Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Орбиты комет тоже определены на тысячи лет вперёд, поэтому они не могут иметь существенного отношения к текущим событиям. А свету звёзд, чтобы достичь Земли, нужны годы, и сами звёзды практически не движутся — во всяком случае, невооружённым глазом этого не заметить. Поэтому напрашивается предположение, что у кентавров есть природный дар к прорицаниям, который вы, так сказать, проецируете на ночное небо.

— Возможно, — задумчиво произнёс кентавр. Он опустил голову. — Другие бы набросились на тебя за такие слова, но я всегда стремился узнать то, чего я не знаю. Почему ночное небо может предсказывать будущее — это мне, конечно, неведомо. Даже само это умение достаточно трудно освоить. Могу лишь сказать, сын Лили, что, даже если ты говоришь правду, непонятно, какой в ней прок.

Гарри позволил себе немного расслабиться. Если кентавр обращается к нему «сын Лили», значит, Гарри для него больше, чем просто вторгшийся в лес чужак. Кроме того, нападение на ученика Хогвартса наверняка чревато очень серьёзными последствиями для обитающего в лесу племени кентавров, и кентавру скорее всего это известно...

— Маглы поняли, что в истине кроется сила. Она есть в каждой частичке истины, и эти частички связаны друг с другом. И обрести эту силу можно, лишь открыв как можно больше истин. При этом нельзя защищать ложные убеждения, нельзя даже говорить, что ложное убеждение полезно. Может показаться неважным, действительно ли ваши предсказания основаны на звёздах или вы лишь проецируете на звёзды свои врождённые умения. Но, если вы в самом деле хотите понять прорицание или роль звёзд в прорицании, истина о предсказаниях кентавров будет иметь значение для других истин.

Кентавр медленно кивнул.

— Стало быть, люди без палочек стали мудрее волшебников. Подумать только! Скажи мне, сын Лили, говорят ли исполненные мудрости маглы о том, что небеса вскоре опустеют?

— Опустеют? — переспросил Гарри. — Э-э... нет?

— Другие кентавры этого леса избегают встречи с тобой, ибо мы клянёмся не препятствовать тому, что предначертано небом. Потому что, если наши судьбы переплетутся с твоей, возможно, часть вины за то, что грядёт, будет и на нас. Лишь я один посмел приблизиться к тебе. Как однажды, шестнадцать лет назад, когда я был моложе и безрассуднее, я приблизился к юной волшебнице, гулявшей неподалёку от этого леса.

— Я... я не понимаю.

— Нет. Ты невинен, как и говорят звёзды. А убить невинного ради спасения самого себя — это ужасное деяние. Совершившему такое суждена проклятая жизнь, полужизнь. Ибо любой кентавр, конечно же, будет изгнан, если он лишит жизни жеребёнка.

Копьё ударило, словно молния — слишком быстро, чтобы отреагировать — и вышибло из рук волшебную палочку.

Следующий мощный удар угодил Гарри в солнечное сплетение. Он рухнул на землю, ловя ртом воздух и пытаясь сдержать рвотные позывы.

Гарри попытался схватить Маховик времени, спрятанный под мантией, но удар тупого конца копья отбросил его руку в сторону, едва не сломав пальцы. Гарри повторил попытку другой рукой, но копьё ударило и по ней...

— Мне жаль, Гарри Поттер, — сказал кентавр. Вдруг он вздёрнул голову, и его глаза расширились. Копьё взлетело вверх и отбило красный сгусток заклинания. Кентавр уронил копьё и отчаянно отпрыгнул в сторону — мимо него пролетела зелёная вспышка света. За ней последовала вторая. Третья его настигла.

Кентавр упал и больше не двигался.

Гарри с трудом успокоил дыхание, пошатываясь, поднялся на ноги, подобрал свою палочку. Всё это получилось у него не сразу.

— Что это было? — прохрипел он.

Чувство тревоги, мощное настолько, что казалось почти осязаемым, приблизилось снова.

