Холодное блюдо - Джонсон Крейг

– Ты же за ними поедешь?

Я помолчал.

– Они вернутся сюда через три недели для приговора. Тогда Верн решит, что с ними делать.

Лонни поднял взгляд, и его глаза выражали глубину.

– Этот судья, да, он похож на Рональда Колмана. Мгм. Так и есть.

К тому времени, как я добрался до офиса, во мне пылал праведный гнев; Пуля резко затормозила на стоянке. Мое эмоциональное состояние не улучшилось, когда я увидел машину Терка рядом с дверью. Он вышел из офиса, когда я вылезал из машины, его большие пальцы держались за пояс с оружием, когда он спускался по ступенькам. Я заметил, каким он был большим и молодым.

– Черт, если ты будешь так водить, мне придется…

Терк этого не ожидал, никто бы не ожидал. Он привык к моей вспыльчивости и посчитал, что застал меня в неудобный момент. Так и было. Я поднял руку, с размаху ударил его сбоку по голове и толкнул лицом вперед в его машину, сбивая с ног правым ботинком. Удар был оглушительным, и Терк оставил на крыле своего автомобиля значительную вмятину. Он не вставал, просто лежал рядом с задним колесом, а сбоку от его лица растекалась небольшая лужица крови.

Я перешагнул через его ноги, перекатил на бок, смахнул с него шляпу и схватил за рубашку, притянув его лицо близко к моему.

– Если ты еще хоть раз тронешь пальцем моих заключенных…

Но он не слушал, его вырубило. Я несколько секунд подержал его голову, а затем мягко опустил обратно на бетон. Меня затошнило. Это все адреналин, или, по крайней мере, так я себя оправдывал. Он всегда меня настигал. Потом мне придется пройтись, чтобы стало легче. Я почувствовал какое-то движение позади, когда встал, отошел и продолжил подниматься по ступенькам в свой кабинет. Кто бы это ни был, очевидно, этот человек решил, что сегодня его вопрос не так уж и важен.

Дверь в офис была открыта, когда я до нее дошел. Руби сжимала ручку одной рукой, а другую прижимала к сердцу, я еще никогда не видел ее глаза такими круглыми.

– О боже…

Я пронесся мимо нее в приемную и почти что врезался в Люциана. Он отшатнулся и чуть не упал, но я успел его поймать.

– Ты что-то хочешь сказать? – Лучшая защита – нападение.

Он широко улыбнулся.

– Черт, какой удар!

Я не ответил, продолжил путь по коридору, а потом открыл дверь, ведущую к камерам заключения. Я захлопнул дверь, ворвался в открытую кабинку, сел на одну из коек, прислонившись спиной к стене, сжал трясущиеся руки и стиснул челюсть. Я сосредоточился на своих руках, пытаясь унять дрожь; на это потребовалось время. Дыхание приходило в норму, и жар начал спадать. Я облизнул губы и выдохнул, пытаясь протолкнуть остаток адреналина через кровоток. Меня бесило все – видеть это, слышать это, совершать это. Я поднял голову и увидел испуганного Брайана Келлера, который смотрел на меня с другой койки. Мне нечего было сказать. Он свернулся в углу, подтянув ноги и обхватив их руками, над коленными чашечками виднелись только глаза.

Мы слушали, как шум из приемной разносился по коридору и отражался от каменных стен. Я и понятия не имел, что из камер все так хорошо слышно. Входная дверь была закрыта, но сверху доносились звуки отодвигаемых стульев и приглушенные голоса. Голос Люциана был громче остальных:

– Тащи его сюда, Плывущая Сельдь…

Новое бормотание и голоса.

– Ну что, понравилось, сукин сын? Давай, попробуй встать, и я сам тебе вмажу…

Все затихло вместе с гулом в моих ушах. Я будто был под водой и на мгновение позволил себе плыть, наслаждаясь чувством погружения в плечах. Я устал.

Через какое-то время Генри высунулся из-за перегородки. Его волосы свисали, а на меня смотрел один глаз.

Я снял шляпу и положил на койку сбоку, проводя руками по лицу.

– Что?

Видимо, в крови еще остался адреналин.

– Ничего.

Мы еще помолчали.

– Он в порядке?

Генри вышел из-за перегородки и нагнул голову, чтобы смотреть на меня через решетку.

