Предсказанное. Том 2 - Василий Головачёв

Дарья смутилась, исподлобья взглянула на хозяина кабинета. Тот дернул уголком губ, намечая улыбку.

— Яблочко от вишенки недалеко падает. Ее папаша тоже известный рисконавт.

— Кстати, вот такой вопрос: орилоуны создали свою сеть мгновенного транспорта задолго до того, как человечество вышло в космос и построило свое метро, почему же орилоунская Сверхсеть имеет выход на нашу?

Все посмотрели на ученого.

— Что ты хочешь сказать, Герхард? — озабоченно проговорил Джума Хан.

— Вы не задумывались над этим?

— В голову не приходило.

— А ты, Аристарх?

— Да, это проблема, — с некоторым удивлением сказал Железовский. — Пожалуй, ты прав, об этом стоит задуматься. Вопрос из категории детских, но именно на такие вопросы трудно найти ответы. У тебя уже есть ответ на свой вопрос?

Маттер засмеялся, глазки его неопределенного цвета отразили удовлетворение.

— Я постоянно задаю детские вопросы. Существует вероятность того, что орилоуны изначально создавали «нервную систему» Вселенной, а не просто сеть метро, а система эта соединяла не только все области пространства с разными свойствами, но и прошлое с будущим.

— Но тогда они должны были знать о появлении человечества, — пожал плечами Джума, — и заранее подготовиться к встрече.

— Разумеется, они знали. Точнее, не они, а Вершители, орилоуны же были только строителями и архитекторами, исполнителями их планов.

— В таком случае они могли корректировать развитие любой цивилизации.

— Они и корректировали.

Джума скептически изогнул губы.

— Что-то я не встречал в исторических хрониках упоминаний о встречах землян с Вершителями.

— Просто ты плохо знаешь мифы и легенды.

— При чем тут мифы?

— По сути это и есть исторические хроники, упакованные соответствующим образом в литературные фантазии. Но речь не об этом. Если бы орилоунское метро не имело линии связи с прошлым и будущим, ни сэр Клим Мальгин, ни его очаровательная дочь в будущее попасть не смогли бы. Конечно, есть шанс, что это альтернативное будущее, связанное с таким же многовариантным прошлым, поскольку эта связь крайне нелинейна. Существуют по крайней мере десять ориентированных геометрий мироздания и восемь неориентированных. К примеру, лента Мёбиуса — это двумерная неориентированная геометрия, так называемая матрица Калуцы — пример неориентированной четырехмерной геометрии, сфера Сабатини, или эйнсоф, — бесконечномерная неориентированная геометрия, а вот наше трехмерное пространство Евклида уже является примером ориентированной геометрии. Или вот двумерный супераналог модуля римановой поверхности…

— Подожди, Герхард, не влезай в дебри научных терминов, выражайся яснее. Если Аристарх понимает тебя, то я не совсем.

— Пожалуйста, — не обиделся ученый. — Так вот, возможно, в нашу Вселенную Вершители вложили некий закон, диктующий сроки жизни технологических цивилизаций, а сеть орилоунского метро понадобилась им для ускорения процесса. Ведь мы наткнулись на нее случайно.

— Какого процесса? Ты сказал — для ускорения процесса…

— Как вы объясняете тот факт, что мы, заселяя Галактику, все время натыкаемся на следы цивилизаций? Мало того, почему эти следы представляют собой в большинстве случаев черные дыры или гравастары?

— Ну-у… не знаю… не думал…

— А я вдруг задумался — и знаете к какому выводу пришел? В нашем сетчато-ячеистом домене Вселенной Вершителями запущен процесс ускоренного онтогенеза черных дыр.

— Зачем?

Маттер развеселился, развел руками.

— Это уже другой вопрос. Советую почаще задавать себе вопросы, на которые принципиально нет ответов.

— Разве такие существуют?

— В силу нашего ограниченного ума — да. Попытайтесь, если у вас получится — сниму шляпу. Ибо любой заданный вопрос, добавлю еще — и правильно сформулированный, уже несет в себе ответ.

Джума Хан посмотрел на неподвижного Железовского.

— Ты что-нибудь понял?

Человек-глыба шевельнулся, вздулись и заиграли мышцы плеч.

— Герхард мыслит почти так же, как и я, хотя он бо́льший оригинал. Он первым вышел на систему вопросов, связанных с финалом нашей родной цивилизации. Дарья была свидетелем деградации человечества к середине шестидесятого столетия. Ее отец видел глубокое будущее, где уже не было места цивилизации подобного типа.

— При чем тут черные дыры?

— Вспомни маатан. Каждый из них был по сути зародышем черной дыры, а сам Маат — планетой-маткой. И на его месте, как все мы знаем, теперь находится черная дыра. Маатане накапливали энергию, информацию, массу и способствовали инициации черных дыр во всем обозримом пространстве домена.

— Это еще надо доказать.

— Уже есть статистика, отражающая этот закон, я тебе покажу.

— Я пришел поделиться наблюдениями, — вставил Маттер. — Дело в том, что развертка эйнсофа породит взрыв типа сверхновой звезды, который, в свою очередь, вызовет ударную волну давления в газе нашего звездного рукава…

— Мы уже говорили об этом, — буркнул Хан.

— …что инициирует формирование массивных звезд, — закончил Маттер невозмутимо. — Так вот, эйнсоф пытаются развернуть.

— Кто?

— Мы, люди. Не мы с вами лично, а все человечество, не ведающее, что творит. Эйнсоф в настоящее время действительно зародыш черной дыры, он поглощает свет и плазму Солнца, но не хватает, как говорится, «мощности» ситуации. Необходима добавочная энергия, внешний толчок, чтобы эйнсоф взорвался.

— Но ведь даже массы Солнца не хватает, чтобы начался коллапс…

— А много ли эйнсофу нужно? Как вы думаете, завод МК на Меркурии для чего создан?

Хан вопросительно посмотрел на Дарью, сидевшую тихо, как мышь, потом на Железовского.

— МК… мини-коллапсары… это же «энергоконсервы» для космофлота…

— Технология МК, по сути — миниатюрных черных дыр с активным выходом, также создана людьми не случайно. Отсюда недалеко и до «настоящих» черных дыр.

— Что ты нас пугаешь?

— Не пугаю, предупреждаю. В последние несколько лет ученые, занятые исследованиями свойств эйнсофа, постоянно запускают в него капсулы с МК. Понимаете, о чем речь? Я не знаю, когда он взорвется, но уверяю вас: конец близок. Надо как-то помешать безумцам.

— Как?

— Не знаю. Это ваша забота, вы работаете на безопасность, вы должны принять меры, вам и карты в руки.

— Хорошо тебе говорить — должны…

— Я только ученый. — Лицо Маттера сделалось виноватым, и Дарья простила ему не слишком опрятный вид.