Гарольд Вард и Таинства Магии - Алекс Райт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женя скинул маску превосходства, в один миг растерял всю весёлость.
- Ты осознаёшь, что от расставания, почти наверняка, слетишь с катушек?
Юноше оставалось лишь кивнуть.
- Ты настоящий псих, Трабл. Наверное, поэтому с тобой никогда не соскучишься, ха-ха-ха!
- Завидуй молча, мой верный понь.
Три дня. Именно столько Гарольд решил выждать перед новой встречей. За такой короткий срок впечатления переварятся, но не успеют померкнуть. Не слишком навязчиво, не слишком легкомысленно. Идеальное соотношение для формирования отношений. По крайней мере, так он себя убеждал.
На деле всё оказалось гораздо сложнее. Желание вновь увидеть Алису крутилось навязчивой мыслью, то и дело переводя все рассуждения к ней. Вард, привыкший к эмоциональной независимости, одиночеству, в этот раз не мог жестоко подавить чувства. Новые обстоятельства и старые привычки конфликтовали, чем вызывали лёгкое раздражение.
Однако хуже всего оказалось безделье. От откровенно скучных книг спустя десяток минут чтения глаза продолжали бежать от слова к слову, а вот разум скатывался к отстранённым размышлениям. В итоге приходилось перечитывать одно и то же несколько раз, чтобы уловить суть. Долго так продолжаться не могло, и Юноша решил сменить вид деятельности.
Медитация. Забавно, но в книгах по магии не нашлось точных рекомендаций к позе, дыханию, звуковому сопровождению – всё индивидуально. Выделили только три вещи: дышать поглубже и помедленнее, не двигаться, заглушать поток мыслей. Как только они возвращались, ненавязчиво шепча что-то, рекомендовалось попытаться ощутить нечто в груди. Если получалось, следовало тут же прерваться и дальше работать только в присутствии наставников, пока не разрешат самостоятельную деятельность.
Гарольда вдруг осенило, что несмотря на гордое звание «учебного заведения», он не посетил ни одного занятия. Как-то раз даже заметил небольшой кабинет, откуда, словно школьники на перемену, высыпал народ. Вот только ни разу не услышал об уроках, что, впрочем, ни о чём не говорило, ввиду потрясающего антиталанта. Зачем учить инвалида бегать, если он даже ходить не может?
Отвлечённые мысли жужжали слишком громком и не давали сконцентрироваться на упражнении. Избавиться от них так легко не вышло, а потому Юноша прибег к лучшей, по его мнению, тактике. Дождавшись, когда вопросы и ответы стали повторяться, с чистой совестью оборвал бесконечный цикл. Вард вслушивался в движения воздуха, который заставлял грудь размеренно подыматься и опускаться, но то и дело раздавались голоса, бытовые звуки, мелодии и напевы из песен – мозг всячески пытался заполнить пустоту. Юноша не отвлекался, и вскоре не мог различить, где реальность, а где выверты подсознания.
Визг ребёнка, которого он так боялся, не заставил себя долго ждать. Густой металлический запах вынудил задержать дыхание, но цикл продолжился. Вместо тихого и размеренного, явилось хриплое, прерывистое, булькающее. Сцепив зубы и веки, Гарольд старался выбросить навязчивые образы, однако не мог совладать с тяжестью вины.
В какой-то момент он больше не мог повторять, что всё это неправда, плод болезненных воспоминаний, и постарался сбежать, скрыться, забыть. Неожиданно две повторяющиеся, переплетающиеся, сливающихся сцены убийств изменились так резко, что Юноша растерялся. Вместо криков и хрипов – лёгкий гам людей, вместо страшных картин – приятная глазу обстановка кафе. На плечи легли чьи-то ладони, и Вард запрокинул голову.
На него смотрела Алиса, как и в прошлый раз лукаво усмехаясь. Он хотел спросить, что она «здесь» делает, но неожиданно изо рта вырвался слабый хрип. Горло словно разодрали наждачной, и Гарольд надсадно закашлялся, выплёвывая невесть откуда взявшуюся жидкость. Опустив голову, чтобы не захлебнуться, он увидел торчащее из пробитой левой груди лезвие. Не веря своим глазам, Вард вновь посмотрел вверх. Его Чудовище неестественно широко растянуло губы в зловещей улыбке. Он дёрнулся, но не смог подняться. Острый маникюр легко пробил одежду и кожу, пригвоздив к стулу. С капюшона Чудачки капали красные капли, холодные, они текли по лицу, вытягивали жизнь, и сливались в тонкий ручеёк на подбородке. Гарольд не мог оторвать взгляд от потемневших, ставших абсолютно чёрными глаз, но заметил, как улыбка превратилась в оскал, пасть Чудовища широко раскрылась, продемонстрировав тысячи игольчатых зубов, и резко бросилась вниз, закрыв собой весь обзор.
Юноша вскрикнул и сел. Тупая ноющая боль заставила схватиться за раненую грудь, однако пальцы не нащупали увечье. Не понимая, что делает, Гарольд представил собственное сердце, и тут же ощутил что-то странное. Он смог в точности прочувствовать бешено сокращающуюся мышцу, и в то же время она перекачивала не только кровь, а что-то ещё, бесцветное, но в то же время тускло сияющее.
Юноша так удивился, что на некоторое время полностью погрузился в созерцание странного явления. Придя в себя от холода, он увидел промокшую одежду и тут же вспомнил причину. Настроение горным обвалом устремилось вниз. Последнее видение оказалось особенно неприятным, неправильным, чуждым. Алиса не имеет к его грехам никакого отношения, и подобный выверт сознания не на шутку разозлил Варда. Шумно вдохнув, он медленно выдохнул, и тут же дважды хлопнул со всей силы по лицу. Резкая боль прочистила пакостные мозги, и Юноша отправился в ванную.
Пооткисав под горячим душем, Гарольд вновь сконцентрировался на сердце, и тут же почувствовал то самое. По наитию последовав за потоком, он быстро осознал, что движется по кровотоку к другим органам. С некоторым усилием удалось замечать в теле неправильности, от которых становилось не по себе. В такие места мана практически не затекала, но по общим впечатлениям удалось понять, что это – травмы или болезни. Хуже всего выглядели желудок, печень и поджелудочная, что сразу дало понять – сам дурак, и за вкусную, но дерьмовую пищу, цену пришлось заплатить организму немаленькую.
Не особо расстроившись, он продолжил осмотр тела, в этот раз сконцентрировав внимание на пальцах. Почему-то в них задерживалось намного больше странной энергии, чем в остальном теле, если не учитывать главный насос. В других местах мана то ли поглощалась организмом, то ли рассеивалась вовне – не хватало детализации, чтобы разобраться, а вот на кончиках она ярко сияла, будто просилась наружу.
Сначала Вард закрывал глаза, чтобы «увидеть» новым зрением потоки энергии, и, словно своеобразный рентген, исследовать себя изнутри. Однако, разглядывая свои руки и сверяясь с ощущениями, в очередной раз открыв глаза, произошло удивительное событие – оба «зрения» наложились друг на друга, словно фото в разных спектрах.
Внезапно в ушах зашумело, картинка поплыла, а тело сделалось непослушным. Не удержав равновесия, Юноша рухнул вниз, больно ушибив коленки о дно душевой кабинки. Ватные руки
