Целого Мира Мало - Алекс Д.

В пятницу вечером Динара Измайлова почувствовала себя гораздо лучше, и впервые за два дня вышла из комнаты. Болезнь отступила, и она снова была полна сил. Не сложно представить, как был счастлив Кирилл, когда любимая няня появилась в детской, сияющая улыбкой и здоровым цветом лица. Лика вернулась к своим прямым обязанностям, не скрывая облегчения по этому поводу. Ну, а парочка воссоединившихся единомышленников, недолго думая, устроила бой подушками, подняв на уши весь дом. Первым на пороге детской появился Константин и не преминул влиться в шумную игру. Вскоре к ним присоединилась и Лера, оставив Влада заниматься последними приготовлениями к празднику.

— Что там происходит? — раздраженно спросила Инга, прислушиваясь к крикам и грохоту, доносящимся сверху. Я лишь усмехнулся в ответ, искренне сожалея, что не принимаю участия в устроенном в детской дебоше.

— Я так понимаю, что Дина выздоровела. — сказал я, присаживаясь на стул перед пианино, которое мы пол утра тащили с Костей из дальней комнаты на втором этаже. Открыв крышку, я начал бренькать по клавишам, сам испугавшись мелодии, получившейся у меня.

— Как музыкант, ты бездарен, дорогой. — заметила Инга. Я сокрушенно согласился с ней. Оставшись наедине с женой, я собирался серьезно с ней поговорить, но никак не мог подобрать слова. Последние дни Лера всегда маячила где-то поблизости, а спать мы ложились так поздно, что ни у меня, ни у Инги не хватало сил для душещипательных бесед. Но разговор назревал, как и напряжение между нами.

— Ты не сказала ей. — осторожно начал я, точно зная, что Инга поймет, о чем речь.

— Нет. — женщина покачала головой, уставившись на сложенные на коленях руки.

— Почему?

— Она расстроится. Завтра ее праздник. Не хочу, чтобы известие о смерти Тони Липатовой огорчило и испортило настроение.

— А как ты объяснишь свое отсутствие на вечеринке в честь возвращения дочери в отчий дом?

— Срочная командировка. Лера знает, как часто мне приходится уезжать по неотложным делам.

— Тебе не обязательно ехать на похороны. — мягко говорю я, понимая, что другой подход с сложившейся ситуации только обострит напряжение в отношениях.

— Я была другом этой семьи много лет. Я не могу бросить Сергея в такой сложный момент его жизни.

— Ты уверена, что дело только в этом? — спросил я, пристально всматриваясь в лицо жены.

— Да.

— Но ты можешь вернуться домой сразу после похорон. Я, вообще, не понимаю, зачем устраивать похороны в Питере, если они почти всю жизнь прожили в Москве.

— Так решил Сергей. Они оба родились там. Родители Тони похоронены в Питере. Я не вижу смысла ехать или лететь домой на ночь глядя. Я вернусь утром. И я надеюсь, что ты меня поймешь.

— Конечно. — согласно кивнул я. На самом деле эта история была далека от понимания. Ехать в другой город на похороны жены своего любовника, да еще заночевать там, может, даже вместе с ним. Утешить, так сказать. Чего уж тут не понять!

— Но ты сердишься, Влад. Я вижу. — Инга медленно и грациозно поднялась с дивана и направилась ко мне. Свободный кремовый брючный костюм из какой-то тонкой легкой ткани красиво струился по ее изящной фигуре. Идеальная прическа, идеальный макияж, идеальная женщина. Но внутри меня ничто не откликается на ее ухоженную красоту. И бы безумно хотел, чтобы все сложилось иначе. Для нас обоих.

— Что происходит с тобой в последнее время, Влад? — ее прохладная ладонь, унизанная дорогими кольцами, мягко ложиться на мое плечо. — Ты становишься задумчивым и раздражительным, тебя мучают кошмары по ночам. Я давно хотела спросить, что ты видишь в своих снах?

