Жена-беглянка (СИ) - Калинина Кира Владимировна

Будто он меня стыдится…

Сырная корочка как раз подрумянилась, мы достали противень, дали картошке немного остыть и пообедали. Было вкусно. Но сколько Мэт ни нахваливал наше общее кулинарное творение, утреннее чувство приятной беззаботности ушло безвозвратно.

Когда мы поставили посуду в посудомоечную машину, в воздухе разлилась мелодичная трель, и громкоговоритель суб-домофона бесстрастным женским голосом сообщил:

— К вам посыльный из центра заказов Крамма и Рэнни.

— Пусть поднимется, — сказал Мэт в суб-кольцо и повернулся ко мне. — Я взял на себя смелость заказать тебе платье. Если не понравится, наденешь старое.

Мне понравилось.

Платье было тёмно-синим с рукавами три четверти, отороченными широким белым кружевом изящного плетения. Подол ниже колен. Вырез едва открывал ключицы.

В этом платье я выглядела ещё лучше, чем в бордовом… И правда — шикарно. Может, оттого что на этот раз подарок радовал, а не страшил, и я улыбалась своему отражению.

А ещё у меня была возможность привести в порядок причёску. В большой ванной, примыкающей к спальне Мэта… нашей спальне… нашлось приспособление для укладки волос. Мэт назвал его умным суб-феном. В комплект входили светописец в виде глаза на подвижной ноге, экран, демонстрирующий трёхмерные изображения, коллекция картинок с причёсками и шапочка из плотного, но лёгкого материала.

На всё ушло пять минут. Шапочка надулась на голове, возникло ощущение, что волосы перебирает невидимая бережная рука. Вот и секрет неизменной элегантно-небрежной причёски Мэта. А я всё удивлялась: неужели он каждое утро бегает к парикмахеру?

Немного подкрасила лицо и вышла в гостиную, держа левую руку за спиной.

Мэт полдня убеждал меня, что ужин у Даймеров — рядовое событие, но сам нарядился в костюм-тройку ещё более изысканного и дорогого вида, чем его обычные пиджачные пары. Строгий галстук был прихвачен золотым зажимом, на манжетах блестели драгоценные запонки. Я невольно замерла на месте — таким далёким показался в эту минуту мой муж. Пришелец из мира слияний, поглощений, биржевых игр, крупных сделок и больших денег, ради которых можно подставить собственного брата…

А потом Мэт улыбнулся, легко и солнечно, как умел он один — и иллюзия рассеялась.

— Не робей, Симона. Ты даже не представляешь, как невероятно выглядишь. Жаль, об украшениях я не подумал, — он вздохнул так расстроенно, что мне стало смешно.

— В самом деле. Никакого почтения к старой доброй джеландской традиции.

— Какой традиции?

— Ну как же. Ты говорил, что молодой муж обязан подарить жене бриллиантовое колье. А сам второй раз платьем отделываешься. Куда это годится?

— Ты права, никуда…

Взгляд Мэта стал подозрительно задумчивым, и я поспешила заметить:

— Сюда подошёл бы тот браслетик с сердечками.

— Только носит его сейчас какая-нибудь модница с мусорного завода, — беспечно усмехнулся Мэт.

Слишком беспечно для человека, которому этим самым браслетиком нанесли смертельную обиду.

Я картинным жестом протянула ему левую руку. Словно для поцелуя — как делают дамы в фильмах о старинной жизни.

Браслет скользнул по запястью, холодя кожу. Мягко мерцала серебристая цепочка, тонкая, словно нить; покачивались искристыми звёздами сапфировые сердечки, больше похожие на крохотные синие капли.

Мэт сделал шаг и действительно поцеловал мне ладонь. Потом запястье, потом… вздохнул с сожалением:

— Не стоит. А то опоздаем.

Глава 28. За сверкающим фасадом

Мы и правда опоздали.

Из-за густого снегопада Чуддвиль стоял в пробках. Пушистые хлопья бились о лобовое стекло, как белые бабочки; в чистых слезах новорожденной зимы струились и дрожали огни Осьминога. А мы, не взяв тёплой одежды, сидели в прогретом салоне, будто в рубке корабля, плывущего сквозь сказочный снежный океан.

Руки Мэта лежали на руле, из-под рукава выглядывал привычный уже "Кселор".

