Ангел по имени 112 - Михаил Серегин

Остановились за сто метров от дома Тумановой. Веленкин опять взялся за телефон.

– Что-то они затевают, Борисыч! – сообщил Абрамян. – Один из подъезда вышел, а через десять минут второй зашел. Сейчас тоже вышел. Машину прямо к подъезду подогнали… Пока не выходят. Не нравится мне это.

– Мне это тоже не по душе, – сказал Веленкин. – Думаю, придется его брать. Особенно если он в то же место нацелился. Ты вот что сделай: Черепахин с Капустиным пускай наверх поднимаются – с квартиры пусть глаз не сводят. А сам так встань, чтобы в случае чего выезд ему перекрыть. А я его с другого бока зажму.

– Понял, Борисыч! Только припоздали мы! – торопливо пробормотал Абрамян. – Выходят они! Князь в костюмчике – как на банкет собрался. А с ним… С ним Дикий! Помнишь такого?

– Я все помню! – злым голосом сказал Веленкин. – Короче, делайте что хотите, но чтобы он у вас на крючке был! Я подъезжаю!

Водитель без предупреждения нажал на газ. Веленкин, складывая телефон, обернулся и крикнул Косицину:

– Михаил Илларионович, от души прошу: не высовывайся из машины! А если стрельба начнется – ложись на пол! Мы тебе потом лучше новый костюм купим, сложимся и купим. Только не губи меня!

– Я все понял, капитан, – сухо сказал Косицин. – Не стоит по десять раз повторять. А о своем костюме я сам позабочусь.

– Да я это так, образно сказал, – заметил Веленкин. – Для силы выражения. Не обижайтесь, Михаил Илларионович.

Служебная «Волга» вылетела к фасаду многоэтажного дома, который полыхал огнями десятков окон. Веленкин сразу оценил диспозицию – «Жигули», в которых сидел Абрамян, сейчас стояли на самом неудобном для этого месте, перекрывая асфальтовую дорожку, по которой можно было выехать на соседнюю улицу. «Вольво» черного цвета, числящаяся в розыске, стояла у самого подъезда.

– Подъезжай по самое не могу! – сквозь зубы сказал Веленкин водителю. – А ты, Мальков, у нас артист – давай, возьми эту шатию на понт – разыграй пьяного. Отвлеки внимание, чтобы мы с Барановым поближе могли подойти.

Мальков кивнул и, не теряя времени, выбрался из машины. Веленкин, исподлобья за ним наблюдая, достал пистолет и деловито передернул затвор.

– Ты своего сразу выключай, Баранов! – сказал он. – Сопли не жуй. Сразу в рог и в аут. Разговаривать с одним будем. Так оно душевнее будет.

– Понял, Антон Борисович! – отозвался Баранов, звякая наручниками.

Мальков, очень натурально шатаясь и рассыпая искры с зажженной сигареты, добрел до «Вольво» и бесцеремонно постучал согнутым пальцем в боковое стекло.

– Алё, гараж! – пьяным голосом сказал он. – На два слова можно?

Стекло в машине медленно опустилось, и оттуда высунулась злая упитанная физиономия.

– Вали отсюда, козел! – негромко, но с выраженной угрозой произнесла физиономия. – Чего вылупился? Вали по-быстрому, пока я из тебя инвалида не сделал!

Мальков уронил на землю сигарету и с огромным изумлением уставился на грубияна.

– Эт-то ты кого козлом назвал, пидор? – заплетающимся языком проговорил он. – Да ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю? – и он неверным движением попытался цапнуть физиономию за нос, но промахнулся.

– Ну все, сука! – убежденно произнес человек в автомобиле. – Теперь ты – покойник!

Он решительно толкнул дверцу и живо выскочил из машины. Ударил он с разворота, от души, не опасаясь, что пьяный сумеет уклониться. Но, к его удивлению, Мальков вполне натурально в этот момент качнулся в сторону, и кулак просвистел мимо.

– Ты кого? Ну, я тебя сейчас урою! – грозно закричал Мальков, тем не менее отступая назад.

– Иди сюда, Шнырь! – крикнул его противник. – Угомонить кое-кого надо.

Его приятель уже сам выскочил из машины и устремился на помощь. Он даже не успел среагировать на вынырнувшего из темноты Баранова, который, не мудрствуя лукаво, попросту двинул его рукояткой пистолета в лоб. Не успевший ничего понять Шнырь нырнул вниз и повалился лицом на дорожку.

А тем временем внезапно протрезвевший Мальков поймал на противоходе бросившегося на него парня, провел прием, и нападавший, крутанувшись в воздухе, с размаху шлепнулся на асфальт. Секунду он лежал пластом, не шевелясь и не понимая, что с ним такое произошло, а к нему уже подскочил злой как собака Веленкин и, ухватив за шиворот, поволок к машине. Там он с размаху впечатал свою жертву лицом в капот и сноровисто надел на нее наручники. Ошеломленный и слегка контуженный парень даже не пытался сопротивляться.