— Ты придумываешь. Со мной все в порядке. — я слега удивился, услышав слова Инги. — О каких кошмарах речь? Я не вижу снов уже много-много лет.

— Вообще? Или просто не помнишь?

— А есть какая-то разница? Да, я разбит немного. Возможно, дело в переезде. Большой город, новая обстановка, и… зима. Не люблю холод.

— А кто любит? — мягко улыбнулась Инга, потрепав меня по волосам. А вот этого я не люблю. Я ей не малыш и не щенок йоркширского терьера. — Значит, все хорошо?

— Да. Я же сказал. Можешь ехать. Сергей не чужой для тебя человек, и поддержать его в трудную минуту необходимо. — говоря эти слова, стараюсь не смотреть в глаза жене, что практически невозможно сделать, так, она находится очень близко. Мое настроение неуловимо меняется. Я больше не злюсь, и с головой погружаюсь в, привычное мне, равнодушие, с одной существенной разницей. Тоска, разочарование, ощущение недосказанности, недоделанности. Все не определенно. Я теряю сноровку, уверенность и почву под ногами, чувствую себя марионеткой, пустышкой, играющей чужую роль, забывшую о цели, о силе, о внутреннем стрежне. Это правда — я разбит на тысячи кусочков, и с каждым днем во мне растет тревога, склонность к самоанализу (что, вообще, для меня дико и непривычно). Словно кто-то невидимый медленно, но уверенно забирает мою энергию, желание двигаться вперед. Неужели я действительно испугался? Но кого или чего? Сергея Липатова и угрозы, которую несет его неожиданное вдовство? Я просто смешон. Неужели я уступлю какому-то стареющему мужику свою женщину и приобретенное вместе с ней теплое местечко под солнцем?

Проводив жену на похороны супруги ее бывшего любовника (какого звучит!), я поднимаюсь в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться к вечеринке. Инга оказалась права, и Валерия совершенно не расстроилась по поводу скоропалительного отъезда матери. Лучезарно улыбнувшись мне, она засела за телефон. И вскоре начали подтягиваться гости. Причем их оказалось куда больше, чем было запланировано. Анжелика Смирнова разводила в панике руками, но Лера заверила домработницу, что все под контролем, и «нежданчики» придут со «своим». Конечно, имелось в виду спиртное. Есть в этой шумной молодой компании никто не собирался. Валерия водрузила на фортепьяно музыкальный центр, врубив его на полную мощность. Неоновые огни, полумрак, пьяный смех, толпы незнакомых мне полуголых девиц, и брутальных «качков» не первой свежести. Сказать, что я был шокирован, все равно, что промолчать. Конечно, ничего нового в намечающейся пьяной тусовке беспредельщиков для меня не было. Мы с Ингой во сразу после свадьбы отрывались куда жестче. Меня удивило неожиданное перевоплощение Валерии. Куда делать скромная воспитанная девочка, выбирающая правильные слова и речевые обороты?

Среди всего этого хаоса у меня был только один выход. Именно им я и воспользовался. Не экстези и не кокаин, с наркотиками я решил временно завязать, так как склонен думать, что в них заключается причина депрессии и затяжного апатичного состояния. Меня спасла бутылка хорошего виски, точнее полторы бутылки. Результат был предсказуем. Все люди — братья, все девушки — прекрасны и мудры не по годам. Я даже с Константином неожиданно нашел общий язык и общих знакомых в Ярославле. Мир теснее, чем кажется нам. Я веселился от души, отплясывая с близняшками с одинаковых розовых платьях и с декольте до пупа. А их общий мужчина прилип к Валерии, которая прыгала в центре беснующейся толпы гостей и пила из горла шампанское «Вдова Клико». На ней было еще меньше платья, чем на обеих близняшках, вместе взятых. И совершенно неуместной в компании бесбашенной раскрепощенной молодежи показалась смутно-знакомая фигура. И это «чудо» в строгой белой блузе и черной юбке до колен двигалось ко мне.