Короли старшей школы - Меган Брэнди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему?
– Это единственное место в школе, которое не просматривается, где камера отключена. От двери спортзала вниз есть зазор в три фута и два дюйма. Я отметила нужную точку по фотографии в прошлом году. Ты окажешься в поле зрения, если выйдешь за рамки.
– Почему камера отключена?
– Потому что иногда нужно сделать что-то, что другие не должны увидеть.
– Это сделано специально?
– Мой отец не совершает ошибок.
Я киваю.
– Иди. Я приведу его туда через пять минут. – Она крутится на своих острых каблуках.
– Хлоя, – зову я.
Она поворачивается ко мне.
– Спасибо.
– Я не знаю, что происходит, но что-то не так, я чувствую это здесь и дома. У меня есть подозрение, что только ты можешь это исправить. – Она заправляет свои длинные волосы за ухо. – Брейшо для нас больше, чем три парня. Мы следуем за ними, потому что верим в них и в то, что, как мы знаем, они могут сделать для этого города. Может быть, мы и молоды, но мы понимаем, что наши родители и поколения до нас делали со своими жизнями. Мы хотим большего.
– У тебя будет большее.
Ее губы дергаются.
– Докажи это, Брейшо.
Она уходит, я поворачиваюсь к остальным.
Виктория смотрит вслед Хлое, в то время как Бас и Мак уставились на меня, приподняв брови.
– Ройс попросил меня…
Я прерываю Мака.
– Делай все, что он сказал, у нас все хорошо.
– Ты уверена?
– Иди.
С этими словами мы расходимся. Втроем мы идем в дальний конец спортзала.
– Что именно мы здесь делаем? – спрашивает Виктория.
– Разговариваем.
Она усмехается.
– Точно.
– Перкинс ничего не сказал нам, но все же он отвернулся от своего брата ради моей матери. Помогал присматривать за мальчиками, пока Ролланда не было, защищал… – Я замолкаю. Зоуи. – Он делал все это, когда стоял в стороне, как плохой парень, вел себя так, будто ненавидел их, в то время как они официально от него отвернулись.
– Он сделал то же, что и ты, – говорит Бас, его глаза скользят в мою сторону. – Ты пошла к Коллинзу, чтобы защитить их, позволила им думать, что ты плохой парень, позволила им поверить, что ты их предала. Пусть вся школа думает, что они потеряли бдительность.
Я смотрю прямо перед собой.
– Я не должна была этого делать.
– Нет, тебе не следовало этого делать, но суть не в этом. Ты сделала, думая не о себе.
– Так ты хочешь сказать, что я должна доверять Перкинсу? Просто, без того, чтобы ему приходилось заслужить это?
– Нет. Это я показываю тебе, что ты способна даже на большее, чем эти взрослые мужики, и без веской причины.
– Я люблю их. Это веская причина.
– Но это чистая правда, Рэйвен. Не смешанная с ненавистью, ревностью или жадностью. Ты любишь их, поэтому ты защитила их. Точка. У всех остальных здесь другие мотивы.
Я разворачиваюсь, толкая его в грудь, но он даже не дергается.
Он смотрит на меня.
– Говори, что ты хочешь сказать, Бишоп!
– Ты ничего ему не должна, Рэйвен. – Он смотрит мне в лицо. – Если бы он заслуживал знать, что произошло, он бы уже знал.
Я пытаюсь отвести взгляд, но он двигается вместе со мной, продолжая смотреть.
– Я знаю, ты хочешь ответов, и ты их заслуживаешь, но тебе не обязательно идти туда и рассказывать ему, что случилось с Кэптеном и твоей матерью. Он не заслужил узнать это от тебя, и Кэптен не сказал бы ему ни единого слова. Это он рассказал Коллинзу о тебе. Возможно, в какой-то момент он думал об интересах Равины, но ущерб понесла ты.
– Он знает больше, чем говорит.
– И он кусок дерьма, раз не поделился с тобой информацией добровольно.
– Вот почему я здесь, Бас. Это его шанс рассказать мне, что он скрывает.
– Одна минута, – напоминает нам Виктория.
– А если он этого не сделает? – Бас насмешливо приподнимает бровь.
Я протискиваюсь вперед, открываю дверь и выхожу в коридор.
– Убедитесь, что территория пуста. – Они кивают и быстро исчезают за дверями раздевалки для мальчиков и девочек.
Я проскальзываю в углубление, в котором находится фонтан с водой, и жду.
Не проходит и пяти секунд, как голос Хлои раздается где-то поблизости:
– Статья написана не в том тоне, к которому мы стремимся. – Дверь открывается.
– Что бы вы хотели, чтобы я сделал, мисс Карпо?
Каблуки Хлои стучат по полу, пока она не останавливается прямо перед местом, где я прячусь. Она не смотрит на меня, не моргает, но поворачивается к нему лицом, роняя папку перед собой, стоя прямо, как статуя.
– Я бы тебя кастрировала за то, что ты бросил Брейшо, пытался причинить вред одному и помог спрятать другого. В моем доме нет места лживости. Ты лжешь – ты платишь. Вы причиняете боль нашим, мы крушим ваших. Однако ты уже должен это знать, Коннор. Когда-то это был и твой мир.
– Что это, черт возьми, такое? – говорит он медленно.
Я выхожу, встречаюсь с ним взглядом.
– Рэйвен, – говорит он, неосознанно делая шаг назад, его глаза устремляются к двери позади меня, когда Хлоя хлопает ей и выходит. – Что это такое? – Он смотрит на мои свежие синяки. – Что случилось? Почему ты здесь одна? Где парни? Они…
– Ты закончил? – спрашиваю я, и его плечи немного опускаются. Он закрывает рот. – Хорошо. – Я киваю. – У меня есть вопросы.
– Я не могу…
– Но ты это сделаешь, потому что ты достаточно умен, чтобы понимать расстановку сил.
– Ты уже вышла за него замуж, Рэйвен.
– Я не ищу выхода из этой ситуации.
– Тогда что?
– Моя мать сделала так, что меня изнасиловали, когда мне было двенадцать, – говорю я ему; не моргая, он отступает на шаг, – человек, которого ты когда-то знал.
Его брови хмурятся.
– Она заплатила этому человеку. В этом не было никакого смысла. – Я качаю головой. – Люди, ее люди из нашего района сделали бы это с радостью и бесплатно. Мужчины смотрели на меня на протяжении многих лет, но она притворялась ревнивой и заставляла их уходить. Я думаю, что она позвала мужчину, которого использовала, человека, который был связан с этим миром, надеясь, что это дойдет до Донли. Зачем ей это делать, если он не знал о моем существовании?
– Я… – Перкинс качает головой, глядя в сторону. – Я не знаю.
– Что ты знаешь, Коннор? – Я спрашиваю его.
Он смотрит в пол.
– То, что она мне сказала.
