Сценарист (СИ) - Син Айкава

— Ты стал первым, кто так сильно помог мне! Я хотела всегда быть возле тебя! — ещё один удар, после которого девушка почувствовала острую боль в руках, но решила её проигнорировать. — Ты был для меня героем! Моим героем!

Следующий удар всё-таки исполнил цель девушки — Син не смог устоять на ногах и упал на пол, после чего его противница тут же обернулась, быстро подбежала к брошенной ей ранее катане, взяла её в руки и вернулась к противнику, чтобы осуществить ещё кое-что, что помогло бы ей получить долгожданное облегчение.

— Я ценила тебя больше, чем всех остальных! Ты был для меня примером! Ты был тем, за кем я хотела следовать! — говорила она, замахиваясь для удара.

В следующее мгновение лезвие молнией полетело вниз и вонзилось в плечо подростка, после чего последний невольно издал болезненный стон. Кровь тут же хлынула из новой раны, впитываясь в одежду.

Сама же девушка села на своего врага и смотрела ему прямо в глаза. К горлу её подступил ком, а на глазах уже давно блестели слёзы. Она не могла сдержать собственных эмоций. Больше не могла. Она представляла себе этот день слишком много раз, и теперь, когда он настал, она не собиралась сдерживаться.

— Ты был для меня дорогим человеком, — еле сдерживая плач, произнесла она. — Я… любила тебя, Син!

Девушка тихо заплакала, слёзы катились по её щекам. Син, всё ещё находясь в лежачем положении, заметно помрачнел, его выражение лица стало серьёзным и задумчивым. Он медленно, с трудом, поднял свои руки и положил две свои ладони на щёки девушки, осторожно, словно бережно обнимая её. Это действие сильно удивило Кьёку, и её глаза наполнились невероятным чувством. На его устах появилась лёгкая улыбка, которая словно означала принятие и понимание.

— Син? — растерянно сказала девушка.

— Прости меня, Кьёка, — тепло вымолвил юный злодей. — Прости меня, что все твои чувства — ложь.

Она ничего не успела понять. В одно мгновение Айкава крепко схватил её за затылок и резким движением ударился с ней головами. Из носа девушки тут же хлынула кровь, а ещё глаза чуть не закатились, но в последний момент ей удалось сохранить себя в сознании.

Пользуясь тем, что соперница ничего не понимает, Син схватил её за горло и с силой откинул в сторону. Линчевательница с болью приземлилась на землю, слегка ударившись головой, и рефлекторно откатилась в сторону, пытаясь прийти в себя.

С трудом, но ей всё-таки удалось подняться на ноги. Её соперник же будто бы не чувствовал никакой слабости и усталости: его движения вновь были плавными и быстрыми, а самоуверенный взгляд говорил о том, что ему удалось полностью вернуть тело под свой контроль.

— То, что ты ощущаешь ко мне — фальшивка, — холодно произнёс подросток, резко вытащив лезвие катаны из своего плеча и откинув её в сторону.

— О чём ты говоришь? — не понимала Кьёка, издавая лёгкий смешок. — Ты начал бредить? Хорошо же я тебе мозги встряхнула, — ухмылялась она, вытирая кровь, что лилась из носа.

— Все эти чувства тебе навязаны. С самого начала ты говорила то, что хотел другой человек, вела себя так, как того хотел этот человек, и чувствовала к нему то, что нужно было этому человеку. Ещё в день нашей первой встречи все твои впечатления, чувства и эмоции были под контролем другого. Любовь, уважение, дружелюбность, восхищение — всё это было тебе навязано, чтобы ты вела себя так, как нужно.

— Что за бред ты несёшь? — выражение лица девушки стало серьёзнее. — Этого просто не может быть. Хочешь запутать меня? Или же ты начинаешь отчаиваться?

— Даже сейчас ты ведёшь себя так, как не хочешь, но как тебе приказали.

— И кто же навязал мне всё это? — не верила в слова противника линчевательница.

Злобная ухмылка возникла на лице юного злодея. В помещении тут же стало заметно холоднее. При виде выражения лица парня девушка невольно задрожала, а на лбу её возник холодный пот. В одно мгновение Айкава стал настолько мрачным, что при виде его хотелось просто убежать.

— Это сделал я, — его слова были подобны грому среди ясного неба.

