Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса - Елизавета Дворецкая

Внезапно откуда-то с горы, невидимой в темноте, раздался резкий пронзительный свист. Оборотни перестали метаться по берегу, давя и круша все живое, и подняли златорогие головы.

– Сюда, теляточки мои, сюда!– звали из далекой темноты два визгливых нечеловеческих голоса, то ли мужских, то ли женских, а скорее всего, просто троллиных.– Скачите сюда! Хватит вам пастись! Идите в стойло, хозяйка ждет!

Голоса выли и визжали что-то совсем неразборчивое, и кровь стыла в жилах у людей. Это кричал сам Медный Лес, во второй раз жестоко расправившийся с незваными гостями. А златорогие оборотни дружным стадом рванулись в темноту. Миг – и они исчезли, погасли искры рогов, только громкий топот десятков копыт еще долго носился над берегом, отражаясь от склонов гор.

Эрнольв наконец решился перевести дух, убрал меч в ножны, поднял Ингирид на руки и вышел из-под ели. Берег представлял собой ужасное зрелище: смерзшийся песок и земля были изрыты острыми копытами, повсюду валялись клочки сорванного мха, перевернутые камни, растоптанные дрова. Тут и там, будто валуны, чернели в темноте мертвые тела. Где-то стонали раненые. Эрнольв остановился у погасшего костра, где Ульвхедин и Ингирид совсем недавно с таким удовольствием поедали оленину. Показалось, он один остался невредимым. Ингирид спас – но где Ульвхедин?

– Есть еще кто-нибудь живой?– перебарывая жуть, позвал Эрнольв. В голове билась одна мысль: если не будет ответа, то надо повернуться и так вот, с Ингирид на руках, идти прочь отсюда. Пешком, в темноте, все равно куда – только на север, подальше от этого жестокого озера.

Но живые голоса и стоны послышались в ответ.

– Госпожа жива! Она не превратилась!– растерянно и восхищенно бормотал Книв, невольно повторивший свой памятный «подвиг» и подтвердивший право называться Книв-Из-Под-Хвороста.– Как же она удержалась…

– Знать бы!– Эрнольв со вздохом наклонился и положил жену на остатки растоптанного лапника.– Давай раздувай костер. Посчитаем, сколько нас осталось.

Рагна-Гейда с тревожным изумлением следила, как Вигмар ходит взад-вперед, как сильно трет ладонью грудь, и в ней крепло жуткое убеждение, что его сглазили. Испортили эти проклятые тролли!

Вдруг Вигмар остановился и вытащил из-под рубахи амулет. Сжав его в ладони, немного постоял, потом сделал движение, будто хочет снять с шеи, но передумал и снова сел рядом с Рагной-Гейдой.

– Посмотри!– Не снимая ремешка с шеи, он протянул амулет Рагне-Гейде.– Он горячий!

Девушка изумленно посмотрела на золотой полумесяц, о котором успела позабыть, потом прикоснулась к нему. Металл и в самом деле был горячим, как будто пролежал весь вечер на камнях в очаге.

– Это он,– сказал Вигмар, глядя на амулет, как будто впервые увидел и не мог понять, откуда эта вещь взялась у него на груди.– Он тянет… Он меня куда-то зовет. И вытягивает силу.

– Сними!– испуганно ахнула Рагна-Гейда и дернула за ремешок.– Я тебе и раньше говорила: чужой амулет добра не принесет.

– Это не ты говорила, а Гейр.– Вигмар бросил взгляд на парня, сидевшего с мужчинами в другом конце гридницы. Немного полегчало, он снова смог улыбнуться.– Но Гейр сказал сразу, как только я это подобрал. Знаешь, как-то отошло. Отпустило.

Вигмар несколько раз глубоко вздохнул, хотел сунуть амулет обратно под рубаху, но Рагна-Гейда перехватила его руку:

– Постой! Покажи-ка…

– Да смотри… – несколько удивленно отозвался Вигмар. Видела же…

Но Рагна-Гейда заметила то, на что не обращала внимания прежде. Сейчас Вигмар держал амулет не прямо, а боком, и бессмысленные царапины, которые раньше она едва замечала, вдруг вызвали смутное воспоминание о чем-то важном. Эта странная руна, похожая на перевернутую «Вин»… Это напоминало что-то знакомое. Знакомое, осмысленное и очень важное.

Рагна-Гейда взяла с очага уголек и начертила на сером камне очага перевернутую руну «Вин». Посмотрела на нее – и добавила такую же, как бы отражение первой. И рисунок, который получился, был знаком всякому, кто хоть немного разбирается в рунах.

– Это не перевернутая «Вин»,– тихо и убежденно сказала Рагна-Гейда.– Это «Манн». «Манн», разрезанный пополам. И это значит…

Сейчас казалось удивительным, как она не догадалась сразу. Так всегда бывает: правильная мысль, доставшаяся ценой долгого труда, кажется единственно возможной и потому лежащей на поверхности.

– Что?– спросил Вигмар. Странная лихорадка совсем прошла, он снова чувствовал себя здоровым. Но, похоже, непонятный приступ одарил их столь же непонятным открытием.

