Синдикат должен быть разрушен - Алексей Шумилов

Сама девушка смотрелась великолепно. Бледно-розовое платье подчеркивало соблазнительные изгибы точеной фигурки, длинная грива волос цвета воронова крыла блестящей волной ниспадала на плечи. Изящные стройные ножки в телесных чулках притягивали взгляд. Мадлен выглядела одновременно невинно, как юная девочка и обольстительно, как роковая красотка. Она заметила произведенное впечатление и довольно улыбнулась.

Чтобы скрыть смущение, я отвел глаза. Скользнул взглядом по пространству зала и остановился на окнах.

— Все равно никто уже ничего не сделает, — пояснила внучка миллиардера, правильно поняв невысказанное опасение. — Барни сказал, снайпера или его подручного, судя по следам крови, убили. Мы сидим на первом этаже, попасть труднее, шторы задернуты, что происходит в комнате не видно. Барни с сыном и твои ребята будут по очереди дежурить и периодически патрулировать территорию. Всё должно быть нормально.

— У нас есть такая поговорка: твоими бы устами мед пить, — усмехнулся я.

— И что это значит? — подняла бровь внучка миллиардера.

— Только то, что все может оказаться не так хорошо, как ты говоришь, — охотно пояснил я.

Девушка чуть улыбнулась уголками губ, и показала ладошкой на место напротив:

— Присаживайся.

— Спасибо.

Я неторопливо уселся на стул.

— Хотела поужинать со своим союзником и другом. Ведь мы друзья, правда, Майк? — Мадлен глянула мне в глаза.

— Конечно, — подтвердил я. — Хотя с такими красивыми девушками мужчинам трудно оставаться друзьями. Уж больно привлекательно вы выглядите.

— Майк, поухаживай за дамой, налей мне шампанское, — тихо попросила мисс Рокволд

— С удовольствием.

Я встал, вытащил из ведерка бутылку. Запотевшее стекло обожгло ладонь леденящим холодом. Ободрал похрустывающую в пальцах блестящую фольгу с горлышка, окрутил и снял мюзле. Затем накрыл ладонью пробку, чуть поднатужился и аккуратно, с глухим хлопком вытащил. Чуть подождал и разлил пенящуюся и стреляющую пузырьками золотистую жидкость по бокалам.

— Давай, Майк! — мисс Рокволд торжественно подняла бокал. — За нас.

— У нас принято соприкасаться бокалами после оглашения пожелания или тоста, — улыбнулся я.

— Так в чем же дело? — удивилась девушка. — Давай, мне это нравится

— За нас! — улыбнулся я и приблизил фужер.

Бокалы встретились. По залу поплыл легкий хрустальный звон.

Мадлен слегка пригубила шампанское, оставив на прозрачном стекле опечаток темно-бордовой помады. Я тоже глотнул, чуть прикрыл глаза, ощущая на губах сладкий привкус лопающихся пузырьков газа.

Девушка решительно оставила бокал, встала и одним плавным движением перетекла ко мне на колени.

— Знаешь, Мадлен я давно тебе хотел сказать, — в карих глазах внучки миллиардера отражались золотистые искорки, розовый язычок облизал соблазнительно приоткрытые пухлые губки.

— Что сказать? — лицо девушки приблизилось ещё ближе, обдавая теплым дыханием, вырез с двумя небольшими, но аппетитными тугими полушариями маячил перед глазами.

Слова о том, что у меня в Москве есть девушка, замерли на губах. Интуитивно понял: если сейчас сообщу о Владе и отвергну Мадлен, из друга и союзника превращусь в смертельного врага. К тому же меня влекло к внучке миллиардера со страшной силой. Это было не теплое нежное чувство, испытываемое к Владе, а неистовая страсть, желание содрать с этой бойкой, спортивной азиатской красотки платье и…

— Ничего особенного, — выдохнул я, приняв решение. — Только то, что ты великолепна.

