Золотая Кровь (СИ) - Романовский Борис Владимирович

Я прикрыл веки, дыша тихо-тихо. Моё самочувствие было ужасным — слабость во всем теле, глаза горят.

— И как долго это продлится? — снова заговорил молодой, на этот раз ближе.

— Б-белова Гр-рань рисует.

— Это я знаю. Как долго она будет рисовать Грань?

Я напрягся. Говорят определённо о Наталии.

Старик, как я прозвал его про себя, не ответил. Они продолжили путь в молчании.

— Смотри, там следы, — раздался голос молодого через минуту или две. — Совсем свежие.

Пульс застучал в висках. Неужели заметят?

— Г-гуль…

— Думаешь? Значит, живой. Давай глянем, вдруг с двумя или тремя атрибутами.

Не успел я испугаться, как сверху, прямо надо мной, послышалось шуршание и сразу следом — звук чего-то падающего.

Шлепок!

Меня обдало слизью. Знакомой горькой слизью. Едва сдержал рвоту, как мерзко!

— Пойдём, — раздосадованно сказал молодой. — Гульи слизняки жрать пришли.

В метрах пяти от моей головы раздался ещё один шлепок, и меня обрызгало новой порцией слизи. Я крепко сжимал губы и с трудом дышал через нос. Горько и противно.

Шаги незнакомцев затихали вдали, в то время как шлепки раздавались всё чаще. Один за другим. Десятки, сотни шлепков. Я лежал, вслушиваясь в раздающиеся вокруг звуки. Что-то большое и скользкое проползло вперёд и захрустело костями.

Я открыл глаза, приподнял голову и увидел… слизня? В самом толстом месте его диаметр достигал метров четырёх, а тело было будто скреплено из костяных колец, измазанных масляно блестящей слизью. Кольца постепенно сужались и сходились в конус. Меня передёрнуло от вида твари.

Прислушался. Вроде бы незнакомцы ушли довольно далеко. Я задрал голову — из тоннеля в стене, у самого потолка, медленно выполз слизняк и завис прямо надо мной. Я подскочил и, спотыкаясь, бросился прочь. Из-за слабости во всём теле двигался я медленнее, чем хотелось бы.

Шлепок!

Буквально в шаге позади меня на пол рухнул слизняк, поднимая волну пыли. Меня подбросило ударной волной, но я чудом удержался на ногах и продолжил бежать, максимально бесшумно. Я деактивировал Узор Скрытности и успел заметить, как ближайшие слизняки наползают на гульи кости и с отвратительным хрустом их жрут. Только вот чем?! Я не вижу у них пастей.

Я подбежал к горе из костей, вокруг которой не было ни одного слизня. И замер. Меня мутило, и, казалось, мои глаза вот-вот выпадут из глазниц. Воздух решительно не хотел наполнять лёгкие.

Где-то сверху что-то щёлкнуло, и я дернулся всем телом. Оглянулся и заметил на вершине костяной горы знакомую птичку. Ту самую, что следила за мной с момента, как я очутился на гульем кладбище. Сейчас я смог, наконец, нормально её разглядеть — белая ворона, только костяная. Вцепилась лапками в острую кость и пялится на меня.

Я подрагивающей рукой вынул из внутреннего кармана монетку.

“Орёл — выживу”.

Подкинул, поймал, шлёпнул. Орёл. Фух. Вытер пот со лба и спрятал монету в карман. Шаги незнакомцев стихли. Я ещё раз оглянулся. Десятки слизней жрали гульи кости, но к куче, у которой я стоял, ползти никто не торопился. Это из-за вороны?

Так, ладно. Я пригнулся и побежал в сторону, которую направились незнакомцы. Они — мой единственный шанс выжить. Если в ближайшие пару часов я не найду, кого убить и поглотить, — мне конец. Восемь часов точно не протяну, мне уже очень плохо. С Огранцем или Чернокнижником я справлюсь в одном случае — если нападу из засады. Но высок риск, что меня заметят. Особенно если эти двое — Огранцы с сенсорными узорами. Или Чернокнижники с обострённым слухом.

Вскоре я догнал незнакомцев — оба в плащах с накинутыми капюшонами, скорость низкая, шаг расслабленный. Тот, что шёл справа, был очень низким, метра полтора ростом. Я активировал узор Скрытности и спрятался у огромного гульева скелета. Настоящий гигант — впервые такого вижу.