Веленкин вытащил из кармана пистолет и ткнул его ствол в затылок задержанному.

– Заряжен и на взводе, – предупредил он. – Поэтому давай без шуток. В случае чего оформим как нападение на работника милиции. У нас и свидетель есть, не беспокойся! Ты кто такой?

– Пакля! – простонал парень. – То есть Паклин Василий Петрович, шестьдесят восьмого года рождения…

– А чего ты тут раскатываешь на угнанной тачке, Пакля? – поинтересовался Веленкин. – Только не говори, что ничего не знал, ладно?

– Это не я, начальник, – пискнул Паклин. – Меня Князь заставил. Сказал, сгонять вечерком надо. А я в натуре ничего не знаю.

Веленкин приподнял его за волосы и слегка стукнул головой об капот.

– Но чего Князю здесь понадобилось, это-то ты знаешь, конечно? – ласково спросил он.

– Падлой буду, начальник! – заныл Пакля. – Откуда мне знать? Бабу какую-то повидать ему надо. А больше он ничего не говорил. Эти любовные дела, сам понимаешь, начальник…

– А что же он к любимой вместе с Диким подался? – вкрадчиво спросил Веленкин. – Ты, Пакля, со мной в кошки-мышки не играй! Я в эту игру всегда выигрываю. Хочешь, угадаю, что у тебя в машине под сиденьем?

– А чего у меня? – встревожился Пакля. – Ничего вроде…

– Это тебе кажется, что ничего, – шепнул ему на ухо Веленкин. – А по-моему, там у тебя героина двести граммов и пушка с патронами. А Князь к девушке пошел – любовь крутить. Мы его и беспокоить не будем, верно?

– Нет, постой, начальник! – растерянно забормотал Пакля. – Вроде он хотел эту бабу свозить куда-то…

– Куда? Быстро! – прорычал Веленкин, снова приподнимая, а потом опуская голову Пакли на капот.

– Типа в Покровский лес, – простонал Пакля.

– Подходящее место для ночных прогулок, – ядовито заметил Веленкин. – Что за баба? Как фамилия? Туманова? Отвечай!

– Вроде, – пролепетал Пакля.

– Значит, дело дрянь, – констатировал Веленкин, отпуская Паклю и оглядываясь. – Значит, так, Мальков – за этих двоих отвечаешь головой! Баранов, зови Абрамяна – пусть на выходе караулит. А мы с тобой наверх. Лифт уже отключен. Не разминемся.

– Что делать-то будем, Антон Борисыч? – спросил Баранов.

– По обстановке, – сказал Веленкин. – Особо стесняться не приходится. Тут похищением человека пахнет.

Они направились к подъезду, но, прежде чем войти, Веленкин связался по мобильнику с Черепахиным, который уже находился внутри.

– Мы на шестом, – доложил Черепахин. – Эти в квартиру к Тумановой вошли. Еще не выходили. Пока все тихо. Какие будут указания?

– Будьте наготове. Мы поднимаемся. Пока ничего не предпринимайте.

Вместе с Барановым они вошли в подъезд и начали подниматься по ступенькам, чутко прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся сверху. Пистолеты оба спрятали под пиджаки, за пояс.

На третьем этаже не горела лампочка, но, поднявшись на второй, Веленкин подумал и вывернул лампочку и там. Теперь два лестничных пролета погрузились в густой полумрак.

Он будто угадал – почти в то же самое время наверху щелкнул дверной замок и послышались шаги нескольких человек. Явственно застучали женские каблучки – не было бы преувеличением сказать, что их хозяйка летит куда-то сломя голову. Вторая едва поспевала за ней. Тяжелые мужские шаги, вначале равномерные и уверенные, тут же вынуждены были подстроиться под заданный ритм, и вся компания почти бегом начала спускаться по лестнице.

– Это они! – шепнул Веленкин. – Держу пари – это они! Прикроешь женщин, Баранов. А я возьму на себя Князя.

Шаги приближались. На повороте лестницы мелькнула худощавая женская фигурка, за ней – другая, и они нырнули в темноту навстречу Веленкину. Следом появились двое крепких мужчин в аккуратных костюмах. Они отставали всего на три-четыре ступеньки, но Веленкину этого хватило.

Он выскочил из темного угла и по-хоккейному, бедром, отшвырнул обеих женщин в сторону – прямо на руки находившемуся чуть ниже Баранову. С пронзительным визгом они повалились, словно костяшки домино, на пол, и Баранов тотчас накрыл их сверху своим телом.

Веленкин выхватил из-за пояса пистолет и бросился вверх по лестнице.

– Стоять, Князь!

Князь развернулся мгновенно, словно внутри у него был хорошо смазанный моторчик, и побежал наверх. Сопровождавший его Дикий быстро сунул руку в карман. Веленкин не стал раздумывать ни секунды. Хлопнул выстрел. Опять завопили женщины.