Крупу, но машины Милославского там уже не было. Иван сбегал в департамент и вернулся с известием о том, что главный наш начальник убыл на Ферму не далее как минут пятнадцать назад. Затем покатили на аэродром. Иван вел машину спокойно и неторопливо, в тяжеленном «шевролете» было тепло и почти не трясло, так что я чуть не уснул, пока добирались до аэродрома.

Настя не была на вылете, но собиралась. Увидев меня, входящего в ангар, подбежала, обняла:

– Ну как?

– Почти всю кодлу накрыли, комендатура аресты проводит.

– Паша?

– Убит.

– И как теперь?

– Ничего страшного, есть ниточки.

– Ты сонным выглядишь. – Она коснулась ладонью моей щеки.

Я потер небритое лицо ладонью, кивнул:

– Не спал всю ночь. С Фермы вернусь – и завалюсь сразу до утра.

– А может, завтра на Ферму?

– Милославский требует, – покачал я головой. – Дразнить неохота как-то, скатаюсь, тем более что Иван за рулем. Может, и по дороге вздремну.

– Не задерживайся только, хорошо?

Дорога до Фермы много времени не заняла – уже через полчаса там были. Открылись перед нашим «шевролетом» большие железные ворота, а потом закрылись сзади, уберегая от опасностей внешнего мира. Сначала мы все же зашли к себе в отдел, откуда Иван позвонил по телефону в приемную Милославского. Покивал, поугукал в трубку, потом сказал мне:

– Милославский одного тебя требует примерно через час. А я тогда попробую картой твоей заняться, схожу в статистику.

– Хорошо, – кивнул я. – Да, Вань, кстати, фамилия Могилевич тебе ни о чем не говорит? Инициалы Эс Бэ.

– Могилевич… Могилевич… нет, ни о чем, – наморщил лоб Иван.

– А уточнить не можешь, есть ли он в каком разделе архива или нет?