Школа Добра и Зла - Зоман Чейнани

— У тебя пять минут до того, как ты упустишь свой поцелуй! Просто представь себя в другом теле!

— Как на счет неразлучника? Это мне больше подходит.

Агата схватила очки Софии, и раскрошила их на диван.

— Проделать то же самое и с ожерельем?

БА-БАХ!

— Получилось? — раздался голос Софи.

— Я тебя не вижу… — сказала Агата, вертя головой. — Все, что нам известно, что ты превратила себя в тритона!

— Я здесь.

Агата повернулась и у неё перехватило дыхание.

— Но…но…ты…

— Больше похожа на себя, — выдохнула Софи — лисица с восхитительным рыжим блестящим мехом, завораживающими зелеными глазами, сочными красными губами и пушистым пурпурным хвостом. Она нацепила жемчужное ожерелье себе на шею и любовалась собой в осколок стекла. — Как думаешь, дорогая, он меня поцелует?

Агата смотрела, словно зачарованная.

Софи наблюдала за ней в зеркало.

— Ты заставляешь меня нервничать.

— Волки тебя не тронут, — скороговоркой выговорила Агата, отперев дверь. — Они считают лис разносчиками болезней, плюс у них дальтонизм. Просто держи свою грудь пониже к земле, и тогда они не увидят твоего лебедя…

— Агата.

— Что? Ты его упустишь…

— Пойдешь со мной?

Агата отвернулась.

Софи нежно обернула хвост вокруг запястья своей подруги:

— Мы одна команда, — сказала она.

Агате пришлось напомнить себе, что ей некогда сейчас плакать.

Софии-Лисица просеменила по Синему лесу, мимо ив, поблескивающих спящими феями и охранников-волков, которые шарахались от неё, как от кобры. Она обогнула сапфировые папоротники и Бирюзовую Чащу извилистых дубов, прежде чем подкрасться к вершине моста с видом на лунный ручей.

— Я его не вижу, — шепнула Софи таракану, спрятанному у неё на шее в розовый мех.

— В его записке говорится, что он будет здесь!

— Полагаю, Эстер с Анадиль решили подшутить…

— С кем ты разговариваешь?

По другую сторону моста сверкнула пара синих глаз.

Софи застыла.

— Скажи что-нибудь! — прошипела Агата ей на ухо.

Софи не могла.

— Я когда нервничаю, разговариваю сама с собой, — прошептала Агата.

— Я когда нервничаю, разговариваю сама с собой, — быстро повторила Софи.

Из тени вышел темно-синий лис, на его груди мерцал лебедь.

— Я думал только принцессы нервничают, а не лучшие злодейки в школе.

Софи изумленно уставилась на лиса. На упругие мускулы Тедроса и его насмешливую полуулыбку.

— Только лучший из Добра может притвориться Злом, — вмешалась Агата. — Особенно, когда приходится бороться за свою любовь.

— Только лучший из Добра может притвориться Злом, — повторила Софи. — Особенно, когда приходится бороться за свою любовь.

— Так что — это действительно было ошибкой? — спросил Тедрос, медленно кружа вокруг неё.

Софи пыталась подобрать слова…

— Мне пришлось играть на обе стороны, чтобы выжить, — выручила её Агата.

— Мне пришлось играть на обе стороны, чтобы выжить, — эхом повторила Софи.

Она услышала, что Тедрос перестал ходить.

— Теперь, согласно Кодексу чести принцев, я обязан исполнить обещание. — Его мех соприкоснулся с её мехом. — Так о чем же ты меня попросишь?

У Софи ойкнуло сердце.

— Теперь ты видишь, какая я? — сказала Агата.

— Теперь ты видишь, какая я? — выдохнула Софи.

Тедрос молчал.

Он приподнял её подбородок своей теплой лапой.

— Ты ведь понимаешь, что это погрузит обе школы в хаос?

Софи, как загипнотизированная, смотрела в его глаза.

— Да, — прошептал таракан.

— Да, — повторила лисица.

— Ты ведь понимаешь, что никто не примет тебя в качестве моей принцессы? — сказал Тедрос.

— Да.

— Да.

— Ты ведь понимаешь, что всю свою оставшуюся жизнь будешь пытаться доказать, что ты Добро?

— Да, — сказала Агата.

— Да, — повторила Софи.

Тедрос подошел ближе и их тела соприкоснулись.

— И ты ведь понимаешь, что я собираюсь тебя сейчас поцеловать?

Обе девушки одновременно ахнули.

И когда радужный ручей осветил мордочки синей и розовой лисиц, Агата закрыла глаза и попрощалась с этим миром ночных кошмаров. Софи тоже закрыла глаза и ощутила тепло Тедроса, его приятное дыхание, когда его нежные губы приблизились к её губам…

— Но нам следует повременить, — отпрянув, сказала Софи.

