Альфа-женщина - Наталья Андреева

Единственной, кто верил во всю эту чушь, была Светлана. Алина просто забавлялась. Людмила Ивановна, бывший партийный босс, хоть и ходила теперь исправно в церковь, но атеистической закваски вытравить из себя не могла. А ходила, потому что положено, ведь все начальство в Пасху теперь бывало там, в храме, что закреплено в вип-приглашениях. С пометкой: «Явка на молебен обязательна». Спиритический сеанс по-прежнему оставался для нее буржуазным пережитком, и в привидения она верила так же мало, как в то, что загородные особняки коллег ее мужа-чиновника построены на зарплату. Удоев мечтал об одном: скорее бы все это закончилось, равно как и Кобрин.

– Вызываю дух Кати! – зловеще провыла я.

– Кати? Какой еще Кати? – заволновался Удоев.

– Молчите! – велела Светлана и сжала его руку. Блюдце на столе задрожало. Это было нетрудно, потому что я положила на него руку, стряхнув с нее лапу Кобрина. Дальнейшее оказалось делом техники.

– Я здесь, – ответило блюдце.

– Она пришла, – заволновалась Светлана. – Вы слышите? Она здесь!

– Ничего не слышу, – пожала плечами Людмила Ивановна.

– Кажись, серой пахнет, – чихнул Кобрин. – Или нет… Дымом.

Сволочи менты, велела же не курить!

– Она явилась из ада, – авторитетно заявила Светлана. – Потому и сера.

– Я чувствую себя полной идиоткой, – пробормотала Людмила Ивановна.

– Катя, скажи нам, когда твой дух успокоится?

– Когда я буду отомщена, – без запинки поведало блюдце.

– Ты пришла по его душу? – ткнула пальцем в Удоева торжествующая Светлана.

– Позвольте, мы так не договаривались, – заволновался тот.

– Вы убили беременную женщину! – звонко заявила Светлана. – О чем с вами вообще можно говорить?!

– Какой пассаж! – ахнула Алина. – Это правда?

– Никого я не убивал! – вскочил Удоев.

– Сидеть! – вцепилась в него Светлана. – Мы еще не закончили!

– Ну вот, испугали Катю, – с сожалением сказала я. – Она ушла.

– То есть как так ушла? – заволновалась Светлана. Зато Удоев сел. Вытер пот со лба и откашлялся:

– Просто цирк, – заявил он.

Но у меня имелась домашняя заготовка.

– А теперь мы поговорим с ректором Курбатовым.

– Давно пора, – заерзал Кобрин. – Оригинальный способ заставить убийцу признаться, но раз всем нам это порядком уже надоело…

– Да помолчите вы, – прошипела Людмила Ивановна. Кобрин своими витиеватыми тирадами мог достать кого угодно.

– Надо сосредоточиться, – предложила я. Мы снова взялись за руки. Я чувствовала, как Удоев потеет. Волнуется. Момент, кажется, настал.

– Иван Алексеевич, вы здесь? – вежливо, как подобает, спросила я. Моя рука опять легла на блюдце.

– Да, я явился на зов.

– Ваш дух тоже бродит неприкаянный?

– Именно так, – печально ответило блюдце.

– Ведь ваш убийца на свободе, – давила я.

– Ну да, сидит за этим столом, – хмыкнул Кобрин. – Вот и привлеките его к ответу.

– А что? И привлеку! – запетушилось блюдце и стало вращаться с бешеной скоростью, Светлана едва успевала читать указываемые стрелкой буквы. – М-е-н-я-у-б-и-л-м-у-ж-ч-и-н-а-к-о-т-о-р-ы-й-с-и-д-и-т-з-а-э-т-и-м-с-т-о-л-о-м…

– Постойте… Почему мужчина? – заволновалась Людмила Ивановна. – Женщина же!

– Конечно, женщина, – поддакнул предатель Кобрин.

– Мужчина, – настаивало блюдце. – Без волос.

– Что без волос? – заволновалась Алина. – Можно не так быстро?

– Папа хочет сказать, что мужчина был лысый, – пояснила Светлана.

– Ну, знаете! – Удоев опять вскочил. – Это переходит всякие границы!

– Да хватит вам, Руслан Борисович, – одернула его я. – Ведь это вы убили ректора Курбатова. Потому что он почти уже засадил вас в тюрьму.

– Это кто говорит? – заволновался Кобрин. – Блюдце?

– Это я говорю. Георгина Георгиевна Листопадова.

– Боже! – ахнула Светлана. – Так вы не медиум?!

– Зажгите наконец свет! – взмолился Удоев.

– Слава, свет! – скомандовала я.

Вспыхнул свет. И тут из-за кулис вышел Максим великолепный. Он был в приличном гневе:

– Пора прекратить этот цирк. Удоев, вы меня помните?

– Н-н-н… нет, – дрожа от страха, промычал Руслан Борисович.

– Вы убили мою жену!

– Я н-н-н…

– Вы убили ректора Курбатова, – я встала рядом с Максимом. – И подставили меня.

– Прекратите!

