(не) моя навсегда - Ольга Лисина

Приложил все силы, что еще остались и потянул Софи за руку, чтобы поднялась с пола. Как только она оказалась на ногах, дернул еще раз, слабо, но этого хватило, чтобы она потеряла равновесие и упала на кровать и частично на меня.

Сжал зубы от прострелившей тело боли. Это не важно сейчас. Главное, что я могу обнять свою Софи. Она не секунду застыла, а потом попыталась отползти, но я не позволил.

— Не уходи. — попросил ее. — Обними.

Она заглянула мне в глаза. Столько чувств плескалось в этом взгляде, даже дыхание перехватило. Никто и никогда на меня так не смотрел. Я видел и безграничную любовь, и обожание, доверие и надежду. И даже немного страха.

Я чувствовал то же самое. Потянулся свободной рукой и зарылся пальцами ей в волосы, мягко массируя кожу. Софи положила голову на здоровое плечо, уткнулась носом мне в шею. От правильности этого жеста хотелось кричать. Но сил уже не осталось. Прижал ее к себе как мог сильно, вдыхал аромат ее волос. Хотелось, чтобы мгновение никогда не заканчивалось.

Глава 44

Андрей

После того, как я пришел в сознание, меня продержали в реанимации еще три дня. Софи проводила со мной каждый день, только на ночь уходила. Пытался поговорить с ней про Влада, но она настояла, что разговор нужно перенести на время, когда я буду чувствовать себя лучше.

Меня такое положение дел не устраивало, но настаивать не стал. Главное, что она призналась, что Влад мой сын. А почему молчала столько лет, выясню позже. Вижу же, что ей тяжело об этом говорить.

Честно говоря, я большую часть времени спал. Просто не мог держать глаза открытыми, сил не было вообще. Но каждый раз при пробуждении искал глазами Софи и находил. От того, что она рядом, на душе разливалось тепло, затягивались старые раны, отступали обиды.

Наше прошлое не очень красиво, но гораздо важнее настоящее. В этот раз я не позволю никому и ничему разрушить наши отношения. Мы пока не обсуждали планы на будущее, но это и не нужно. У нас общий ребенок, а Софи скоро станет моей женой. Иной вариант развития событий я даже не рассматривал. А если она против, то придется убедить ее в обратном.

За эти дни я успел привыкнуть к мысли, что у меня есть сын. Это так необычно, но все равно радостно. Вспомнил, как отреагировал, когда впервые его увидел. Даже не рассмотрел толком ребенка, а потом вообще позорно сбежал. Волна стыда опалила жаром шею и затылок. Похоже мне придется сильно постараться, чтобы исправить прошлые ошибки.

— Сегодня тебя переводят в общую палату. — сообщила мне Софи. — Там Стас уже оббил все пороги, так рвется к тебе.

Я коротко хохотнул. Зная друга, он наверняка уже попытался очаровать всю женскую половину персонала госпиталя, чтобы его пропустили. Хорошо, что мой лечащий врач мужчина. А то пришлось бы, находясь в коме, выслушивать Ястреба. А он может быть очень шумным и раздражающим. Явно не лучшее средство для выздоровления. Хотя я все равно хотел его увидеть. Нам о многом надо поговорить. Да и соскучился немного по нему и его неиссякаемой жизненной энергии.

— Софи, а Влада приведешь ко мне?

Она на несколько секунд задумалась, не сводя с меня серьезного взгляда. А потом тихо произнесла:

— Я думаю, нам нужно сначала все обсудить, а потом если захочешь, я скажу сыну, что ты его отец…

— Что значит, если захочу? — возмутился я.

— Андрей, давай не сейчас… — моментально погасила назревающую ссору Софи. — Скоро за тобой придут, чтобы перевести.

Я замолчал, не стал развивать тему дальше, но внутри все кипело. Она думает, что я могу отказать от нее и нашего ребенка? Невысокого же она обо мне мнения. Это бесило. Но Софи права, сейчас не время для подобного разговора. Тем более пришли врач с медсестрой.

Спустя полчаса я пытался поудобнее устроиться на жесткой больничной койке, а Софи помогала. Заботливо взбивала подушку, поддерживала под спину, когда я пытался сесть. Она всегда была очень внимательной и неравнодушной. Но сейчас, когда я почувствовал себя чуть лучше, ее хлопоты надо мной вызывали неотчетливое глухое раздражение. Мне не хотелось, чтобы она видела меня слабым и беспомощным. Мне казалось, что она приравнивает мое физическое состояние к моральному. И поэтому думает, что я могу их с сыном бросить, испугаться и трусливо сбежать.

Мои безрадостные размышления прервал Стас, ворвавшийся в палату. Софи сразу отступила на несколько шагов. Это тоже вызвало приступ раздражения. Она стесняется, что нас могут увидеть вместе? Сам отмахнулся от этой мысли. Какой только бред не лезет в голову.

— Приветствую тебя, моя пташка с перебитым крылом! — громогласно поздоровался Стас.

Я закатил глаза, а Софи тихонько захихикала. Метнул в нее острый взгляд. Со мной она так себя не ведет. Максимум мягко улыбается. А тут аж засмеялась от тупой шутки друга. Внутри шевельнулась ревность. Направил тяжелый взгляд на Стаса.

— О, ты только не убей меня случайно! — весело протянул он, поняв значение моего взора.

— Я оставлю вас… — тихо сказала Софи и скользнула мимо нас к выходу.

Проводил ее глазами, а потом снова уставился на друга.

— Воу-воу! Полегче! — Стас поднял руки, будто сдаваясь. — На надо этой ревности! Между нами ничего нет.

— Ладно, — после тяжелой паузы оборонил я. — Рассказывай, что произошло после моего ранения. Как Рома?

Стас тяжело вздохнул и опустил голову. Я понял все без слов. Сердце сжалось от боли. Он был мои другом, а я сам своими руками его убил. Сожалел ли я об этом? Да, наверное… Но в глубине души понимал, что если выбор стоит между Софи и любым другим человеком, то я не раздумываю принесу кого угодно в жертву ради нее.

Боль от этого не стала менее острой. Ну почему он так поступил? Зачем?

— Софи сказала, что он тебе завидовал. Очень сильно завидовал. И не придумал ничего лучше, чем просто убить тебя. В этом и заключался его план.

Ударил сжатым кулаком по кровати.

— Придурок! — в сердцах воскликнул я.

Глупо злиться на погибшего друга, который оказался предателем, но я не мог иначе. Слишком сильно меня задел его поступок. Он отрекся от своей чести, продав Родину, друзей. И еще посмел поставить под удар мою любимую женщину и ребенка. Я одновременно оплакивал и скорбел по безвременно ушедшему близкому человеку, и ненавидел его всей душой.

Даже дышать больно от раздирающих душу эмоций. Такое