Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

Я ушел от столкновения. Руки подняли Реновацио в воздухе, а сила плеч вытолкнула его вперед. Иногда я использую лом, как копье, метая его в неприятеля.

Парень пошатнулся и стал оседать, лом пронзил его в самое сердце.

— Ты убил меня… роза… — шептали губы умирающего человека.

Я пожал плечами и освободил Реновацио от телесного плена, искупав его сталь в ручье багрянца.

Диего, думаешь, я смог передохнуть?

Как же!

С диким воплем на меня обрушился новый противник. Белокурая девушка спрыгнула с козырька подъезда и, вооружившись двумя кинжалами, грозила с ходу меня пронзить.

Ее выпад был неожиданен.

Я едва успел отпрыгнуть.

Но моя противница резво взялась за мое убийство. Она неистово принялась наносить мне удары ногами. Сначала я блокировал ее выпады, отступая назад. Но, когда моя противница зарядила ногой с разворота, попав мне под дых, я не сумел ничего противопоставить.

Бухнулся я на самую пятую точку и тут же словил еще один удар коленом в ухо. Хорошо, что я успел сбить его скорость спонтанным блоком, выставленным в последнюю секунду.

Боль была адская… Но я привык.

Девушка уже торопилась праздновать победу. Она извлекла из внутренних карманов два кинжала и замахнулась на меня. Однако она не учла одного: в своем завершающем неистовстве она открылась мне…

Я не хотел ее убивать. Девушка все-таки, жалко ее…

Наши глаза встретились.

Карие глаза молодой кошки — моя противница дышала молодостью и красотой. Диего, но я не мог проиграть, мой долг перед Игнасио огромен и он превыше моих низменных чувств.

Я опередил блондинку, пронзив ее тело Реновацио. Лом вошел под грудь, девушка умерла мгновенно. Она даже не успела вскрикнуть, больше, она даже не почувствовала боли и вряд ли поняла, что произошло.

Я постарался не принести ей страданья.

Аккуратно прислонив тело девушки к оградке перед газоном, я принялся зачехлять Реновацио.

— Альентес! — рев Джорджа заставил меня резко обернуться.

Он стоял позади меня с перекошенным лицом и в жутко растрепанном виде. Его руки сжимали кольт, на секунду мне показалось, что он решил меня убить.

Я зажмурился, потому что уже ничего не смог бы изменить.

Раздался выстрел.

Глухой звук падения на асфальт догнал меня со спины.

Я оглянулся. На земле возле детской горки лежало тело парня. Его пальцы едва касались рукояти пистолета.

Я не заметил пятого противника. Если бы не Гленорван, я был бы сейчас трупом, вот таким, как этот парень.

Обернувшись на Джорджа я задал ему вопрос одним только взглядом.

Американец уже успел пригладить свои разлохматившиеся на ветру волосы, и одежда естественно тоже была приведена в надлежащий порядок.

— Итон полный придурок, — заключил Джордж, пряча кольт в кобуру, мастерски спрятанную под свитером.

— М? — протянул я.

— Послал группу для твоей ликвидации. Ну, разве я мог допустить, чтобы меня лишили такого веселого спутника. Ты мой персональный враг и я никому не позволю вмешиваться в нашу с тобой игру.

— Тогда благодарить тебе за спасение жизни бесполезно, — отозвался я, вешая Реновацио на плечо.

— Естественно, я пристрелил беднягу только, чтобы показать Итону, где его территория, а где моя. И пусть знает, — ему не следует соваться в мою вотчину, где я веду столь захватывающую партию.

Я кивнул головой, скорее механически, нежели осознанно. Просто надо было среагировать на всю эту тираду.

— Ты, кстати, в порядке? — в глазах Джорджа читалась непритворная обеспокоенность.

— Да. В полном.

— Вот и хорошо, — Гленорван улыбнулся, — Я ели успел. Если б Итон не проговорился за праздной беседой, я бы проворонил. И вообще тебе повезло, что я решил позвонить старому товарищу именно сейчас.

Я отвернулся, звук приближающейся скорой помощи занимал меня куда больше болтовни Джорджа.

— Дворники пожаловали, — подмигнул мне американец, — Поторопимся скрыться с их глаз?! Не стоит смущать работяг своим присутствием. К тому же нас ждет ресторан, — Джордж хлопнул в ладоши, — Ну, что идем?

