Предводитель энгов - Карит Этлар

Ане-Мария вышла из пещеры вслед за ними. Она остановилась с маленьким сыном на руках у опушки леса и увидела, как мрак поглотил сани и людей, которые разбрелись в разных направлениях.

Между тем отряд Мангеймера, продвигаясь вперед по главной дороге, миновал Престё. Драгуны посмеивались над невзрачным всадником, ехавшим впереди них рядом с капитаном: он сидел на коне ссутулясь, и его бросало из стороны в сторону, казалось, он с трудом удерживается в высоком кавалерийском седле.

— Можно бы и потише ехать, — сказала Головешка. — Пока не стемнеет, нам все равно не догнать Свена-Предводителя.

— Что, устала уже? — насмешливо осведомился Мангеймер.

— Еще что! — отвечала старуха. — Я тогда не годилась бы вам в провожатые. Просто я знаю, что Свен — хитрая лиса, он ничего не станет затевать при свете дня. А потому не лучше ли нам покамест порасспросить здешних жителей? Потом мы еще успеем насладиться быстрой ездой.

Пока Головешка держала эту речь, драгуны подошли к поселку Борсе. Здесь дорога разветвлялась на две: одна вела на северо-запад к Нестведу и Рингстеду. Другая, все так же не сворачивая, тянулась до Кёге. В те годы у самой развилки стояла небольшая кузница. Когда к ней подъехали драгуны, кузнец как раз ставил подкову боевому коню. Заметив приближавшийся отряд, он бросил работу и с любопытством уставился на шведов. Головешка подъехала к нему.

— С добрым утром, Асмус! — воскликнула она с улыбкой: таким смешным показался ей кузнец, удивившийся ее новому облачению. — Не видал ли ты путников, проезжавших мимо на санях?

— Путников? — повторил кузнец, все так же оторопело, с раскрытым ртом глядя на нее. — Боже милостивый, Бодиль, никак, это ты? Ты что ж, мужиком заделалась?

— Ох, не говори, Асмус, дела мои совсем плохи! Но ты не ответил на мой вопрос.

— О каких путниках ты спрашиваешь?

— Мимо должен был проехать на санях человек, а не то и два. И в санях у них бочки с пивом.

— Нет, таких я не видал. А вот была бы ты здесь вчера, могла бы неплохо заработать.

— Это как? — спросила Головешка.

— Занемогла помещичья корова в имении Энгельхольм. Видно, порча на нее нашла, так что ей и жизнь не в жизнь, и смерть ее не берет. Помещик искал какую-нибудь знахарку, чтобы та заговорила скотину от порчи, но, не найдя никого, привез из города лекаря, а ты ведь сама знаешь, что пилюли против порчи — пустое дело.

Головешка презрительно усмехнулась. Мангеймер с величайшим удивлением прислушивался к этой беседе.

— А кого это ты разыскиваешь? — продолжал кузнец.

— Уж кто-кто, а ты хорошо его знаешь, Асмус-кузнец! — отвечала Головешка. — Не кто иной, как он, этой весной привязал тебя к столбу и отстегал кнутом за то, что ты стрелял в поле мелкую дичь.

Чумазое лицо кузнеца при этих словах налилось кровью. Глаза его сверкнули, и он ответил:

— Да пропади он пропадом, этот Свен! Если уж ты взялась его разыскивать, он, помяни мое слово, скоро начнет метаться как затравленный заяц. Ведь, кроме вот этих добрых людей, за ним гонится еще один шведский отряд.

— Кто такие? — спросил Мангеймер.

— А драгуны того полковника, что стоял в замке Юнгсховед, — с угодливым поклоном отвечал кузнец. — Спарре его имя. Вчера поутру он тоже прискакал сюда со своими людьми и вроде вот нашей Бодиль спросил, не видал ли я Свена.

Мангеймер насупил брови и закусил ус.

— А куда поскакал полковник? — спросил он.

— Вон туда, по той дороге, ваша милость! Прямиком на Кёге, да только навряд ли Свен поедет по главной дороге. Зачем ему это, когда он знает столько окольных путей!

— Так я думаю, нам лучше свернуть налево! — сказал капитан,

— И я так думаю, — согласилась старуха.

— Уж они наверняка что-то затевают, — продолжал кузнец. — Я видел, как мимо один за другим проезжали все энги, а сегодня поутру сюда прискакал Иенс Железная Рубашка и просил проверить, прочно ли подкован его гнедой конь. «Хорошенько проверь подковы, Асмус-кузнец, — сказал он, — ему скоро идти в долгий путь!»— «Куда же это?»— спросил я. «Далеко!»— повторил Иенс и, ухмыльнувшись, свернул налево и ускакал.

— Вперед! — крикнул Мангеймер, пришпоривая коня.

Кивнув кузнецу, Головешка последовала за капитаном. Глядя ей вслед, кузнец перекрестился и лишь после этого вернулся к прерванной работе…

— Что же дальше? — спросил Мангеймер, когда отряд уже проделал часть пути.

— Теперь мы напали на след того, кого ищем, — ответила Головешка. — Уж если энги поехали этой дорогой, значит, и Свен вскорости будет здесь. Нипочем не поверю, будто его дружок велел подковать своего коня, чтобы с утра носиться по дорогам одной забавы ради! Если вы согласны со мной, то не лучше ли для начала вашим людям встать на постой в каком-нибудь из здешних крестьянских домов? Отсюда вы можете видеть каждого, кто пройдет по дороге. А я тем временем проберусь в поселок Снесере и выведаю что смогу у жены того самого Иенса, о котором говорил нам кузнец.

Мангеймер улыбнулся.

— Разрази меня гром! — воскликнул он. — Ты мудрая женщина! Но что это кузнец толковал про какую-то помещичью корову и порчу, которую будто бы на нее наслали? Ты что, и колдовством промышляешь?

— Что мне ответить вам, ваша милость? Подчас нужда заставляет пробавляться чем угодно.

Казалось, капитан погрузился в глубокую задумчивость. Неожиданно он повернул своего коня к Головешке и, понизив голос, спросил:

— А гадать ты тоже умеешь?

— Уж это для меня легче легкого!

— Правду говоришь?

— Это такая же правда, как то, что вы сейчас стоите передо мной!

— Погадай мне, — сказал Мангеймер, стягивая с правой руки перчатку. — Скажешь правду, я подарю тебе две марки: они лежат у меня в кармане.

— Как вы узнаете, говорю ли я правду? — спросила Головешка, настороженно глядя на него.

— Мне однажды уже предсказали мою судьбу, — ответил капитан. — Это был прославленный ворожей, не тебе чета. Но если ты сейчас нагадаешь мне то же самое, значит, ты в ладу с истиной.

— Дайте мне вашу руку, — сказала Головешка.

Она пустила лошадь шагом и, схватив руку Мангеймера, несколько мгновений внимательно разглядывала ее.

— Странные приметы! — сказала она. — Я уж стольким людям предсказывала судьбу, но ни разу еще не видала таких примет, как у вас! Не скажу, что нагадал вам тот, другой, это мне неизвестно, но на вашей ладони написано, что вам не суждено умереть ни на воде, ни на земле! Сходится это с тем, что вам говорили раньше?

— Да, некоторым образом, пожалуй, да, — задумчиво ответил Мангеймер. — А вот не написано ли там, что мне суждено разбогатеть?

— О нет, ваше благородие! — ответила Головешка. — По руке этого не прочтешь.