Паутина. Книга 2 - Андрей Стоев

— Бремя популярности, — наставительно сказала Анета, и девицы дружно захихикали.

А не послать ли мне команду архивистов к кому-нибудь из популяризаторов? Кто там это прозвище запустил? Меня никогда не привлекала идея вести себя вроде Дона Корлеоне, но временами меня к этому просто вынуждают. Впрочем, подобная реакция совершенно нормальна для аристократа — да та же Алина в такой ситуации приехала бы в редакцию и без лишних разговоров превратила бы её в дымящиеся руины.

Алина встретила нас на пороге, немедленно погнала мыть руки и усадила за стол. Когда она дома, у неё доминирует материнский инстинкт, и она каждый наш визит стремится накормить нас до отвала. Не скажу, что меня это угнетает — Алина готовит просто потрясающе. Но что меня больше всего в ней поражает — это то, с какой лёгкостью она меняет свои образы. Дома она заботливая мамочка, на людях она величественная Мать рода, а в нашем путешествии я познакомился с образом отвязной хулиганки. Причём она никогда не играет — во всех её образах это настоящая Алина.

— Наконец-то вы сами приехали, — улыбнулась Алина, глядя, как мы демонстрируем отменный аппетит. — Вечно вас приходится силой затаскивать, особенно тебя, Кеннер.

— На самом деле у меня к тебе небольшое дело, — с лёгким чувством вины сказал я. — Я сумел выдавить из князя право на защиту. Хочешь поучаствовать?

— Спасибо, Кен, — с чувством сказала Алина. — Я знаю эту историю, конечно. Гана мне рассказала, как ты князю руки крутил. Я и надеялась, что ты про меня не забудешь, и рада, что в тебе не ошиблась.

— Да как бы я про тебя забыл, Лина, — я даже смутился. — Я и князю сразу сказал, что тебя позову.

— Кто ещё участвует?

— Ренские в деле, — ответил я. — Они, правда, немного побаиваются остаться в одиночку против Греков. Я им говорил, что ты наверняка захочешь поучаствовать, но они всё равно сомневаются. С Хомскими я, правда, ещё не говорил — совершенно не представляю, что они ответят.

— А ты сам? — удивлённо посмотрела на меня она.

— Я участвовать не хочу, — честно ответил я. — Но если у вас возникнут какие-то трудности, то я приду на помощь немедленно, можешь в этом не сомневаться.

— Я в тебе никогда не сомневалась, Кен, — с чувством сказала Алина. — Никогда с момента нашей первой встречи. Но мне всё же интересно — почему ты не хочешь повоевать? У тебя вроде есть претензии к Грекам, собственно, только у тебя они и есть.

— Как бы это получше объяснить, — задумался я. — Понимаешь, Лина — мы на самом деле выскочки без какой-то серьёзной репутации. Отношение к нам пока очень насторожённое. Собственно, всей репутацией, которая у нас есть мы обязаны нашей матери. Не будь её, нас бы просто презирали, как любых выскочек.

— Я думаю, ты несколько драматизируешь, — мягко заметила она, — но в определённой мере это верно.

— Все понимают, что серьёзной причины для мести Грекам у меня нет. Они ранили нашего слугу, но того, кто ранил, мы казнили, а того, кто отдал приказ, мы по закону не имеем права трогать. И по закону, и по обычаю я должен взять какую-то разумную виру и закончить конфликт. Так вот, если я буду участвовать, то это будет выглядеть, что я воспользовался надуманным поводом, чтобы пограбить. Некрасиво будет выглядеть. А вот если я сам останусь в стороне, то в обществе не будет никаких сомнений, что я просто выполняю волю князя. И в целом ко всей нашей коалиции отношение будет другое.

— Опять же мне кажется, что ты немного преувеличиваешь, но вообще в этом есть некий резон, — согласилась Алина. — И всё же я думаю, что эта причина недостаточно веская, чтобы оставаться в стороне.

— Да, есть ещё одна причина, — улыбнулся я. — Нам просто ничего не нужно из имущества Греков. У нас не получится захватить достаточно много, а то, что сможем — это будут просто какие-то огрызки, которые никак не впишутся в наши структуры. Вот, допустим, отбираем мы у Греков некую компанию, скажем, их фирму, которая занимается логистикой, и что дальше? У неё сразу окажутся обрезанными все деловые связи, ведь её клиенты — это в основном компании Греков. И получится, что мы имеем на руках полностью парализованную компанию, которая приносит только убытки, и непонятно, как её с рук спихнуть.

— Хм, — задумалась Алина.

— Ты можешь забрать их склады-холодильники. Ренские наверняка заинтересуются их цементным производством. Для Хомских там тоже кое-что найдётся. А по нашей специализации — артефакты и машиностроение, — у Греков ничего нет.

— Ты что, проанализировал, что нам всем может понадобиться? — с интересом посмотрела на меня Алина.

— Конечно, а как же иначе? Какой смысл предлагать вам то, что вам не нужно?

— Действительно, как же иначе, — хмыкнула Алина. — Вот потому-то у тебя всё и получается, а вовсе не потому, что ты сын князя.

— Я не сын князя, — зарычал я, а Алина счастливо захихикала.

* * *

— Ты с каждой нашей встречей всё больше расцветаешь, Влада, — улыбнулся ей я.

Влада неожиданно смутилась. Что это она? Похоже, девочка просто не привыкла к комплиментам, у них там в мещанском квартале сделать комплимент — это, наверное, шлёпнуть по попе. А тут Кеннер, весь такой изящный, разливается соловьём — как тут не смутиться? Лучше бы ей уже начинать привыкать — Беримиру в любом случае придётся выводить её в свет, а там такие изящные стаями ходят, и дочь главы фамилии Хомских без внимания уж точно не останется.

— А что это у тебя опять глаза хитрые? — продолжал я изводить несчастную девушку. — Снова хочешь обдурить бедного глупого Кеннера?

— Ничего они не хитрые, — Влада была уже в полном смущении. — И когда это я тебя обдурила?

— Ну не то чтобы обдурила, — признал я с улыбкой. — Всё-таки дело с «Голубой кошкой» скорее к взаимной выгоде. Но проделано было на удивление ловко.

Глаза у Влады вильнули, и я окончательно уверился в своей догадке, что именно она разработала план относительно выходной доли деда Даняты. Мне вдруг пришла в голову мысль, что в последнее время мне слишком уж часто в голову приходят совершенно неочевидные, но при этом верные догадки. А не просыпается ли у меня та самая интуиция, про которую мне не так давно рассказывала Драгана?

— Пойдём, Кеннер, — сказала она, отводя глаза, — отец ждёт.

Беримир встретил меня приветливо. У нас, в общем-то, с самого начала сложились хорошие отношения, но после лечения Путяты их уже вполне