Насмешки судьбы (СИ) - "Arne Lati"

      - Он не простит тебя, - как маленький приговор из уст противника.

      - Мне не нужно его прощение, мне нужен он целиком и полностью, и хочет он того или нет, но ему придется смириться с моим решением.

      - Это глупо.

      Развернувшись вполоборота и глядя на взъерошенного, уставшего и местами помятого мента, Сет впервые заметил, как сильно они с Яном похожи: тот же взгляд, та же ненависть ко всем, та же отрешенность. Вот только Яна Сет хотел видеть рядом, а это недоразумение - нет.

      - Это то, что будет в будущем, тебе лишь стоит смириться и не путаться под ногами. Раздражаешь, - с хлопком закрылась дверь, отрезая их друг от друга. Жаль нельзя также с хлопком запечатать чувства, испытываемые к определенным людям. Как стало бы легче жить.

Ян

      Все, что я сейчас могу - это тихо ненавидеть себя и медленно дышать. Под ребрами тянет, сжимается, вибрирует так, что дрожью отдается во всем теле. И это поганое состояние не от боли (к сожалению) - от нервов. Я знаю, что сейчас произойдет, знаю, что совсем скоро тяжелые шаги за дверью стихнут и войдет Клим, со своей излюбленно-отстраненной маской невозмутимого мудака будет спрашивать, давить, возможно, силой вытягивать информацию, и я ни черта не смогу ему сказать, потому что мозг уже не варит, потому что видеть его рожу не могу, потому что лучше сдохну, чем помогу ему хоть одним словом.

      Я сглупил, признаю. Кто ж знал, что мент выведет своих на Сета? Все, что я успел сделать - это в лифте сунуть деньги тому мужику, некогда поспособствовавшему моему побегу от Зверя. Я просил его, да, черт подери, впервые за продолжительный срок своей сознательной жизни, просил кого-то о помощи. Просил передать деньги Сету, про себя молясь, чтобы он выполнил эту маленькую просьбу и свершилось бы уже хоть раз в моей никчемной жизни маленькое чудо. Мне пиздец, признаю, так хоть ребятам помочь. Мне некого было больше просить и как знал, что стоит только дверям лифта разъехаться, меня поломают и уткнут мордой в пол. И вот я здесь: без денег, без информации, без козырей в рукаве и с полным букетом неприятностей... так сдохнуть захотелось. Всего секунду, но насколько искренне...

      Под потолком изредка мигает и потрескивает старая лампа, раздражая и так воспаленные глаза, воздуха катастрофически не хватает, легкие огнем горят, темные стены давят на психику, заставляя нырять в себя еще глубже, и все отчетливее начинаю осознавать, что "здравствуй этап, прощай свобода!".

      Дверь с грохотом отлетает в сторону, поворачиваюсь на звук, с трудом оторвав уставший взгляд от стены, и сразу встречаюсь глазами с Климом и... Сетом? А этот какого хуя тут забыл? По его улыбке понимаю, что последний вопрос я озвучил, по ходу, вслух.

      В помятом, изрядно уставшем и затасканном мужчине с трудом узнаю Клима, того язвительного молодого мужчину с душой подростка в теле перезревшего гопаря. Под глазами залегли тени, губы плотно сжаты в тонкую линию, хвост небрежно собран и спрятан под серой банданой, перетянувшей голову, и кажется он либо неделю бухал, либо уже с утра опохмелился неудачно. Запах перегара першит горло, хочется сглотнуть, да нечем, во рту все пересохло от волнения.

      Сет встает у двери, прямо за моей спиной и это чертовски раздражает, все время хочется обернуться, проверить свою безопасность, потому что доверять нельзя никому. Клим же швыряет на стол небольшую папку с выбитым на корешке серийным номером, присаживается напротив и, потерев глаза и протяжно выдохнув, поднимает на меня безумный сейчас взгляд воспаленных серых глаз.

      - Обвинение зачитывать? - спрашивает у меня, строго, дерзко, слишком властно. В душе все обрывается и ухает вниз. Что это там разхуярилось миллионами осколков? Кажется, это была все еще не загнувшаяся в душевных муках надежда. Зато теперь стало легче, мне легче. Все чувства, эмоции, переживания - все вон! Будто выключатель сработал, и дышать легче... правда сдохнуть захотелось еще сильнее.

      - Не стоит.

      - У тебя три минуты, чтобы рассказать все, что знаешь и удалиться с глаз моих в отведенную тебе камеру.

      - Вот незадача, а я ничего не знаю, - улыбаюсь совсем уж безумно, расправляя плечи и склоняя голову немного вбок, челка закрывает глаза, но так даже лучше. А самому кричать хочется, вытрясти из него правду, услышать ответы на давно заданные самому себе вопросы. И дрожь на сердце, и виски ломит, и пальцы сводит судорогой... а я молчу, гордость не позволит сломаться.

      - Решил поиграть в дурачка?

      - Думаешь получится?

      - Не уверен.

      - А ты дай пару уроков, у тебя отлично выходило, глядишь и я научусь, - и мне бы сейчас замолчать, заткнуться, просто отсидеться, пока ему не надоест этот фарс и меня не вернут в камеру, но тот факт, что совсем недавно я замерзал с этим человеком в сыром подвале, согреваемый теплом его тела, что валялся с ним в сугробе, задыхаясь от смеха, что целовал его бледные губы... дает небывалый заряд энергии, а еще наглости. Этакие льготы на вынос его мозга, не все же мне одному страдать, глядишь проснутся зародыши совести. Хотя, наблюдая его невозмутимую рожу, верится в это с трудом.

      - Раньше надо было учиться, - злится, вот только на кого из нас?

      Молчу, нет желания поддерживать этот разговор. В воцарившейся тишине слышно лишь мое учащенное дыхание, звенящая тишина и повисшее над нами троими напряжение.

      - Советую тебе....

      - Засунь себе в жопу свой совет... - меня обрывает на середине фразы удар в челюсть, благо отклониться успел, а то лежать бы мне на бетонном полу, возможно замертво.

      - Дернешься и пристрелю тебя к ебаной матери, - предупреждает, как я понял, дернувшегося за моей спиной Сета, пока пытаюсь утихомирить звон в ушах и перетерпеть боль.

      Голова начинает резко кружиться, становится плохо, очень, перед глазами все плывет. Опускаю голову вниз, пытаюсь перевести дыхание. Голоса поблизости, хлопок двери, шум, снова тишина. Вроде отпустило. Подняв глаза замечаю, что Клим что-то увлеченно читает, а мне от одного его в момент потемневшего взгляда дурно делается. Так, что плечи ныть начинают, скованные наручниками запястья гореть... Это почти паника. Я вижу в его глазах знакомый мне блеск. Блеск победителя. Вот только цена его победы, боюсь, будет слишком высока... для меня.

      - Не хочешь по-хорошему, давай начнем с самого начала, - улыбается вымученной улыбкой, пошарив в кармане, достает измятую пачку сигарет, пару минут крутит сигарету в руках, медлит, прикуривает и только затянувшись, переводит на меня взгляд. Приподнимаю брови как бы спрашивая "Ну, дерзай", не понимая его заминки.

      От его слов... от самой первой строчки делается дурно. Вся физическая боль, дискомфорт отходят на второй план. Во мне просыпается тот недобитый ребенок, которого гробил в себе последние пару лет. И вдохнуть никак и сдохнуть не выходит. Эта пытка на грани возможного. Никогда не думал, что может так хотеться умереть лишь от одних слов... а возможно причина в том, что произносит это именно Он: холодно, безразлично... больно.