– Он никогда не сможет играть на скрипке носом, если ты об этом спрашивал.

– Надо вызвать скорую.

– Он уже уехал, Руби везет его в больницу. Это было лучшим решением, потому что дядя продолжал его пинать.

Я снова помолчал.

– Думаешь, я переборщил?

Генри нарочито серьезно помотал головой.

– Нет, что ты. Это абсолютно нормальная реакция, когда кто-то паркуется на твоем месте.

Генри подошел ближе к двери.

– Может, позавтракаем? – Он перевел взгляд на Брайана. – Ты с нами?

К моему облегчению, Брайан отказался, и мы с Генри вышли через задний ход.

– Интересные навыки руководства, что-то вроде философии: «Жестокость – это не ответ, поэтому я выбью из тебя всю дурь».

Я посмотрел на небо – все еще ничего, но буря уже близилась. Мой взгляд продолжал обводить снежные горы над деревьями, я искал Джорджа Эспера.

– Почти как индейская прелюдия.

Он должен быть где-то там.

– Знаешь, что общего у десяти индианок с фингалами?

Рыболовные снасти были главной уликой, и если Ферг может связать специфичные приманки с конкретными местами, у нас еще был шанс.

– Они просто не слушались.

Если Джордж знал о прогнозе, он бы уехал? Или поехал искать брата?

– Как твое вчерашнее свидание?

Чем больше текло времени, тем больше была вероятность, что он уже мертв. Придется уговорить какого-нибудь приятеля Ферга поехать к Эсперам и ждать кого-нибудь.

– Ты не позволил ей касаться вина, так ведь?

И что за чертовщина творится в Лонгмонте? Если так будет продолжаться, я сам поеду их искать. Хотя бы Брайан в безопасности, но надо поговорить с его отцом. Возможно, мы что-то узнаем.

– Кстати, у меня есть информация об Арти Короткой Песне.

– Что? – остановился я.

– Так и знал, что это тебя заинтересует, – улыбнулся Генри и покачал головой. – Звонила его мама и сообщила, что Арти в Биллингсе, в тюрьме округа Йеллоустон, еще с субботы.

Круг поиска сузился.

– За что?

– Ношение незарегистрированного оружия без разрешения.

Я кивнул Дороти, пока мы обходили троих или четверых местных за стойкой, и сел на крайний стул у выхода. Они посмотрели на меня, но я не улыбнулся.

– Так зачем ты за мной ходишь?

– Думал, тебе нужна будет информация об Арти, а еще я кое-что узнал о пере. – Генри облокотился на стойку и наклонился. – Что-то случилось?

– С чего ты взял?

– Ты ведешь себя резко и взволнованно.

– Джейкоб Эспер мертв. – Я внимательно следил за ним, но видимой реакции не последовало.

– Теперь кое-что прояснилось.

– Ты не особо расстроен.

– Я вообще не расстроен. А должен быть?

Я продолжал смотреть на Генри.

– Пожалуй, нет.

Дороти принесла нам кофе и два меню. Она посмотрела на мою зимнюю форму и улыбнулась.

– Работа в самом разгаре?

Я бросил меню обратно.

– Как обычно.

Дороти вскинула бровь и повернулась к Генри.

– Я буду то же, что и он.

Поднялась вторая бровь.

– Но он не знает, что будет.

– Мне все равно.

Она посмотрела на нас, пожала плечами и вернулась к грилю.

– Расскажи мне про перо.

Генри выпрямился и сделал глоток кофе, заставляя меня ждать, а потом, наконец, повернулся ко мне и посмотрел в глаза.

– Ванда Ярый Волк. Раньше она возглавляла шайеннский кооператив художников.

– Который обанкротился?

– Да. Гораздо проще заставить всех индейцев сотрудничать, чем художников.

– Это ее перья?

– Перья, во множественном числе? – Я сжал челюсть и кивнул, а Генри смотрел на меня. – Интересно. Оно у тебя с собой?

Я вытащил перо из куртки и передал ему. Генри перевернул пакет в свете, льющемся из окон, и изучил содержимое.

– Оно тоже может быть Ванды.

– Вряд ли Ванда записывает, кто покупает у нее перья?

Он положил пакет между нами и сделал второй глоток кофе.

– Что еще хуже, она не продает их отдельно, а только вместе с предметами, которые делает сама или ее родные.

– Например?