Улица - Исроэл Рабон

90

Й. Окрутный был, безусловно, прав, когда в своей статье в Ди цукунфт (примеч. 47), с. 409–413, отверг существование прямых биографических параллелей между рассказчиком и автором «Улицы» как недопустимое упрощение. Параллель проводится в статье В. Гликсмана «Исроэл Рабон», Ди цукунфт, апрель 1971, с. 147–150: «Следует принять за данность, что рассказчик в романе и есть сам Рабон» (с. 147). Гликсман основывается на том, что в посвященной Рабону статье в «Лексиконе» Рейзена сказано, что Рабон служил в польской армии и участвовал в войне против большевиков. Однако то, что сюжет романа является вымыслом, не подлежит сомнению. Впрочем, хотя провести прямую параллель между автором и рассказчиком нельзя, следует предположить, что военные воспоминания Рабона в той или иной форме вошли в роман и отразились в том, что рассказчик сообщает нам о войне. См. также рецензии на «Улицу» Ш. Заромба (Литерарише блетер, № 49, 7 декабря 1928, с. 971); Ш. Нигера (Ди цукунфт, март 1929, с. 210–212); статью Н. Вайнинга Исроэл Рабон — дер дихтер фун сенсациес («Исроэл Рабон — поэт сенсаций», Ойфкум («Возникновение», январь 1930, с. 14–16) и главу, посвященную Рабону, в книге И.-И. Трунка Ди йидише прозе ин Пойлн ин дер ткуфе цвишн бейде велт-милхомес («Еврейская проза в Польше в период между мировыми войнами», Буэнос-Айрес, 1949), с. 68–76 (эта глава совпадает со статьей Трунка о Рабоне в Унзер цайт («Наше время») от июня 1958), а также послесловие Л. Вольфа к английскому переводу романа «Улица».

91

В этом контексте нельзя не отметить, что в 1924 году в Берлине был опубликован роман Йозефа Рота «Отель „Савой“». Хотя название места действия в нем не сообщается, почти нет сомнений, что это Лодзь, как и в книге Рабона. О месте действия см.: David Bronson. Joseph Roth — Eine Biographie. Cologne, 1970, p. 25; Jan Kopowski. Józef Roth. Warsaw, 1980, p. 45–46. Роман Рота также описывает временное пребывание героя в Лодзи, повествование тоже идет от первого лица. Герой романа — солдат, который возвращается через Польшу на запад после восточного плена. В романе Рота также есть элементы гротеска. Сомнительно, чтобы Рабон знал о существовании романа Рота, когда писал «Улицу». Тем не менее имеет смысл сравнить два этих произведения, где описан один и тот же период времени, действие происходит в одном и том же городе, а также прослеживается большое сходство между героями и авторским подходом.

92

См. 3-ю главу.

93

В своей книге (с. 89) Рот сходным образом описывает забастовку рабочих и в этом контексте упоминает некоего персонажа, который во время забастовки рабочих решает открыть свой кинематограф: «Делать-то в этом городе нечего, кроме как сходить в кинематограф. Город серый, вечно дожди, небо хмурое, да и рабочие бастуют. Время у людей есть. Полгорода будет днями напролёт, да еще и по полночи, сидеть в кино» (с. 117). См. также стихотворение Рабона «Кинотеатр „Венус“» (Гройер фрилинг, с. 8–9), где описаны посетители кинематографа, в том числе безработные.

94

Исроэл Рабон. А маме. Дерцейлунг. («Мама. Рассказ») // Гайнт, 5 октября 1934. Рабон перенес предложение «Мне показалось, что ее губы шевелятся в молитве» и концовку главы, начиная со слов «Я чувствовал себя на морозной улице одиноким и брошенным». Еще до этого Рабон публиковал отдельные главы из «Улицы» в Лодзер тагеблат. О публикации 13-й главы см. примеч. 65; рассказ Дос гешеениш ин кинематограф («Происшествие в кинематографе») был опубликован в той же газете 13 апреля и 3 мая 1929 года. Эта публикация составлена из отрывков из глав 17 и 18.

95

Сходное выражение одиночества и отверженности в большом городе присутствует и в поэзии Рабона. См., например, стихотворения Ойф дер гас («На улице») и Гройсштотишер овнт («Вечер в большом городе») (Гройер фрилинг, с. 19–29, 40).