Пухлые губки расплылись в торжествующей улыбке, обнажая ровные белые зубки. Мадлен обвила мою шею руками и впилась в губы жадным страстным поцелуем. Все чувства кроме всепоглощающей бешеной страсти, отключились, я зарычал, подхватил довольно пискнувшую девчонку на руки и понес к огромному дивану перед камином.

Примечания

Внимание! Некоторые названия, инициалы, полные имена и фамилии, титулы/должности, сознательно искажены, а события никак не соотносятся к их реальным прототипам.

Омерта — закон молчания и круговой поруки в сицилийской мафии

Мюзле (muselets) — специальная уздечка из проволоки, фиксирующая пробку на бутылках шампанского или другого игристого вина.

Глава 19

Предрассветный полумрак истаял, уходя следом за ночью, сквозь щель в задернутых шторах пробились первые робкие лучи солнца, на лицо упала полоса света, и я проснулся. Сначала дрогнули ресницы, прогоняя темную пелену сна, развеялось по-доброму улыбающееся лицо мамы, из той, медленно уходящей в укромные уголки памяти прошлой жизни и начало пробуждаться сознание.

Я открыл глаза, увидел перед собой огромную люстру, услышал, как кто-то сладко сопит, уткнувшись в грудь и обдавая легким, едва заметным ветерком невесомого дыхания. Ощутил нежную шелковистость кожи на своем бедре, горячую ладошку, обнявшую за талию. Аккуратно скосил взгляд вправо. Увидел милую девичью мордашку, разметавшуюся по постели волну угольно-черных волос, обнявшую живот руку и стройную ножку, закинутую сверху.

Аккуратно отодвинулся, стараясь не разбудить спавшую девушку. Одеяло немного сползло, обнажив во всей красе раскинувшуюся на огромной кровати фигурку мисс Рокволд. Я приподнялся на локтях, замер, затаив дыхание и рассматривая Мадлен. Подсвеченное полосой падающего света, стройное девичье тело, казалось воплощением эротичных юношеских грёз: тонкая спинка красиво изогнулась, подчеркивая осиную талию, пухлую розовую попку с кокетливыми ямочками на пояснице, небольшие, но четко очерченные и наполненные упругой плотью груди второго размера.Розовые ареолы сосков вызывающе торчали, и я невольно сглотнул, с трудом удерживаясь от нахлынувшего желания…

Ночка выдалась жаркой. Бушующий темперамент Мадлен превращал её, то в бешеную наездницу, скачущую на необъезженном мустанге, то в нежную и покорную азиатскую девушку, старающуюся доставить удовольствие своему партнеру, излить на него всю накопленную нежность — это возбуждало просто невероятно. Мы уснули под утро, на мокрых от пота простынях, перепробовав самые необычные позы и заходя в страсти так далеко, как только могли. Когда засыпал, ощущал себя досуха выжатым лимоном, а внучка миллиардера моментально отрубилась, как только голова с растрепанными локонами коснулась подушки.

Тихо поднялся, аккуратно накрыл разметавшуюся на постели девушку одеялом. Мадлен выдохнула, перевернулась на другой бок, но не проснулась.

За минуту натянул брюки, рубашку, и, шлепая босыми ногами по толстому ковру, пошел к выходу. На полочке в шкафу взял тапочки, надел и вышел в холл. На кухне уже что-то скворчало, пыхтели и исходили паром кипящие кастрюли. Туда я и направился. Лиззи в переднике уже деловито сновала между плитой и столом, резала хлеб и салаты, разогревала остатки вчерашнего стейка.

Услышала шум, шум шагов, обернулась и расцвела приветливой улыбкой:

— Доброе утро, Майк!

— И вам доброе утро, Лиззи, — я улыбнулся в ответ. — Можете угостить меня кофе?

— Конечно, — кивнула кухарка. — Идите в зал, садитесь