И пришел Лесник! 7 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

— Хороший день, чтобы умереть, если ты про это. И зачем я с вами связался, — покачал головой. — Жил бы сейчас себе не тужил. На атомитов охотился.

— Жил бы ты сейчас в желудке у атомитов, — добавил я.

— А вдруг нет? — возмутился папаша Кац.

— Короче, старичок. Мы для чего сюда тащились в такую даль? — Лиана уперла руки в бока. Кобра сделала тоже самое. Даже Плакса осуждающе взглянула на него.

— Вам то хорошо, вы здесь останетесь, — посетовал знахарь.

— Давайте поедем все вместе? — предложил я. — Помирать так всем сразу.

— Это мысль! — быстро согласился знахарь. — Вдруг дальше придётся идти. Я там, а вы здесь?

— Кац предлагает сдаться! — Паша спрыгнул с плеча знахаря и прошёлся по парапету.

— Доместос, есть у тебя подходящие корыто? — спросил местного ментата Череп.

— Есть! У нас всё есть. Люди уже начали ставить на вас ставки, не подведите.

— Какие? — возмутилась Лиана.

— Сколько вы заражённых укокошите по дороге, кого из вас первого сожрут, кто первый утонет. Как далеко вы заплывёте, кто громче всех визжать будет, — перечислил Доместос загибая пальцы.

— А есть такие, кто уверен в нашем успехе? — спросил я.

— Один. Это я. Я планирую сорвать джек-пот! Не подведите, — улыбнулся Доместос.

Лодка была с моторами, хоть это радовало. Довольно вместительная, во всяком случае мы вместе со всей поклажей разместились спокойно. Череп сидел на руле, рядом с ним Лиана, она отвечала за его безопасность и вообще за заднюю полусферу. Я на носу, Кобра по бортам. Остальные зарылись промеж тюков и не отсвечивали. Да, ещё на носу рядом со мной уселся Паша. Лодка с рыком двинулась по диагонали к предполагаемому месту проживания Ктулху. Сказать, что мы не боялись, ничего не сказать. В любой схватке даже самой безнадёжной всегда теплится надежда выжить, но если Древние письмена нас продинамили и имплант не сработает, то у нас не останется никакой надежды. Сейчас мы совершали, так называемый «прыжок веры». Вслепую.

Буквально сразу от стенок канала за нами увязались неугомонные заражённые. От жизни в канале у них развились перепонки между пальцами. Они увлечённо загребали ими в надежде догнать нас. Два ямаховских движка по триста сил каждый передавали им привет. Мы пёрли по прямой, ветер дул нам в лицо, не хватало только шампанского. Как же я забыл. И тут нам наперерез кинулся пятиметровый плавник. Его обладателя мы уже имели честь наблюдать и Череп заложил резкий вираж. Из вода стала подниматься гигантская рожа мегалодона с открытой пастью, приглашая нас посетить монстра и поближе познакомиться с его внутренним миром, но Череп крепкой рукой хлестнул ему винтами прямо по носу и изящно обошёл обиженную рыбу. Следом за нами гнался почти весь прайд местного бомонда тусующего в тине. Кого там только не было. И быстрые топтуны отрастившие ласты, и степенные руберы исполненные собственного достоинства. Между ними сновала мелочь вроде бегунов и прочих товарищей. Всё это братство неожиданно встретилось с весьма расстроенным мегалодоном. Я даже загляделся на них. Топтун с рыбой в зубах, загребавших быстрее всех с удивлением, влетел в открытую пасть элиты. Мегалодон не стал ждать пока вся остальная компания повернёт назад и сам начал движение навстречу плывущим.

— Как ужасная трагедия в Новых Васюках, — покачал головой папаша Кац.

— Да уж, — поддакнул Архимед.

— Булькали бы себе и дальше в тине, нет им, видите ли, приспичило за нами погоняться, — злорадно воскликнула Лиана, наблюдая как мегалодон гоняет остатки пловцов ниже по течению.

— Это была меньшая из бед, Череп правь к тому выступу. Там вроде можно выбраться на берег, — я показал на небольшую пристань, выдолбленную в гранитном берегу. Как будто кто-то специально оборудовал выход из воды. Кто-то… не Ктулху же? Ему оно не нужно, он и так залезет в свою пещеру. По мере приближения мы всё больше изумлялись размерами жилья чудовища. Издалека, с того берега, она казалась много меньше. Мы подошли вплотную и увидели даже швартовочный кнехт. Тумба, на которую я набросил канат и привязал лодку. Я первым вылез на берег и оглянулся. С этого места отлично просматривался весь канал, переправа и Шлюз. Мегалодон по-прежнему увлечённо гонялся за мелочью, зрители на том берегу радостно приветствовали нас, всё было спокойно. Я подал руку Плаксе и помог ей перебраться на берег. Остальные вылезли без моей помощи.

— Ну вот мы и на месте, — прокашлялся папаша Кац. — И где наш клиент?

— Может спит? Вдруг он залёг в спячку? — с надеждой произнесла Плакса.

— Или правда отравился нейромантами? — с тревогой спросил Череп.

— Хочешь клизму ему поставить? Давай, я его подержу, если что, — предложила свои услуги Лиана.

— Тише! — Кобра прислушалась к темноте пещеры. — Слышите? Вроде ползёт кто-то…

Все сразу замолкли. Плакса побледнела как простыня, Череп зачем-то потянулся к пистолету. Стреляться решил, что ли? Бесполезно. Папаша Кац потёр виски и вышел вперёд.

— Никогда не думал, что скажу это. Считайте меня коммунистом, — проскрипел знахарь.

— Совсем кукушкой тронулся старец. Какие коммунисты, папаша Кац? Тебе не хватило? — Лиана посмотрела на него с жалостью.

— Да прикалываюсь я. Стойте здесь, ближе, чем на двадцать метров не подходите ко мне. Ну и понятное дело не стреляйте.

— Не очень-то и хотелось, — Лиана опустила руки с пулемётами. Папаша Кац пошаркал дальше и пройдя метров двадцать остановился. Во мраке пещеры послышался шелест и вдруг из темноты появился Ктулху. Почти неслышно это громадина на несколько тысяч тонн вынырнула из мрака и зажгла свои огни. Перед нами метрах в пяти над землёй повис человеческий череп чудовищных размеров, он покоился на беспрестанно шевелящихся щупальцах и гипнотизировал нас. Две его глазницы и носовая перегородка подсвечивались изнутри. Я рассчитывал, что в пещере будет стоять непередаваемый смрад, но ничего подобного мы не учуяли. Ктулху пах абсолютно нейтрально, что удивительно, может поэтому мы и не учуяли его в темноте. Нижней челюсти у его головы не было, с верхней бахромой свисали мелкие щупальца закрывая бездонную пасть. Нас от неё отделяло всего ничего и захоти монстр, через секунду мы всем составом могли отправиться в своё последнее