Арчи, думаю, что кость этого гуля весьма ценна для артефакторики, — подсказала Алиса.

Я осторожно подцепил небольшой плоский осколок кости и закинул его в кошель. Если выживу — постараюсь сюда вернуться и набрать побольше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Смотри, трёхглазый, — раздался молодой голос. Судя по всему, он принадлежал высокому человеку.

Я притаился и вслушался. Возня, хрип, треск костей и хлюпанье гульей слизи. Я усилил поток чакры в уши и услышал странные звуки… словно кто-то что-то грыз.

— Неплохо, — с набитым ртом произнёс молодой. — Староват, конечно. Но зато с тремя атрибутами.

— П-пошли, — ответил ему другой.

У меня по коже побежали мурашки. Это определённо Грязные Чернокнижники. Мои внутренности похолодели, когда я подумал, что они могут обладать способностями ушастых гулей.

Думаю, в таком случае они давно бы тебя услышали, — утешила меня Алиса.

Да, она права. Но остальные способности не менее опасны. Особенно — неизвестные.

“Как думаешь, если я их поглощу, это продлит мне жизнь?” — спросил я.

Они сливают свои гены с гулями, но они всё же живые люди, Арчи. Нет причин для беспокойства.

Я тяжело сглотнул. Надеюсь, Алиса не ошибается.

— Интересно, а двоерождённый гуль отличается на вкус? — я едва разобрал вопрос молодого — Чернокнижники почти вышли за границу слышимости.

Я подбежал к другой куче костей. Сбоку что-то щёлкнуло. Но я не стал отвлекаться — ворона, и так ясно.

— Как думаешь, почему они вообще начали появляться? — задался очередным вопросом молодой, но старый снова его проигнорировал. — Тысячи лет разные виды гулей не могли смешивать потомство, а тут — на тебе. Как думаешь, Албо?

— Я не з-знаю.

— И стоило нам так пыхтеть ради двоерождённого? Сколько ресурсов потратили, чтобы гулью волну вызвать.

— Я не з-знаю, Шидо.

Молодой фыркнул.

Хм. Вот почему Грязные заинтересовались Зонами у Петербурга? И они же вызвали гулью волну? Из-за двоерождённого? Я примерно представлял, что это такое — дитя-монстр от родителей разных видов. А если двоерождённый обладает сразу двумя разными “атрибутами”, как их назвал этот Шидо? Например, и глазами, и ушами. Я поежился. В таком случае гули станут опаснее и жертвы среди людей возрастут.

Чернокнижники больше не говорили. Мы уходили глубже в гулью яму, костей становилось больше, костяные кучи росли на глазах, достигая десятков метров в высоту. Иногда из боковых тоннелей в стенах выпадали гули.

Радовало одно — я выбрал правильный узор Скрытности. Он тратил совсем немного чакры. Но огорчало другое — время продолжало идти и я с каждой секундой становился ближе к смерти. Я старался об этом не думать, но страх смерти липкими щупальцами расползался внутри меня. Интересно, а кости кто-то специально стаскивает к стенам, чтобы кормить слизней? Кстати, теперь понятно, кто создал многочисленные тоннели.

Время шло, а Чернокнижники неторопливо шли к известной лишь им одним цели, переговариваясь друг с другом и убивая гулей. Щелчки белой вороны то и дело раздавались где-то поблизости, а я с каждой минутой всё больше паниковал. Когда до моей смерти оставалось часов шесть, я решил — если в течение часа не подвернётся удачного момента, я атакую.

— Как думаешь, почему гулья родильня так близко к кладбищу? — спросил Шидо.

— К п-предкам п-поближе?

— А ты очень умный, Албо.

Гулья родильня? Они туда идут? За двоерождённым? Я начинал понимать, что хотят сделать Грязные. И лучше бы мне начать действовать во время их сражения с гулями. Но и ждать я долго не могу.

Белая ворона не отставала от меня, но и не мешала. Даже помогала — отвлекала своим щёлканием от тяжёлых мыслей.

“Думаю, пора”, — мысленно сказал я, доставая из кобуры хаси. А затем прислушался к себе и засунул обратно. Кисло улыбнулся. Кого я обманываю? Я не смогу убить двух Грязных Чернокнижников, даже атакуя из засады. В памяти всё ещё свежи воспоминания битвы Грязного против двухглазого гуля, за которой мы с Натой наблюдали. Это явно пока не мой уровень. А в самоубийственную атаку я не готов бежать. Не сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})