Ночь Крови - Ричард Кнаак

— Капитан не трус, — произнёс Рахм, не отводя глаз от имперского корабля. — Он хочет предупредить флот о нашем присутствии в этих водах. Сигналь Тинзе и остальным, пусть любой ценой предотвратят это.

Азак посмотрел на летящий на всех парусах «Корсар».

— Думаю, не надо. Тинза сама разобралась, что к чему.

И действительно, корабли, когда-то принадлежавшие Восточному флоту, не приближаясь к первому кораблю, зажимали второй. Это дало морякам «Гордости Императора» небольшую передышку — они вовсе не собирались сдаваться без боя.

— Залп катапульты! — закричал кто-то. Огненный дождь обрушился на «Драконий Гребень». Сам заряд пролетел мимо, но горящее масло обильно разлилось вокруг. Команда забегала по палубе с вёдрами песка, туша очаги огня. Настало время и Азаку ввести в игру свою катапульту, но первый выстрел ушёл в море с далёким перелётом. Им попытался помочь один из повстанческих кораблей; «Рогатый Бог», но на полном ходу промахнулся, вместо этого опалив соседа.

— Поворачивай «Гребень» ближе!

Их следующий выстрел пробил главный парус, затрепетавший рваными кусками, и имперские моряки спешно закарабкались по вантам, стараясь его спустить. «Рогатый Бог» также пошёл на сближение, стараясь подавить сопротивление, но порывистость капитана сыграла плохую службу — его корабль подставил борт под выстрел имперской катапульты. Промахнуться было нельзя, и огненный шар ударил в центр палубы, оставляя зияющую пробоину. Вспыхнул сильный пожар.

— Азак! Всех матросов с оружием на палубу! «Драконий Гребень» шёл прямо на врага, с имперца успели выстрелить ещё раз, но снаряд лишь бессильно зашипел в воде за кормой. Стрелять в ответ на таком расстоянии было уже невозможно, и команда Азака вооружилась луками.

— Давайте, старые овцы! — вопил капитан, подняв руку. — Стреляйте, пока нас не утыкали стрелами!

Не успел он закончить тираду, как по палубе забили стрелы, один минотавр свалился мёртвым, другой схватился за раненую руку. Новый залп стрел накрыл корабль, пронзая паруса, вонзаясь в борт «Гребня», как причудливые иглы.

— Слишком быстро, — сжал зубы Рахм — Они стреляют слишком быстра.

Азак опустил руку. Теперь уже поток стрел взлетел с «Драконьего Гребня», насколько мог видеть командующий, по крайней мере, одно вражеское тело рухнуло в воду.

Ответный залп унёс жизни уже трёх моряков Азака. Тут вольные минотавры взревели, выдав потрясающий по меткости ответ — шесть имперцев расстались с жизнями, ещё несколько получили серьёзные раны.

Выстрелы с «Гордости Императора» получились слабыми и неточными. «Рогатый Бог» смог предотвратить распространение пожара, но там уже не думали о продолжении боя; к нему вынужденно свернуло ещё одно повстанческое судно.

Но вот засвистели абордажные крюки, и суда сцепились в смертельном объятии. Командующий Рахм бешено сверкнул глазами, взмахнув огромной секирой. Он первым прыгнул на борт «Гордости Императора», издав боевой клич:

— За честь! За славу!

Вслед за ним с рёвом посыпалась опытная команда «Драконьего Гребня». Секира Рахма уже собирала кровавый урожай, рубя всех, кто вставал на пути. Бой закипел, палуба мгновенно стала мокрой от крови, минотавры нещадно рубились по всему кораблю — от мостика до трюма. Два сцепившихся судна словно исполняли дикий танец в океанских волнах, часто сверкали мечи и секиры.

Рахм на миг опустил секиру, чтобы отдышаться и оглядеть поле боя. В этот момент сверкнуло лезвие меча, едва не отхватив ему ухо. Командующий отпрыгнул назад, одновременно разворачиваясь к врагу, громадному минотавру с золотым знаком на перевязи — капитану корабля.

— Вот и ты, мерзкий предатель! — проревел гигант, его килт и мех были забрызганы свежей кровью. — Отступник! Сейчас я отрублю твою мерзкую башку!

Оружие с лязгом скрестилось.

— Я не отступник, — хищно прошипел Рахм. — Я по-прежнему верен присяге, которую дал императору! Императору Чоту! А что ты скажешь на этот счёт?

— Мой император — Хотак!

Оба бились одинаково хорошо, поэтому поединок затягивался, вокруг продолжало кипеть сражение, но для них все постороннее перестало существовать. Глаза капитана начали наливаться кровью, изо рта пошла пена, атаки становились всё более яростными и затяжными. Рахм понял, что на офицера флота нисходит ярость берсеркера и теперь он будет биться, даже если останется один против всех. Берсеркера можно остановить, только буквально изрубив на куски.

— Твоя гнилая голова будет висеть на колу в моём дворе! А остальное я отдам на корм рыбам! — вопил капитан, его меч задел перила трапа и, не задержавшись, разнёс их в щепки.

Рахм в начале боя резким ударом достал противника, но теперь экономил силы, больше защищаясь короткими, расчётливыми блоками. Несмотря на струящуюся кровь, капитан не выказывал никакой усталости, скорее всего, он и не чувствовал, что ранен.

Командующий ощущал, как тают его силы, — он с трудом ушёл от очередной бешеной серии атак. Не поддаваясь панике, Рахм решил применить хитрый приём, сложность которого заключалась в том, что, если он не удавался, можно было прощаться с жизнью.

Он сделал широкий замах секирой, всем видом показывая, что будет бить в грудь, но, когда меч капитана взметнулся, чтобы парировать удар, Рахм сильно метнул оружие, целясь в ногу противника.

Секира в мгновение ока пронеслась по воздуху и с хрустом раздробила бедро моряка. На Рахма плеснуло кровью, а капитан «Гордости Императора» медленно рухнул на спину. Но даже тогда он не сдался.

Силы стремительно таяли вместе с потоком крови, хлещущим из ноги, а он всё ещё старался нанести удар Рахму. Глаза пылали безумным огнём ярости. Командующий подобрал оружие и, одним быстрым ударом обезоружив слабеющего капитана, вторым прекратил его мучения.

Увидев смерть командира, уцелевшие моряки имперского корабля прекратили сопротивление. Один за другим они бросали оружие и опускались на колени. Многие из команды «Драконьего Гребням» заревели, радуясь победе, другие кинулись тушить пожар и связывать пленников.

— Судно обладает прекрасными мореходными качествами, — спустя какое-то время сказал Рахму залитый кровью Азак. — У меня хватит людей, чтобы прихватить его в качестве трофея.

— Это очень хорошо.

— Тинза расправилась со вторым кораблём, но наша победа не менее ценна. Первая победа над Хотаком!

— Горькая победа. У нас было девять судов против двух, а если считать и беглеца, то все десять. — Он оглядел собиравшихся вокруг моряков. — Это только генеральная тренировка. Они были огорошены и обмануты, не зная ничего о нас. Дважды такое повторить не удастся, нам нужно больше времени уделять отработке слаженных действий, а не биться каждый за себя…