Хо - Raptor

— Вся стена исписана. Он постоянно делал какие-то записи. Сначала карандашом, а потом, вон, гвоздиком каким-то царапал. Видимо, карандаш закончился. Какие странные записи. «Путь к вершине разума лежит через три пологих контура. И чем выше контур — тем круче угол его наклона. А значит, чем выше ты поднимаешься — тем труднее взбираться, и тем проще скатываться». Похоже на бред. Смотри, да тут не только на стене понаписано, — Гена поднял с пола клочок бумажки. — Тут этих записей целый ворох. Он писал, пока вся бумага не закончилась, и лишь потом на стену перешёл.

— Изучить бы всё это. Жаль времени нет.

— Изучать бред сумасшедшего?

— Прекрати так о нём отзываться. Он был не сумасшедший.

— Прости. Но мне кажется, что вся эта философия — полнейшая ересь.

— Не спеши вешать ярлык ереси на то, что не можешь понять.

— «Я долго искал в толпе человека, но видел лишь кукол. Сотни, тысячи кукольных лиц. Глупых, пустых, хмурых, но чаще всего озлобленных. Да, внутри каждой куклы живёт зло. Кукла догадывается, что её дёргают за нитки, что ей управляют. Она чувствует это, и поэтому злится. Злится от беспомощности и несостоятельности. Как собака на поводке, она лает и дёргается, но не может укусить того, кто её тащит, потому что не знает, кто это. И тогда она срывает злобу на других собаках, которых так же, как и её, волокут на живодёрню'. По-твоему, такое могло прийти в голову здоровому человеку? А вот, ещё. 'Куклы живут среди нас. Внешне они такие же как мы. Но внутренне — это совершенно иной вид, выведенный специально для сохранения мирового баланса. Homo sapiens, 'человек разумный' — является истинным носителем частицы Высшего Разума. Он наделён пытливым развивающимся умом, а также ставит культурные и духовные ценности во главу угла. Homini similis 'человеческое подобие', а проще 'кукла' — всего лишь жалкая копия homo sapiens. Ничтожная подделка под оригинал. Ходячее мясо, наделённое лишь имитацией разума, основанной на примитивных инстинктах. Пища для сумеречников». Нет, это явный неадекват. Люди, куклы. Маразм какой-то.

— Любая попытка выразить запредельное в той или иной степени напоминает бред. К сожалению, он уже не сможет нам объяснить, о чём делал свои записи.

— Он что-нибудь сказал? Перед тем, как…

— Ничего вразумительного. Боюсь, что его рассудок был уже повреждён, — скрестив руки на груди, Ольга рассматривала исцарапанную решётку маленького вентиляционного оконца, зиявшего над кроватью возле самого потолка.

— Что например?

— Какой-то бред. «Когда у одних солнце стоит в зените, у других оно находится в надире». Где-то я уже слышала подобную фразу. Но где? Не могу припомнить.

— Хм. Со мной парень в яхтклубе занимался. Татарин. Надир Абубакаров.

— Надир — это точка на небосклоне. Обратная зениту.

— Да в курсе я. Просто вдруг вспомнил это имя… А чем тебя озадачила эта фраза?

— Вот, пытаюсь понять. Неспроста же он мне её сказал. Наверняка намекал на что-то. Но вот на что?

— По-моему, ты придаёшь этой бессмыслице слишком большое значение, — Гена накрыл лицо Евгения краем одеяла. — Покойся с миром, человек-загадка.

— Ну, конечно же! — вдруг воскликнула Ольга. — Всё правильно! Максимальную плотность фата сумерек обретает днём. Именно поэтому Хо теряет свою силу. Оно попросту не может пробиться сквозь оптоэнергетическую преграду. Это было доподлинно известно. Оставался вопрос, когда именно наступает этот самый пик плотности. А наступает он именно тогда, когда Солнце входит в зенит, то есть…

— В полдень.

— Сколько сейчас времени?!

— Сейчас же как раз… — Геннадий взглянул на часы, и растерянно произнёс. — Без десяти час.

— Сколько?! Не может быть. Только что вроде было… Боже, неужели проморгали?

— Выяснять некогда. Пора уходить. Пока Солнце не ушло ещё дальше, — капитан потянул Ольгу за руку.

Последние пять минут та сама уже готова была опрометью броситься из душной провонявшей каюты. Сознание у неё мутилось, к горлу подкатывала тошнота. Поэтому решительный рывок Осипова девушка встретила с радостным облегчением. На ходу подхватив с пола горсть исписанных бумажек, Оля последовала за капитаном, боясь что её вот-вот вырвет. Этот неприятный конфуз едва не произошёл, когда она проходила мимо туалетной кабины, и в нос ей ударил резкий смрад из давно засорившегося гальюна.

Протиснувшись в дверную щель, Вершинина выскочила в коридор, облокотилась на стену, и закашлялась. Гена терпеливо ждал, и не торопил её, давая прийти в себя. Пока спутница пыталась отдышаться, борясь с рвотными позывами, он внимательно вглядывался в коридорный полумрак.

— Оль, а тебе не кажется, что вон там, на полу что-то валяется?

Протерев слезящиеся глаза, девушка мучительно всмотрелась в мутную темноту.

— Хм. Не могу разобрать, что это, но вроде бы там действительно что-то лежит. Да это наверное пылесос.

— Наверное. Только я не припоминаю, что видел его, когда мы шли сюда. А ты?

— Я тоже.

— Давай ка поглядим, что там на самом деле, — Гена начал рыться в карманах. — Хорошо, что фонарик с собой захватил.

— Доставай.

Щёлкнула кнопка, и в пол наискось ударил жёлтый светящийся конус.

— Ёмп!!! — от неожиданности капитан выронил фонарь, тот упал на пол, и погас. — Чё за?!!!

— Что там такое?! — попятилась к светящемуся дверному проёму девушка. Что ты увидел?

— Н-не знаю. Хрен его знает, чё там. Гадость какая-то.

— Что?

— Блин, где же фонарь? Куда упал?

— Да плюнь ты на него!

— Кажется нащупал… От-чёрт! Твою ж мать!!! Фу! Ну, на хрен!!! — Осипов отступил из темноты, яростно вытирая руку об штаны, словно хотел содрать с неё кожу до костей. — Там чё-то вообще. Я не знаю…

— Да объясни ты, наконец, что там! — почти закричала Ольга.

— Чёрт, да откуда ж я знаю! Я как включил фонарь, сразу это и увидел…

— Что, «это»?

— Какая-то куча на полу, у стены. Вон там, — он ткнул подрагивающим пальцем в темноту. — Я не успел как следует рассмотреть. Только понял, что из неё рёбра торчат… Потом, короче, фонарь уронил. Стал искать. Пошарил вокруг. Что-то нащупал. Сначала думал, фонарь. А потом чувствую, что-то сухое, шершавое, как деревяшка. Пальцы… Будто рука чья-то… Костлявая. Фу! Ну и дерьмище! — он вновь принялся оттирать со своей ладони несуществующую грязь. — Там, по ходу, трупы. Трупы валяются чьи-то. В темноте. Кто-то ребят из морозильника вытащил, пока мы спали. Какая-то сволочь, притащила их сюда.

— Это не они.

— А кто? Кто тогда?! Чего ты так на меня смотришь? Думаешь, это я сделал? Да?!

— Я думаю, что ты должен взять себя в руки. Подумай сам. Мы не видели их, когда шли сюда. Значит они появились после.