Глаза Агаты-таракана тут же открылись.

— Разумеется, ну, конечно, я все понимаю, — с запинками сказал Тежрос. — Я, эээ, провожу тебя до твоего тоннеля.

Когда они в тишине шли обратно, розовый хвост Софи обернулся вокруг его хвоста. Тедрос посмотрел на неё и выдавил улыбку. Агата наблюдала за всем этим и багровела. И когда принц наконец исчез в своем тоннеле, она вцепилась Софи в нос.

— Что ты делаешь!

Софи не ответила.

— Почему ты его не поцеловала!

Софи и на это ничего не сказала.

Агата вцепилась тараканьими лапками Софи в нос:

— Ты должна бежать за ним! Вперед! Мы не сможем вернуться домой, пока ты не поцелуешь…

Софи сбросила Агату со своего лица и скрылась в темноте тоннеля.

Завернувшись в опавшие листья, Агата наконец поняла.

Поцелуя не случилось, потому что ему и не суждено было случиться.

Софи не собиралась возвращать их домой.

Никогда.

Глава 19

У меня есть принц

Преподаватели Школы Добра и Зла всякого навидались за многие годы.

Им доводилось видеть студентов, как и не заслуживших никакого уважения, после первого года обучения, так и ставших богаче королей. Они видели, как Старосты класса прогорали к третьему году обучения и заканчивали его уже в качестве голубей или ос. Они видели шалости, протесты, и внезапные нападения, поцелуи, клятвы, и неожиданные песни о любви.

Но им ни разу не доводилось видеть, чтобы Счастливец и Несчастливица держались в очереди за обедом за руки.

— Ты уверен, что у меня не будет неприятностей? — забеспокоилась Софи, заметив, как их разглядывают с балкона.

— Если ты достаточно хороша для меня, то достаточно хороша и для корзины, — сказал Тедрос, подталкивая её веред.

— Наверное, им надо с этим как-то свыкнуться, — вздохнула Софи. — Я не хочу никаких неприятностей на Балу.

Рука Тедроса застыла на её руке. Софи покраснела.

— О… После прошлой ночи, я тут подумала…

— Все Счастливцы принесли клятву, и мы не можем никого приглашать до Арены талантов, — сказал Тедрос, дергая свой воротник. — Эспада сказал, что это традиция ждать окончания Коронации на Арене, которая происходит в ночь перед Балом.

— В ночь перед Балом?! — задохнулась от возмущения Софи. — Но когда нам успеть подобрать цвета наших нарядов и отрепетировать наш выход и…

— Поэтому мы даем клятвы. — Тедроса взял свою плетеную корзину с бутербродами с ягненком, шафрановым кускусом, и миндальным муссом из рук зеленовласой нимфа. — И одну для леди.

Нимфа не обратила на Софи никакого внимания и протянула корзинку следующему Счастливцу. Тедрос взялся за ручку этой корзины.

— Я сказал: одну для леди.

Нимфа крепче сжала ручку корзины.

— Да ладно, ягненок все равно плохо усваивается, — раздраженно сказала Софи…

Но принц держал корзину до тех пор, пока нимфа не сдалась и, ворча, не отпустила ручку. Тедрос протянул корзину Софи.

— Как я и сказал, лучше бы им с этим свыкнуться.

Её глаза расширились: — Ты… отдаешь её мне?

— Ты так прекрасна, когда чего-то хочешь.

Софи прикоснулась к нему.

— Обещай мне, — сказала она с придыханием. — Обещай мне, что возьмешь меня на Бал.

Тедроса посмотрел на ее нежные руки, держащие ленты его рубашки.

— Ладно, — наконец вздохнул он. — Обещаю, но никому не говори, а то я засуну змею тебе в корсаж.

Софи взвизгнула и бросилась к нему в объятья. Наконец-то она могла заняться своим нарядом.

И с этим Счастливец № 1 и Несчастливица № 1, сказочные враги и телом и душой, взявшись рука об руку, направились к высокому дубу. Тедрос вдруг заметил, что на него пялятся все Счастливцы, ошеломленные его вероломством. Софи же увидела Несчастливец, которым она проповедовала неделями о Злодейской гордости, смотревших на неё и она поняла, что они чувствовали себя преданными.

Напряженные Тедрос с Софи одновременно откусили по куску от своих бутербродов.

— Ведьма все еще заразна? — тут же спросил Тедрос. — Она только-только вернулась на занятия?

Софи взглянула на Агату, которая стояла, прислонившись, спиной к дереву и в упор смотрела на неё.

— Эээ… да мы вообще-то не разговариваем.

— Она настоящая пиявка, да? Считает, что красота в разуме. Едва ли она понимает, что у тебя все есть.