— Ладно, — кивнул я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

ИДЕ ЖЕ БО АЩЕ БУДЕТ ТРУП, ТАМО СОБЕРУТСЯ ОРЛИ

Джордж не любил ходить в простые не разрекламированные места, но на этот раз сгодился кабачок обычнее обычного. Грубые деревянные столы в русском стиле, интерьер с аляповатыми картинками а-ля 30-е, лица официанток как в тяжкие годы коллективизации.

Но, несмотря на то, что Гленорван не особо тщательно подбирал место «рандеву», Альентесу было совершенно наплевать, что творилось кругом.

Сев за стол он остекленевшим взглядом уставился на папку меню.

Джордж чуть заметно поморщился, ему никогда не нравились шрамы, портящие лицо, а у Альентеса будь здоров какой рубец красовался на веке. Да еще и глаз с бельмом выглядел неживым, мертвым.

Американец закурил Captain Black. Терпкие сигареллы со вкусом ванили его успокаивали, а сегодня ему было просто необходимо взять себя в руки, которые то и дело изводили предательские мурашки. Но Гленорван не подавал и вида, что его мучает беспокойство, напротив, он улыбался еще хитрее обычного, соблазняя не только окружающих людей, но и все зеркальные поверхности кабацкого интерьера.

— Ты думал над своей жизнью? — с интонациями издевки спросил американец.

Официантка принесла заказанный кофе и апельсиновый сок, выбранный Джорджем для молчаливого спутника.

— Нет, — ответил Альентес после ее ухода.

— А почему? — Гленорван выпустил дым в лицо розенкрейцера.

— Не входит в обязанности слуги, — монах тоже закурил.

— Значит, ты ничего не испытываешь?

— В смысле?

— Ни боли, ни страданий, ни угрызений совести, ни обиды… — Джордж замолчал, крутя в руках сигарету.

— Если разочарую хозяина… Только тогда…

Альентес снова закурил, в его руках сигареты летали со скоростью болидов.

— И что будет, если это произойдет?

— Наказание.

— Игнасио тебя накажет?

— Неважно. Проигрыш и будет наказанием. Все, что со мной произойдет, завали я задание, станет достойной платой за разочарование Учителя.

— Чему он научил-то? — с вызовом произнес Джордж.

— Кто?

— Учитель твой.

— Всему…

— Кроме умения владеть ломом, что ты еще можешь?

— Все, что прикажет Игнасио…

Монах был тверд в вере в праведность своих слов.

— Ну, следить ты не можешь. Надо признать, задание со мной ты завалил.

Альентес потупил голову, его пальцы выписали на столе загогулину и остановились в кучке серого пепла, которым так щедро плакала его сигарета.

— Я отвечу за свои огрехи, — парень поднял глаза на противника, — Ты ведь сам заставишь меня заплатить, и тебе, Джордж, это известно лучше меня…

Гленорван на секунду прищурился и тут же рассмеялся, обнажая белоснежные зубы.

— Ты даже не сопротивляешься судьбе?! — продолжая улыбаться, подметил он.

Альентес промолчал.

— И тебе не будет обидно?

— Нет.

— Что бы не случилось???

— Да.

— Ну, тогда нет проблем, — американец махнул рукой, делая вид, что собеседник его успокоил.

— Я не думаю, что тебя станет терзать совесть, — на губах монаха появилось подобие усмешки.

— Я не обижаю слабых, не в моем стиле. А ты, прости, просто жалок… — Гленорван одним махом осушил чашку кофе.

— Не надо только так нервничать, — парень не спускал глаз с противника, — Твое снисходительное отношение ко мне излишне. Я убью тебя, если будет приказ…

— А пока можно делать с тобой все, что я захочу? — ледяным тоном бросил Джордж.

— Я же проиграл тебе в…, если уместно, интеллектуальной борьбе.

— Ты идиот? — совершенно спокойно поинтересовался американец.

— Хм, ни о чем не жалей, Джордж, это твои слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не думал жалеть…

— Хорошо, потому как я не понимаю такого отношения к себе, особенно со стороны Акведука.

Гленорван отвернулся. Казалось, он заострил свой взгляд на двух миленьких подружках, расположившихся в конце зала за уютным столиком. Девушки поймали интерес американца и отвечали ему игривыми улыбками. Но Джордж не замечал девушек, его поведение скорее носило механический характер, отработанный годами.