Слова Сина разрезали воздух, заставляя сердце Кьёки замереть от ужаса. В её глазах отражался страх, который накрывал её словно волной. Она ощутила, как тепло покидало её тело, а на его место приходило ледяное чувство опустошения. Это был шок — неожиданное открытие о том, что её чувства и мысли могли быть контролируемы и искажаемы. Она шагнула назад, словно пытаясь уйти от этой страшной правды, но её ноги покачивались, словно будто она была готова рухнуть в пропасть.

— Уже не так весело, да? — почувствовал власть над ситуацией юный злодей. — Или тебе нужны конкретные доказательства? Брось, ведь ты сама начала понимать, о чём я говорю.

И девушка действительно начала складывать паззл в своей голове. Она уже долгое время думала, что в её жизни в один момент всё ушло из под её контроля, включая не только её поступки, но и слова, мысли, поведение, цели и мечты. В одно мгновение она изменилась настолько, что перестала узнавать саму себя, и почему-то ей это казалось… нормальным, хотя это точно таким не являлось.

Логическая цепочка выстроилась, но Кьёка всё ещё не могла полностью доверять бывшему другу. Что-то в его словах ей казалось странным и не совсем логичным, но что именно — загадка.

— Зачем я это делал? — прочитал вопрос на лице бывшей подруги Син. — Мне нужен был идеальный сценарий, в котором каждый участник придуманного мною спектакля действовал бы так, как нужно мне. Полагаться только на везение не очень надёжно, потому пришлось брать всё в свои руки, — объяснял он, улыбаясь своей кровавой улыбкой, что придавало происходящему ужаса. — Ты была одной из моих любимых кукол: красивая, весёлая, да и увлечения совпадают с моими. Я бы продолжал и дальше переписывать тебя под себя, если бы ты не была на тот момент обделена формами, да и в будущем нашлись девушки, что были мне больше по вкусу, потому я лишь слегка корректировал твоё поведение, слова и поступки, когда это было действительно нужно. К слову, ты здорово мне послужила — я здорово развлёкся, пока был с тобой. Но самое приятное в тебе было то, что контролировать тебя не составляло никакого труда, ведь ты сама начала мною восхищаться, — откровенно издевался над соперницей юный злодей. — Управлять тем, кто восхищается тобой — проще простого. Там, где есть преклонение, пониманию нет места.

Взгляд Кьёки стал пустым, словно она потеряла все точки опоры в этом безумном мире. Она ощущала, как разбиваются её представления о себе, о мире, о том, что считала реальностью.

— Я контролировал большое количество людей, что участвовали в моём сценарии, но ты подверглась моему влиянию больше всех. Мне было жалко оставлять тебя просто так, когда я покидал Японию, потому решил написать отдельный сценарий для тебя — грустный, пропитанный болью и трагизмом, — Айкаве явно доставляло удовольствие говорить всё это девушке, наблюдая при этом за её реакцией. — Тогда мне пришла мысль, что тебе идеально подойдёт роль мстителя, что со временем станет безумным. Я расписал практически всё в деталях, включая даже нашу сегодняшнюю встречу. Как ты можешь видеть, всё прошло точно по моему сценарию!

Ноги Джиро стали ватными, а её сознание расплывалось от шокирующей информации, что не переставала поступать в её мозг. Её лицо лишилось выражения, глаза пронзительно смотрели вперёд, но в них не было видно ни одной эмоции, лишь пустота и оцепенение. Только слабое дрожание в её теле свидетельствовало о внутренней борьбе и потрясении, которое она переживала.

— Твоя история получилась действительно хорошей — именно так, как я того и хотел! Идеальный сюжет! Думаю, что в кино фильм с таким содержанием точно бы сорвал кассу! Твой последний прожитый год — настоящий шедевр, что был написан мною. Я действительно им горд, — заканчивал с объяснениями злодей, ожидая ответной реакции от Кьёки.

Последняя еле стояла на ногах. Силы в быстром темпе покидали её, как и желание сражаться дальше. Осознание того, что всё то, что она сделала за прошедший год, не принадлежало ей, повергло её в шок, и теперь она действительно не понимала, зачем ей продолжать сражаться. До неё дошло, что Син с самого начала контролировал каждое её слово, каждое её действие и каждый её мотив, и это очень сильно ударило не только по её духу, но и по её хрупкой душе, что грозилась разбиться в дребезги в любую секунду.