Попаданка в семье драконов 2 (СИ) - Свадьбина Любовь

«Пытается поймать тебя на лжи», — улыбаюсь я.

«Отправлю его к Элору. Считай, это будет для него как обмен опытом».

Похоже, пора вмешаться и спасти своего драконищу. И папу заодно.

Погладив холодные прекрасные игрушки, украшавшие новогодние праздники семнадцать лет моей жизни, решительно направляюсь к кухне.

— Лера, ты куда? — испуганно шепчет мама. — Это же мужской разговор.

Обернувшись, мягко ей улыбаюсь:

— Знаю. Но это не значит, что я не имею права вмешаться.

— Лера, — в ужасе шепчет мама и на цыпочках следует за мной. — Лера, но что ты, ну как...

Перед каждым из сидящих в столовой стоит по чашке. В дверях я останавливаюсь:

— Папа, хватит вопросов. Пойдемте лучше елку вместе наряжать.

Костя чуть не роняет смартфон. У папы от таких слов пропадает дар речи, он разворачивается ко мне и впивается своим знаменитым грозным взором. Первая реакция — желание опустить голову, но останавливает ощущение собственной правоты: все равно папа своим допросом и пробивкой Арена по базам правды не узнает. К тому же я теперь драконица, тоже, наверное, могу часами не моргать.

Стою смотрю. Папа сидит смотрит.

— Папа, в самом деле, я уверена в Арене и его чувствах. Понимаю твое желание меня защитить, все выведать, но это не тот случай, когда имеет смысл устраивать допрос и проверку документов.

— Этот парень просит твоей руки! — папа раздраженно указывает на Арена.

«Я тебя всю прошу, не только руку», — к счастью, Арен произносит это мысленно — папа сейчас явно не в состоянии оценить юмор.

Стоически смотрю папе в глаза. Он чуть хмурится, не понимая, почему я до сих пор не сдаюсь. А я... сдаваться не намерена. Не в этот раз.

У папы ходят желваки, он поднимается с плетеного стула, пытаясь добавить взгляду значимость своим солидным ростом, но... это не действует. На меня это не действует — осознание этого отражается на лице легкой улыбкой.

— Когда-нибудь моей руки должны были попросить. Лучше Арена кандидата не найти.

— Я должен был познакомиться с ним раньше, чем дело дойдет до предложения, должен был проверить. В конце концов, он может тебе не подходить, чего ты не понимаешь в силу возраста и отсутствия опыта.

Предложение тебе должен делать человек, которого я хорошо знаю и одобрил, а не непонятно кто.

«Так представителей рода Аранских даже Фламиры не оскорбляли», — мысленно вставляет Арен.

— Он не непонятно кто, — сердито возражаю я. — И ты мог бы проявить уважение к моему избраннику, ко мне, моему выбору.

— Ты еще слишком маленькая, чтобы самостоятельно принимать подобные решения. Ты девушка, чувства затмевают твой разум.

А мужской шовинизм затмевают твой разума, папа! Но я пришла не ссориться, а мириться, так что отвечаю иначе:

— А у тебя профдеформация, которая мешает тебе воспринимать остальных не как потенциальный источник проблем. Ты ничего не знаешь об Арене, но сразу подозреваешь худшее.

— Именно потому, что не знаю.

— Зато знаю я.

— И что ты о нем знаешь? То, что он захотел тебе рассказать и показать? А вдруг он женат, судим, находится под следствием или состоит на учете у психиатра?

— Еще спроси, нет ли у него просроченных штрафов за переход дороги в неположенном месте.

— И это бы тоже узнать не мешало! — сердито отзывается папа. — Ты хоть представляешь, сколько влюбленных дурочек попадают в рабство, к террористам или погибают в муках лишь потому, что доверились не тому мужчине?

На этот раз Арен смолчать не может:

— Лера — моя жизнь, я ее в обиду не дам. Хотя она и сама... девочка с коготками, может за себя постоять так, что врага потом по кусочкам не соберешь.

От неожиданности папа разворачивается и изумленно смотрит на него. Хм, получается, в гляделки я впервые выиграла, хоть и почти нечестным путем.

— Что вы сказали, молодой человек?