– Что таких амулетов два,– прошептала Рагна-Гейда, потрясенная и значительностью собственной догадки, и ее простотой.– Это же полумесяц. Значит, где-то есть еще один такой же. А вместе – луна, а на ней полная «манн». Руна помощи и человеческой связи. Этот амулет, наверное, помогает хранить дружбу и передавать силу. Я о таких раньше не слышала, но… Чего на свете не бывает?

Вигмар не ответил: девушка была совершенно права. Теперь он не удивился бы ничему. А память старательно разворачивала множество событий, произошедших с тех пор, как он повесил на шею этот удивительный золотой полумесяц, снятый с утопленника. А что, очень может быть. Амулет нагревался, когда сам он готовился нанести удар мертвому оборотню… Тогда Вигмар этого не заметил, приписал собственному возбуждению… И еще… Все складывалось так ясно, что вопросы разрешались сами собой. Кроме последнего.

Кто он? Тот, у кого второй полумесяц?

Глава 10

Серый рассвет, выплывший на спине туманов из холодного озера, застал дружину Эрнольва в тревожной растерянности. К утру кое-как перевязали раненых и собрали убитых. Тридцать восемь человек исчезли бесследно: в облике златорогих оленей они ускакали на зов невидимых троллей. Шестнадцать человек погибли сразу, еще восемь к утру умерли от ран, нанесенных острыми рогами и тяжелыми копытами. Среди оставшихся немало раненых и еще больше напуганных. От фьялльской дружины Эрнольва осталось всего восемнадцать человек, и не лучше пришлось раудам – они лишились вождя. Ульвхедин ярл, которому достался лучший кусок оленины, первым умчался на четырех ногах. И ни его, ни других никто не ждал назад.

Утром Эрнольв ярл, оставив Книва сидеть на страже возле заснувшей наконец Ингирид, вышел из землянки на берег и гулко стукнул мечом по умбону щита. Обстоятельства требовали устроить «домашний тинг» – хотя какой уж тут дом!

Хирдманы, сидевшие и лежавшие вокруг костров, подняли головы, повернулись к вождю. На лицах была угрюмая, озлобленная растерянность, серели повязки с кровавыми пятнами.

– Ульвхедина ярла нет, и едва ли он скоро вернется!– сказал Эрнольв.– Раудам стоит выбрать себе нового вожака, хотя бы до тех пор, пока вы не увидитесь с конунгом.

– Я думаю, люди охотнее будут слушаться меня, чем кого-нибудь другого,– мрачно, но уверенно ответил ему Хардгейр Вьюга.– Немного здесь наберется людей знатнее меня.

Эрнольва не обрадовало это заявление: он не любил Хардгейра, заносчивого, неприветливого и жадного до золота и почестей. Сейчас худшего вождя для раудов нельзя выбрать и нарочно. Если у кого и хватит упрямства настаивать на продолжении похода, то именно у Хардгейра.

Однако рауды молчали, не возражая, и Эрнольв ничем не выдал своего неудовольствия.

– Тогда, может быть, ты скажешь, сколько у вас осталось воинов, способных держать оружие?– вместо возражений спросил он.

– Да уж побольше, чем у вас,– проворчал Хардгейр. Он был заранее настроен против фьялля, который того и гляди попробует заполучить власть – дескать, как муж конунговой дочери. Не на таких напал!– Всего восемьдесят два человека. Может, еще кто поправится…

– Но сейчас – восемьдесят два!– подвел итог Эрнольв.– Я не имею права приказывать вам, но мог бы посоветовать…

– Нам не надо умных советов… – начал Хардгейр, но Эрнольв продолжал, повысив голос и заглушив противника:

– Посоветовать как следует подумать прежде, чем пытаться идти дальше.

– Этот поход одобрили боги!– воскликнули несколько голосов. Как видно, за ночь Хардгейр успел потолковать со своими людьми, и сейчас большинство с ним соглашалось.– Жертвоприношение… Островной пролив… Альвкара…

– Я был на том тинге и тоже видел знамение!– отвечал Эрнольв.– Боги благословили начало похода, но едва ли хотели, чтобы он продолжался вечно. Мы хорошо начали, но то, что с нами происходит здесь, уже не слишком походит на удачу. Скорее можно подумать, что боги советуют нам остановиться.

– Ты советуешь нам идти смирно домой, а сам небось дождешься своих фьяллей и с ними двинешь за золотом?– прищурившись, с издевкой выкрикнул Хардгейр.– Мы не так-то просты!

– Вас все еще волнует золото?– Эрнольв с насмешливым изумлением поднял бровь.– Разве вам его мало? Оно затягивало вас в себя,– он кивнул на озеро,– оно проникало внутрь вас,– Эрнольв указал на тушу мертвого оборотня, еще вчера бывшего Вальдаром Ревуном,– и все для того, чтобы погубить. Если вы не пожелаете остановиться, оно погубит вас всех до единого. Но, впрочем, я никого не отговариваю. Вы не дети, у вас есть свои головы на плечах. И даже пока еще не украшенные рогами. Думайте. Но помните – боги умнее. И лучше знают будущее.