Цена измены. Вернуть жену - Юлия Валериевна Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кстати мам, а кем ты работаешь? – прокричала, натягивая волосатые гамаши на ноги, а сама думаю о том, где Вероника смогла отыскать такую древность.
– Я убираюсь дома у нашего фермера, – ответила, у меня вдруг сердце екнуло и под ложечкой засосало отвратительно.
– Лучше бы сено коровам давала, – пробубнила под нос.
Мы идем быстро. Еле успеваю за мамой. Удивленно поглядываю ей в спину.
Для человека у которого, как мне кажется – сотрясение мозга, она слишком активная. Но я ее не одергиваю, мы и так с ней чуть не поругались. Женщина до последнего настаивала на том, чтобы к “фельдшеру” зайти после работы. Я же была непреклонна. В конце концов сдавшись, мама согласилась.
– Мам, еще долго? – догоняю ее.
– Почти пришли, – кидает через плечо она, – замерзла?
– Нет.
Упрямо качнула головой.
На самом деле мне было не очень удобно быстро иди в валенках, который на несколько размеров велики. Да еще тропка такая узкая, что постоянно путаюсь в своих же ногах.
Здесь, в богом забытом местечке, в отличае от города, дороги трактора не чистят. Да и дворников нет.
Здесь дворник тот, кто раньше всех встает. Идет на работу,прокладывая путь. Дорога кажется бесконечной белой лентой, которая убегает вперед не имея конечной цели.
Я даже в какой-то момент пожалела, что поперлась за мамай. Походу дела я ошиблась в том, что ей плохо. Может у нее скакнуло давление и теперь все прошло?! А я сразу в панику кинулась!
Ну не может человеку у которого был обморок вот так переть без остановки на протяжении пятнадцати минут, не сбившись ни разу с шагу. Тем более в ее возрасте.
У меня же уже спина покрылась потом.
В какой-то момент вообще стала задыхаться от быстрой ходьбы. Так как ртом начала ловить холодный, мерзлый воздух. Он обжигал горло, легкие. Меня начало мутить. Только открыла рот, чтобы окликнуть женщину, когда она остановилась повернулась ко мне лицом.
– Пришли, – окинув меня цепким взглядом проговорила. – Что с тобой? Ты такая бледная?
В голосе мамы слышу тревогу.
– Запыхалась, – отвечаю честно.
– Могла бы и сказать, – недовольно хмурит брови. – Ладно нечего болтать. Пошли. И так уже задержалась прилично. Хозяйка выговор сделает.
Мама сворачивает с основной тропинки, и теперь направляется по другой, которая чуть шире и ведет к небольшому, но с виду аккуратненькому домику.
Стоит только нам подойти ближе, как навстречу кидается собака с громким лает, но нас с ней разделяет невысокий деревянный забор выкрашенный зеленым цветом.
– Вот паршивец, опять сорвался с цепи, – недовольно бормочет мама. – Тузик! А ну молчи! – прикрикивает на пса, а животное только громче начинает лаять.
Хозяйка выходит спустя пять минут, кутаясь в длинное пальто:
– Тузик! А ну пошел отсюда! Пошел! – кричит пытается тем самым привлечь к себе внимание собаки.
Животное замирает на миг, поворачивает морду к хозяйке.
– Иди сюда, – она зовет его к себе.
Пес еще секунду раздумывает, а потом кинув на нас злобный взгляд подбегает к хозяйке виляет хвостом.
– Сейчас Ирин, отведу его во двор. Ты посмотри гад какой, опять оторвался, – она перехватывает пса за ошейник и тащит его за дом.
– Привязывать надо крепче, – бормочет мама и повернув язычок, распахивает калитку. – Пойдем Ась, чего застыла.
* * *– Ася, какая ты взрослая стала, не угадала бы встретив на улице, – улыбается Василиса.
Мы сидим в небольшой комнатке, похожей на столовую, женщина меряет маме давление, а сама глаз с меня не спускает.
Я же не обращая внимания на любопытство женщины, сама с интересом рассматриваю ее жилье.
В отличает от дома матери у Василисы было очень уютно, светло, опрятно в доме и чистенько. Пахло свежестью и недавним ремонтом. На окнах висели новые шторы, тюль. Мебель в доме тоже была довольно современная, а еще меня удивил плазменный телевизор, висящий на стене. Интересно откуда она такими деньгами здесь располагает?
– Ты к нам надолго? – новый вопрос Василисы привлекает мое внимание: – Ирин, давление у тебя в норме. 125/80 пульс 85. Все в пределах. Ты чего заволновалась?
– Это не мама заволновалась, а я, – отвечаю за родительницу, потому как вижу, как мама недовольно кривит губы. – Она в обморок упала.
– Ах, вот оно что, – усмехнулась Василиса и я отчего-то почувствовала себя круглой дурой. – Ты ей не говорила ничего, Ириш?
– Не лезь куда тебя не просят! – вскидывается мама на Василису, порывисто встает со стула. – Довольна? – смотри на меня сурово. – Пошли.
– Мама, – я только хочу схватить ее за руку, чтобы остановить, но женщина отдернула руку, широким шагом направилась к выходу.
Я обескураженная неожиданной злостью родительницы, осталась стоять на месте.
– Что с ней? – спросила сухо, не поворачиваясь к женщине, и все еще продолжая гипнотизировать закрытую с громким стуком дверь.
– Поговори сначала с матерью, если сама не скажет, тогда приходи. У меня есть что тебе сказать, – услышав равнодушный ответ, глянула на женщину.
– Мама чем-то больна? – сглотнула сухость во рту.
– Ася, я уже сказала: я дам шанс Ирине, все самой тебе рассказать. У нее сейчас очень непростое время и я не хочу настраивать ее против себя.
– Ася! – доноситься нетерпеливый мамин отклик из-за резко открывшейся двери. – Хватит уже!? Я же просила!? – щурит она зло глаза, прожигая взглядом Василису.
– Я ничего не говорила, Ирин.