– Я вам сейчас это докажу. Помните ваши показания?

– Какие показания? – проблеял он.

– Вы якобы встретили на дороге джип бирюзового цвета с аэрографией. Вы очень подробно его описали. Дымчатая кошка на правой передней дверце, другая, огромная, на капоте, на крыше следы кошачьих лап.

– Д-да, – с запинкой сказал Удоев, еще не подозревая о подвохе.

– А откуда вы знаете, что на крыше аэрография? Как вы могли это видеть? У вас седан, у свидетельницы джип. По вашим словам, из машины вы не выходили.

– Я видел ее… эту у банка.

– Но показания-то вы дали раньше! Они запротоколированы! А я вам скажу, каким образом вы узнали об аэрографии на крыше джипа. Вы видели это в день убийства Курбатова сверху. Из рабочего кабинета, из окна второго этажа. Где Курбатова и застрелили. Стояли самые длинные дни в году, поэтому до полуночи было светло, почти как днем. Но вы не видели, кто в машине, мужчина или женщина, поэтому сказали уклончиво: свидетель.

– Я не…

– Вы из окна увидели, как я вошла в дом. Потом достали пистолет и хладнокровно убили Курбатова. А до этого вы с ним спорили. Вы просили его не доводить дело до суда, а он говорил, что самое дорогое для него – спокойствие дочери. И ее семейное счастье. Вы, кстати, и не надеялись его переубедить. Деньги его не интересовали, связей у него было побольше, чем у вас. Сколько детей влиятельных чиновников через его руки прошло! Он вас совершенно не боялся, а вот вы его… Выхода у вас не было, Руслан Борисович. Поэтому вы все спланировали заранее. Пока я поднималась по лестнице, вы спрятались в ванной, а потом ушли через черный ход.

– Осталось спросить у духа Ивана Алексеевича, так ли это, – сыронизировал Кобрин.

– Да замолчите вы! – одернула его Алина.

– Да, дело серьезное, – напряженно сказал львенок. – Так было, Руслан Борисович?

– Зачем мне…

– А затем, – резко оборвал его Максим. – Мой тесть уже всех знакомых напряг. Ты бы не то что ректором не стал, как пить дать, загремел бы за решетку.

– Вы забыли одну важную вещь, – усмехнулся Удоев. – Откуда у меня ее оружие? – кивнул он на меня.

– Тебе его брат дал, – тихо произнесла я. И повторила отчетливо, чтобы все слышали: – Пистолет украл у меня его сводный брат, Александр Иванович Козелков. Я совершенно точно помню тот день, когда хватилась оружия. У меня почти не бывает гостей. Единственный человек, который мог его украсть, – Козелков.

– Так они что, братья?! – расхохоталась Алина. – А так не похожи!

– Он тоже был брюнетом, пока не побрился налысо, – кивнула я на Руслана Борисовича. – У них один отец. Иван Тимурович Козелков ушел из семьи, когда сыну исполнилось десять лет. К женщине, которая от него забеременела и у которой вскоре тоже родился мальчик. Его назвали Сашей. Но оставленная Иваном Козелковым женщина вскоре очень удачно вышла замуж за партийного босса, и отчим Руслана усыновил. Потому он и Удоев. Руслан Борисович Удоев. Козелков, который был очень счастлив во втором браке, подписал соответствующие документы без разговора. Он был простой человек, без образования, без амбиций. В то время как Удоев… О! Своих детей у него не было, и для усыновленного им Руслана он сделал все. МГИМО, блестящая карьера… Братья встретились, когда ставшему депутатом Руслану понадобились свои люди. В том числе и в министерстве. Он отыскал младшего брата, но родство афишировать не стал. У чиновников с этим строго. А так можно записывать на младшенького недвижимость, оформлять счета. Откаты опять же получать через его министерство. Братья очень удобно устроились, Руслан организовал Сашеньке выгодный брак, устроил его карьеру. Влиятельный чиновник ни за что не выдал бы дочь замуж за беспородного Козелкова, но за брата депутата Удоева… Сашу свели с Настей, и молодые стали жить безбедно. У братьев восточные корни, оба они смуглые, с характерными южными чертами, а на востоке очень крепки семейные связи. Уважение к старшим, можно даже сказать, беспрекословное подчинение. Это в крови. Саша попал под влияние старшего брата. И когда тот сказал, мол, твоя очередь, братишка, тащи теперь ты меня, Козелков тут же меня предал. С пистолетом красиво получилось. Вы были уверены, что я первым делом кинусь стирать отпечатки пальцев. Ведь это мое оружие, понятно, что они там есть. Я и кинулась. Козелков трусоват, поэтому обеспечил себе алиби: в день убийства Курбатова назначил встречу Алине, как раз на то время, когда его брат должен был решить проблему. Якобы он хочет согласовать кандидатуру Алины Евгеньевны в министерстве. Это говорит о том, что убийство Курбатова было заранее спланированным. А вовсе не спонтанным, и не в состоянии аффекта. Нет, это было жестокое, заранее продуманное убийство, – повторила я с нажимом.