— П-профессор Квиррелл? Что вы здесь делаете?

— Ну, — задумчиво сказал мужчина в чёрной мантии, — вам нужно было отвести душу и устроить громкую истерику в Запретном лесу посреди ночи, а мне нужно было выйти за пределы вашей способности чувствовать меня и быть наготове. Нельзя взять и оставить ученика одного в Запретном лесу. По-моему, это очевидно, после всего, что случилось.

Гарри не мог оторвать взгляд от лежавшего кентавра.

Лошадиное тело не дышало.

— Вы... вы убили его, это была Авада Кедавра...

— Я не всегда понимаю, что другие люди считают морально допустимым, мистер Поттер. Но даже я знаю, что с точки зрения традиционной морали приемлемо убить нечеловеческое существо, которое вот-вот прикончит ребёнка-волшебника. Наверняка вас не волнуют различия между человеческим и нечеловеческим, но он собирался вас убить. Вряд ли его можно назвать невинным...

Гарри прижал дрожащую руку к рту. Профессор Защиты замолчал.

— Что ж, — продолжил профессор после небольшой паузы, — я озвучил свою точку зрения, и вы можете над ней подумать. Копья кентавров могут отражать многие заклинания, но никто не станет пытаться отразить заклинание определённого зелёного оттенка. Поэтому полезно изучить какое-нибудь зелёное парализующее заклинание. В самом деле, мистер Поттер, вам пора бы уже понимать, как я действую.

Профессор Защиты подошёл к телу кентавра, и Гарри непроизвольно сделал шаг назад, затем ещё один. Что-то внутри него отчаянно кричало: «СТОЙТЕ! НЕ НАДО…»

Профессор Квиррелл присел и прижал палочку к голове кентавра.

Подержал некоторое время.

И кентавр поднялся, его глаза были пусты, он снова дышал.

— Забудь всё, что было, — приказал профессор Защиты. — Уходи прочь и забудь всё, что было этой ночью.

Кентавр ушёл, четыре лошадиные ноги двигались неестественно синхронно.

— Теперь вы довольны? — сардонически поинтересовался профессор.

Гарри не оставляло ощущение, будто у него в голове что-то сломалось.

— Он пытался меня убить.

— О, ради Мерлина, да, он пытался вас убить. Привыкайте. Лишь скучных людей никогда не пытаются убить.

Голос Гарри прозвучал хрипло:

— Почему... почему он хотел...

— Могло быть бесчисленное множество разных причин. Я бы солгал, если бы сказал, что мне самому никогда не приходила в голову мысль вас убить.

Гарри смотрел на деревья, за которыми скрылся кентавр.

Ощущение, будто у него в голове что-то сломалось, не проходило, и Гарри сомневался, что это может означать что-то хорошее.

* * *

Известия, что Драко Малфоя чуть не съел какой-то ужас, оказалось достаточно, чтобы вызвать Дамблдора оттуда, куда он уезжал, разбудить лорда Малфоя и мужа-красавца леди Гринграсс и обеспечить присутствие Амелии Боунс. К самому факту существования упомянутого ужаса со скепсисом отнёсся даже Дамблдор, после чего заговорили о вероятности применения чар Ложной памяти. Гарри (после некоторого внутреннего спора о последствиях того, что люди будут верить в бродящего на свободе демона) сказал, что на самом деле не помнит, как прикладывал те же усилия, которые напугали дементора, что тёмная сущность просто ушла. Именно так кто-то создавал бы Ложную память, если бы не знал, как именно Гарри напугал дементора. В связи с этим были упомянуты имена Беллатрисы Блэк, Северуса Снейпа и Квиринуса Квиррелла как волшебников, способных справиться со всеми, кто был на поляне, и наложить чары Ложной памяти, а Гарри знал, что Люциус подозревает Дамблдора. Авроры давали показания, дискуссия ходила по кругу, присутствующие обменивались гневными взглядами и едкими замечаниями. Где-то после двух часов ночи последовали предложения, голосования и вердикты.