96

См. об этом выше, мою статью, упомянутую в примеч. 67. Ш. Нигер и Н. Вайниг также отмечают эти элементы в творчестве Рабона.

97

До того эта история была опубликована под заголовком Ахейм («Домой») в журнале С’фелд (№ 4, июнь 1921, с. 7–12). Публикация сопровождалась следующим примечанием: «Отрывок из Дер тумтум („Андрогин“), С’фелд, № 3». Ни одного экземпляра третьего номера журнала пока не обнаружено. Персонаж, поименованный как Осенний, упоминается в этой истории так же, как и в романе «Улица». Однако в одном случае в С’фелд персонаж назван Осенний, а в романе употреблено слово «он». Мы заменили в книге название этой истории Агин («Туда») на Агейм*, в соответствии с текстом из С’фелд. Кроме прочего, это название больше соответствует сюжету и контексту, в котором история предстает в романе.

* Так в книге.

98

В тот же период Ицхок Башевис, еще живший в Польше, тоже неоднократно описывал отверженных, маргинальных персонажей. В сходном контексте он создает образы русских белоэмигрантов в Варшаве. См. рассказ Ин алтн гойз («В старом доме», Литерарише блетер, 27 (270), 5 июля 1929, с. 523–527).

99

Характерно, что, когда рассказчик хочет читать, он вспоминает именно еврейские буквы (см. 10-ю главу). Значимость этого эпизода станет более понятна в контексте дальнейшего обсуждения.

100

Сведения приведены по: Пинкас хакегилот, Энциклопедия еврейских общин, Польша, том 1, общины Лодзи и ее окрестностей (на иврите), Иерусалим, 1976, с. 17.

101

В книге Рота, напротив, обозначено присутствие ортодоксальных евреев в «кафтанах» (в оригинале — Kaftanjuden).

102

Десять дней от Рошашоне (Новолетия) до Йом Кипура (Судного дня).

Прим. В. Дымшица.

103

Фогельнест тоже не уроженец Лодзи, однако нам неизвестно, родился ли он в местечке (см. 23-ю главу). Судя по всему, и художник не всегда жил в Лодзи.

104

Отверженных из «Улицы» Рабона можно сравнить с многочисленными другими неприкаянными персонажами, населяющими нашу литературу на идише и на иврите с самого начала XX века.

105

Образ креста и всего, что с ним ассоциируется, возникает у Рабона и в стихотворениях этого периода. Ср. стихотворения О, фотер, Гот! («О, отец наш, Бог!») и Ди тойте шиф («Мертвый корабль») из первого сборника (с. 64–72). Примечательно, что во втором стихотворении вместе с крестом появляется еще и ворона. Сарказм приведенной ниже цитаты из стихотворения Цум тойт («К смерти», с. 63) так же свидетельствует о смешанных чувствах, испытываемых автором по поводу креста:

О, сколько раз я скрипел зубами, и холод / Пронизывал мое тело, когда хамы называли меня «жид»! / Благо мне, что перед крестом мой дед никогда не преклонял коленей, / И благо мне, что я самый гордый еврей на всем белом свете.

В этой связи возникает ассоциация со знаком креста на лбу героя знаменитого рассказа Л. Шапиро Дер цейлем («Крест»), Реакция, которую рассказ вызвал в момент опубликования, свидетельствует, что даже в среде тех евреев, которые, вроде бы, отмежевались от традиционного мышления, вопрос о христианстве и его символах оставался достаточно болезненным. См., например: X. Шмерук. Четыре письма Дер Нистера // Б’хинот, 8–9 (1977–1978), с. 231–232 и примеч. 23. Этот литературный контекст помогает лучше понять, сколь важен эмоциональный аспект восприятия креста в произведениях Рабона.

106

Некоторое представление о еврейском населении Лодзи дает тот факт, что в 1931 году в городе проживало 202 497 евреев, при этом лишь 5,4 % из них признавали польский своим родным языком. Сведения взяты из источника, указанного в примеч. 100.

107

Во вводной главе упомянута газета на идише. Однако указано, что читает ее житель местечка, где родился рассказчик.

108

Дабы завершить картину, заметим, что в 1-й главе «говорят» по-русски, а в 3-й и 25-й — по-немецки.

109

О значимости этой деградации — правда, в иных обстоятельствах, — рассказывается в рассказе Дер Нистера Унтер а плойт («Под забором»). См. мой анализ этого рассказа в Ди голдене кейт, 43 (1962), с. 47–68.

110