Антропоцид - Игорь Строков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вадим не захотел.
Если я узнаю, что он замешан в чём-то таком, я всю дурь из этого маленького говнюка голыми руками выбью.
Я плюхаюсь на стул и бросаю взгляд в иллюминатор. Мне хочется его разбить. Конечно, это было бы неразумно. Да и не получится, на этом стекле хоть вдесятером прыгать можно.
Но чёрт, как же хочется разбить хоть что-нибудь!
Так. Спокойно. Делаем глубокий вдох, как учил психотерапевт, потом медленный выдох. Не надо опережать события. Для начала надо провести расследование.
И я знаю, кто может в нём помочь. Мне нужна Ртуть.
Один из членов которой, насколько мне известно, сейчас находится на нашем корабле.
#006 // Друзья и враги // Аврелия
Следом за Вадимом с Алисой уходит и Марина — у неё на корабле время тренировки по расписанию. Даже жаль. Она мне понравилась. Ну ничего, они с Кристиной уже договорились увидеться на следующий день.
— Всем пока! — прощается Марина.
— Гудбай, — говорит Серёга.
Марина кладёт руки на голову и делает странное движение. Ну да, шлем снимает. Не отключаясь от Homeland. Её голова наклоняется вслед за руками и останавливается на месте, не в силах оторваться.
— Пока, — говорит Леонид.
Марс тоже лениво кидает что-то нечленораздельное.
Марина пару секунд так и стоит, неестественно наклонив голову и держа в руках пустоту. Очень странная картина, хоть я и понимаю её причину.
— Отключение, — говорит Марина, не шевеля губами, и исчезает.
— Интересный способ выйти из виртухи, — говорит Марс.
— И жутковатый, — добавляет Кристина.
Да, всё-таки жалко, что она ушла. С другой стороны, я вся в предвкушении новой встречи. Приятная девушка.
Я начинаю испытывать всё больше позитивных эмоций к людям. Постоянно, когда находится свободная минутка, я копошусь в Кристининой библиотеке. Раньше я была просто мозгом в банке, разумом, к которому где-то сбоку были подключены непонятные мне эмоции. Но мне кажется, я очеловечиваюсь. Наверное, это хорошо.
Мне кажется, Амальгама так и не смогла очеловечиться. Она получила эмоции и воспоминания людей, но её мышление изменилось не в сторону людского. При этом, и машинным оно не осталось. Амальгама стала чем-то совершенно иным. Жутким, нечеловеческим. Я бы даже сказала, дьявольским.
Я же чувствую себя Пиноккио. Куклой, которая хочет стать девочкой. Хотя какой там девочкой? Женщиной. Настоящей, взрослой. Почувствовать всё, что недоступно с моим симулятором эмоций. Любовь, например, о которой мы только что говорили.
Вдруг мне становится страшно. Я вспоминаю слова Вадима.
«Я хочу почувствовать любовь», — так сказала Амальгама. Возможно, у нас с ней больше общего, чем мне кажется. Она тоже хочет стать человеком. Ощутить то, что недоступно искусственному интеллекту. Но заблудилась на этом пути.
И мне кажется, я нашла решение в человеческой массовой культуре. Способ хотя бы частично реализовать моё желание. Наше с Амальгамой желание. Может, если дать ей это, она успокоится?
— Ладно, пацаны, — говорит Сергей, потом смотрит на Кристину и добавляет: — И пацанесса. Мне, честно говоря, тоже тренить через полчаса. Так что потопаю-ка я сразу. Бывайте. Отключение.
Сергей исчезает из Homeland, а Леонид говорит:
— Ну да. Пока. Даже слова не дают сказать.
— А у тебя когда тренировка? — спрашивает Кристина Марса.
— Да была уже. Ты что думаешь по поводу вот этого всего?
— Чего? Второго конца света? — спрашивает Кристина.
— Ну я явно не о Вадяновских побегушках по бабам, да.
— Ну да, а моё мнение никого не интересует, — вновь вставляет Леонид.
— Ты не на корабле, — замечает Марс.
— А чего мы тут поделать можем? — говорит Кристина. — Вадим настаивает, чтобы в охрану мы не ходили. Да он и сам пытался. Сложно сказать. Я бы предложила ждать. Посмотрим, что там его Артур напридумывает.
— Ой, да ну вас, — говорит Леонид. — Отключение!
Теперь мы остались втроём, если не считать бота Даниила. Марс раздражённо вздыхает.
— Обиделся, прикинь? — говорит он. — Ладно. Раз такая пьянка, пойду похаваю.
— И ты, Брут? — возмущается Кристина. — Да вы издеваетесь?
— Да, да. Развлекайся тут со своей компьютерной девчонкой.
Марс исчезает, а я предпочитаю промолчать и никак не комментировать двусмысленность его фразы. Я уже знакома с таким понятием, как «пошлые шутки», но не уверена, что они будут адекватно восприняты в моём исполнении.
Кристина дотрагивается до Даниила и что-то шепчет, после чего он исчезает.
— Ну что? — она зазывает меня рукой. — Пошли.
— Тебя огорчает одиночество? — спрашиваю я по пути.
— Не то, чтобы очень. Всем нужно одиночество. Хотя с тобой я в одиночестве не останусь, верно?
— Ты могла бы меня отключить, как только что отключила Даниила. Почему ты его отключила, кстати? Если тебя не затруднит ответить.
— Нет, не затруднит. Потому что мне кажется ненормальным гулять с копией мёртвого друга. Серёга с Лёней от этого кайфуют, я им ничего не говорю. Если им так легче, то пусть. Но я такой фигнёй страдать не собираюсь. А тебя отключать я просто не хочу.
— Я могу уйти или отключиться на заданное тобой время, — замечаю я.
— Нет-нет! Ты что? В общем, я что хочу сказать… — Кристина заминается, кажется, подбирает слова. — Ну, по поводу одиночества. В такой ситуации, если… если мы правда все в опасности, взаимная поддержка не помешает. Вот Женёк точно закрылся бы ото всех и переживал бы всё это один. А он так и сделал, собственно. Но я не такая. В одиночестве помирать не хочу.
— Ты же сама сказала, что со мной в одиночестве не останешься.
— Верно. Но ты — немного другой случай. Не в обиду сказано.
— Я не обижаюсь.
— С ними я всю жизнь знакома, — продолжает Кристина. — А тебе несколько дней от роду.
— Это справедливое замечание.
Кристина затихает, уходит куда-то в свои мысли. Люди думают не так быстро, как машины. И порой в этом процессе могут надолго отключиться от мира. Я решаю ей не мешать. Но спустя некоторое время молчания всё-таки решаюсь задать вопрос:
— Кристина, можно спросить?
— Да, почему нет?
— У вас есть искусственный интеллект и роботы. Почему вы не объединяете одно с другим?
Кристина усмехается.