Арен поднимается, смотрит на папу, едва сдерживая желание ответить надменностью и грозным драконьим видом на дерзость моего отца.

— Я сказал, что Лера все для меня, и я буду ее защищать. Но она не слабая маленькая девочка и вполне может за себя постоять. Добрая очень, не спорю, и отходчивая, но я не позавидую тому, кто попытается на нее напасть.

У папы раздуваются ноздри, подбородок упрямо выпячивается:

— Нет, Лера именно маленькая слабая девочка, которая нуждается в опеке.

— Папа! — от возмущения у меня зудят и норовят вылезти крылья.

— Кстати, если вы не заметили, Лера очень обижается на такое отношение. На собственной шкуре ощутил.

— Папа, я изменилась, стала сильнее, и тебе придется это принять.

Он надвигается на меня, останавливается, нависнув, пронизывая взглядом, но я стою, вздернув подбородок и бестрепетно глядя в ответ.

«Лера, твой отец неодаренный, но, полагаю, какая-то крупица способностей у него есть, и он неосознанно пытается их применить».

Позволив зрению Видящей возобладать, я не вижу ничего нового, кроме золотого сияния вокруг Арена и меня, но усилив дар и переместив угол обзора за предел собственного сияния, различаю в папиных зрачках светло-серые искорки. Совсем блеклые, но они все же есть.

«Похоже на то, — я возвращаю себе нормальное зрение. — У него в зрачках вспышки магии. Он точно неодаренный? Может, те, кто его оценивал, ошиблись?»

«Не ошиблись, но легкие отголоски способностей — обыденная ситуация для не унаследовавших дар».

— Действительно изменилась, — тихо произносит папа.

Протянув руку, осторожно касаюсь его плеча.

— Папа, спасибо за заботу, но в этот раз мне нужна не защита, а твое... — осекаюсь: на самом деле его одобрение или несогласие ничего не изменит, и будет неуважением лживо сказать, что он что-то решает. — Мне нужно, чтобы ты принял меня и мои решения.

— Какие именно решения? Что еще ты собираешься делать, помимо того, что соглашаешься на предложение непоня... незнакомого мне субъекта?

— Собираюсь жить в другой стране, — мягко начинаю я.

Мама за моей спиной судорожно вздыхает. Папа приподнимает брови:

— О как. Еще чем порадуешь, дочка?

— Дедушка будет жить с нами.

— Он знает обо всем?

— Да. И гостил у родителей Арена, так что может подтвердить, что они надежные... просто надежные.

— Он сейчас у них?

— Он живет достаточно близко, чтобы заглядывать в гости. Папа, все хорошо, поверь. Мы с Ареном будем работать вместе.

— Ты еще и работать после замужества собираешься? Дело женщины — хранить семейный очаг!

В каком-то смысле именно этим я и буду заниматься, только более масштабно.

— Папа, этот вопрос будем решать мы с Ареном.

Костя присвистывает. Понимаю его изумление: сама от себя такой дерзости не ожидала.

— Пап, идем елку наряжать. Пообщаешься еще с Ареном, узнаешь его получше. Уверена, он тебе понравиться.

Папа в таком шоке от моего поведения, что растерянно кивает. Я беру его под руку и вывожу в коридор к маме, застывшей с округлившимися от изумления глазами.

Елку папа наряжает в таком суровом молчании, словно к похоронам кого-то готовит. Впрочем, не исключено, что в мыслях он множеством мучительных способов убивает Арена, посмевшего посягнуть на его кровиночку и испортившего ей, то есть мне, характер.

Наверняка папа думает, что мое поведение — результат дурного влияния Арена, и в чем-то прав, ведь это Арен меня превратил в драконицу, а там уж и пошли изменения в характере. Хотя, упрямство мое зародилось раньше.

Костя в украшении елки традиционно не участвует, то и дело отрывается от экрана и поглядывает на папу. Похоже, ждет, когда у него пройдет шок.

Но шок у папы не проходит. И мама от растерянности за все время вешает лишь одну игрушку.

«Если они так странно реагируют на нашу помолвку, то что же с ними будет, когда они узнают все?» — задается вопросом Арен и привешивает на пахучую еловую ветку золотистую шишку.

«Сама боюсь представить», — неслышно вздыхаю я. Арен просто озвучил мои опасения.