— Когда я в первый раз увидела твои часы, подумала, что ты взяточник. Не обижайся, это у меня татурское.

— Знала бы ты, что подумали ребята в нашем отделе! — он хмыкнул. — На третий день меня оставили один на один с четырьмя огромными мусорными баками. Где-то в них затерялся оловянный солдатик, малюсенькая фигурка, и её требовалось срочно откопать. Как-нибудь расскажу, что там была за история… Поиск улик — не моя работа. Но наши шутники подстроили так, что у меня был выбор: пожаловаться Мишелю или испачкать руки. Жаловаться я, естественно, не стал.

Мэт весь сиял — будто делился счастливейшим воспоминанием.

— В конце недели мы пошли в полицейский кабак. Как новичок я поставил всем выпивку. Сверху добавил коробку сигар. И наблюдал, как парни жмурились от удовольствия, делая первые затяжки, а потом с яростью плевались, когда вкус первосортного табака во рту сменился вонью гнилой капусты. А что вы хотели? Я нашёл сигары в одном из тех баков. Не пропадать же добру! Даже Мишель не знает, во что мне обошёлся этот фокус. Но оно того стоило.

Я не знала, смеяться или плакать.

— Как тебя только не убили.

— Оружия при себе ни у кого не было. Зато свидетелей — полный бар. Кстати, после того случая я и взял за правило не выходить из дома, не облив себя суб-кондиционером с головы до ног.

— Но по-прежнему носишь рубашки от Ариго.

— Каюсь, привык к добротным вещам. Могут у меня быть маленькие слабости?

"Мурена" вкатилась в особую секцию подземного гаража под фамильным небоскрёбом Даймеров на десять минут позже назначенного срока. В гараже было светло, тепло, у стен дремали десятка два дорогих авто. Молодые люди в чёрных костюмах вежливо открыли дверцы "мурены". Один поднялся с нами в лифте, но в мраморный холл с коврами, диванами и бугенвиллией на стенах не вышел.

В холле нас встречали. Всей стаей. То есть семьёй.

Сам вожак во всём своём грозном величии — медведь-гигант из заповедных лесов Крайнего Востока, каким он запомнился мне ещё с приёма. Но тогда я просто в зоопарк сходила — поглазеть на хищников из высшего света с безопасной стены вольера. А сейчас очутилась в естественной среде их обитания, в том самом лесу, где, как гласит джеландская поговорка времён освоения, медведь и есть хозяин.

Белинда, в чём-то сиренево-перламутровом и струящемся, была легка, как фея летних сумерек. Изящество, грация, располагающая улыбка. Лицо, похожее на то, что я видела на снимках в кабинете Мэта, — и такое же молодое.

Не сомневаюсь: к услугам жены одного из самых могущественных людей Джеландии — все способы сохранения молодости, от медицинских до древнемагических, но хоть какие-то признаки прожитых лет должны быть. Невозможно поверить, что у этой прелестной девушки, на вид чуть за двадцать, взрослый сын.

Красавчик Эдмунд торчал тут же, не сводя с меня наглого взгляда. Неужели узнал?

Я нынешняя ничуть не похожа на "настоящую джеландскую леди" почти трёхмесячной давности. Цвет волос, макияж, стиль одежды — всё другое. А лицо — кто вспомнит? В тот вечер перед Даймерами прошли многие десятки, если не сотни гостей.

Но не каждого им представили как однофамильца…

Неловкая ситуация.

Впрочем, пока всё было хорошо.

Если не считать сомнительного комплимента от Мерсера Даймера:

— Мэт, отдаю должное твоему вкусу.

И шпильки от его супруги:

— Поздравляю, Симона. Для вас сбылась Великая Джеландская Мечта.

Движением зрачков она указала на Мэта и многозначительно улыбнулась.

Ну да. Выгодное замужество. Простой и верный путь к успеху.

И почему у меня чувство, что я съела дохлую мышь?

Это чувство и подтолкнуло ответить:

— Не думаю, что моя скромная история заслуживает сравнения с Великой Мечтой. Но вы правы, Мэт прекрасный человек. О таком муже можно только мечтать.

— Это мне повезло с женой, — он поддержал меня под локоть. — Редкая удача — встретить женщину, которой интересен ты сам, а не твой счёт в банке.