Приручить королевича (СИ) - Антонина Львовна Клименкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот момент все мучившие ее сомнения разом отступили, в голове образовалась пустота, в которой гулко, как колокола, билась лишь одна мысль: надо пройти мимо торта и не опрокинуть его. И не важно, что путь обозначала ковровая дорожка, достаточно широкая и абсолютно свободная, главное — торт возвышался в опасной близости. А у Вари было ужасное предчувствие — и широкая юбка, на подол которой легко было наступить, оступиться, грохнуться, свалить, сломать, размазать крем, всё испортить…
Но нет. Мучаясь навязчивым кошмаром великого позора, она не сразу заметила, что опасность в виде торта благополучно осталась позади.
Варя вздохнула с невероятным облегчением. Теперь она смело могла посмотреть вперед — и пойти навстречу своей судьбе!..
Всё настроение испортил бледный в зелень Лучедар Злат. Из-за торта ей было не видно, что одновременно с ней, вышедшей из ратуши, из королевской резиденции выпнули наследного принца, и тот обреченно брел к алтарю с другой стороны. И тут Варя обнаружила несправедливость! Жениху-то надо было проделать путь втрое короче, чем ей. Да еще без шлейфа.
Когда оба встали перед алтарем, Варя едва сдержалась, так хотелось ну хоть бы на ногу ему наступить. Впрочем, вид у принца был настолько виноватый и несчастный, что вскоре ее злость испарилась.
Стараясь не слишком заметно вертеть головой по сторонам, Варя поискала глазами Радмила. Паж прятался поблизости, в тени цветочной арки, и вид имел злой и обиженный. Впрочем, он нашел в себе великодушие и, поймав взгляд невесты, обнадеживающе ей кивнул, тряхнув пером на своем неизменном берете, на сей раз белоснежного бархата, в тон всего пажеского костюма — в свою очередь выбранного в цвет наряда блистательного принца.
Чуролют и Твердивер начали церемонию с полагающихся славословий во имя Великой Матери, затем на два голоса перешли к непомерно длинному благословению собравшимся гостям, прося всех быть свидетелями знаменательного события — и так далее, и тому подобное. Собственно к брачному обряду подобрались ровно через час — Варя засекла, косясь на башенные часы.
Однако когда подошло-таки время жениху и невесте обменяться клятвами верности и отпить по глотку вина из священной чаши, похититель так и не явился.
— Прошу любого, кто желает выступить против сего союза, выйти вперед, не таясь! — провозгласил Твердивер. — Говорите ваше слово сейчас — или же молчите всю оставшуюся жизнь!
Над площадью воцарилась полнейшая тишина. Подданные затаились, стараясь не кашлянуть и не чихнуть, благостно ожидая начала свадебного пира.
— Я не понимаю, Снежен давно должен быть здесь, — пробормотал Тугохвал в беспокойстве.
— Мы высылали ему напоминание вчера, он подтвердил, что явится к полудню, — вполголоса ответил король, не менее озабоченный опозданием похитителя.
— Придется тянуть время, — сказал Злат. — Венчанную жену даже под угрозой проклятия он не осмелится у меня отобрать. Отец, ты подготовил речь?
— Ох, да! — Его величество благодарно кивнул сыну за напоминание и извлек из-за манжета камзола шпаргалку. Долго разворачивал много раз сложенные листки тончайшей бумаги, исписанные бисерным подчерком. Прочистил горло, начал: — Пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем моим подданным. Жители Белозорья! Верный закону и заповедям Великой Матери народ!..
Варя снова заметила время — речь короля растянулась на час с четвертью. Он отчитался перед народом об успехах в стране, достигнутых за последние несколько лет, начиная от строительства мостов, возведения южных пограничных крепостей, освоения новых технологий сохранения и переработки урожая, о продвижениях в сфере международной торговли. Коснулся планов на будущее, которые уже сейчас разрабатывает под его руководством кабинет министров… В общем, Варя почувствовала огромную благодарность мастерам, сделавшим ее туфельки. В неудобной обуви она бы столько времени ни выстояла.
Затем король приказал взять слово первому министру. Тот, не ожидавший такой подлости в праздничный день, обозначил важнейшие вехи в жизни государства скороговоркой, тезисно, с довольным видом уложившись в четверть часа. За такую скорость король из-за спины Чуролюта показал ему кулак, отчего премьер изумленно икнул, забегал глазами и благоразумно счел за лучшее раствориться в толпе придворных.
Чуролют тоже выступил с речью, обращаясь, в первую очередь, к гражданам Белозорья, имеющим магический дар. У него нашлось много разнообразных мыслей, какими он хотел бы поделиться со всеми. К тому же имелись вопросы, касающиеся и тех людей, что к чародеям, казалось бы, отношения не имели. Итого главный маг королевства наговорил еще на полтора часа.
Исчерпав темы для обращений, король и чародей решили вернуться к бракосочетанию. И повторили церемонию с самого начала.
Опять дошло дело до клятв верности — и всё так же от похитителя не было ни слуху ни духу.
— Может, мне в обморок упасть? — шепотом предложила Варя. Ей даже не пришлось бы притворяться, изображая слабость, ибо многочасовое ожидание измучило душевно и физически.
— Тебе нельзя, — хмуро отозвался Злат, — иначе соседи потом придерутся, будто мы подсунули им больную невесту.
— Тогда сам падай! — разозлилась Варя. — Или скажи, что у тебя живот заболел!
— Отец? — обернулся принц за советом к родителю.
— Я бы сам с радостью, дети мои, — вздохнул Твердивер. — Но король обязан иметь железное здоровье, иначе подданные будут волноваться, а недруги воспрянут.
Все развернулись к чародею.
— Что? — не сообразил тот сразу. — А, вы хотите, чтобы я?.. Что ж, как вам угодно, ваше величество, ваше высочество. Хотя недужный чародей — это абсурд, при моих-то возможностях…
Ворчливо брюзжа, он вышел на видное место, чтобы все сразу обратили на него внимание, схватился за поясницу, пригнулся и горестно воскликнул:
— Ай, как стрельнуло! Наверное, продуло. Ваше величество! Нижайше прошу прощения, что по моей вине срывается обряд венчания. Умоляю, сделайте милость — давайте прервемся на часик? Дабы я не осквернил священнодействие своими неблаговидными стариковскими стонами…
— Друг мой! — возвестил король Твердивер, спеша своему верному советнику на помощь. Обнял его за плечи, якобы помог разогнуться, поддержал в остром приступе боли, от коего Чуролют старательно сморщил лицо. — Как же вы так? Не бережете вы себя! Ай-ай-ай!.. Эй, где распорядитель торжества? Велите покамест музыкантам развлечь публику! А когда музыканты устанут, позовите циркачей!
Военный оркестр немедленно приступил к исполнению — маршевым шагом выйдя на центр площади, оцепили торт и грянули гимн.
