Мракан-сити - Евгений Павлов

— Когда ты в последний раз общался с дворецким, я не смогла скрыть любопытства, все время подозревала тебя в чем-то… И так получилось, что случайно подслушала ваш разговор. А затем я увидела твои глаза, полные амбиций. И поняла, как сильно тебя изменило семилетие, которое ты провел вне Мракана.

— А время, проведенное в разлуке, укрепляет любовь, или, наоборот, убивает?

Они решили проверить, сохранились ли чувства — та страсть, что держала их вместе долгие годы. Легкий дружеский поцелуйчик превратился в засосный поцелуй.

— Спаун — лишь маска, просто символ, так ведь? Способ борьбы с несправедливостью…

— Нет, Джон. Вот — твоя маска. Твое настоящее лицо заставляет преступников дрожать от страха. Тот, кого я любила, ушел давным-давно и так до сих пор и не вернулся. Может быть, он живет где-то далеко, и когда Мракану уже не понадобится Спаун, я увижу его вновь и смогу быть с этим человеком рядом…

Девушка постучала в дверь парадного входа здания центра. Прошло две минуты, никто так и не отозвался. Крис подергала за ручку, и… дверь оказалась открытой.

В приемной сидело несколько бабулек, вспоминающих молодые годки. Убивая время, они так увлеченно шептались, что вечно забывали, для чего пришли.

Стоило красивой посетительнице снять с себя мокрое пальто и повесить на вешалку, сесть на скамью, достать помаду, как все присутствующие, молодые и старые, тут же отвлеклись от привычной демагогии и уставились на нее, как на картинку.

Убрав косметику обратно в сумку, Кристен подумала про себя:

«Первое, сложившееся об этом месте впечатление ожидаемо плохое. Центр помощи — не самая респектабельная дыра с наивным народцем».

А она очень редко меняет свое первое мнение…

Подтвердилось еще одно опасение вошедшей — здешний персонал жутко бескультурен.

Через шестнадцать минут на этаж заглянул мутный типчик с красным быком на лбу (татуировка, означающая что-то там), серьгой в ноздре и ровной стрижкой. Он внимательно осмотрел посетителей, и взгляд остановился на Кристен…

— Давно такой симпотной не видал! — фетишист почесал затылок, — Ничего так…

Чтобы докопаться до сути, не вызвав подозрений, девушка пропустила симпотную мимо ушей.

— Вы тут главный? — спросила Кристен.

— Неа — ответил тип, — Помощник главного. А что?

— Я хочу поговорить с ним.

— Да? — он выпучил глазки, — А что не ко мне?

Девушка намекающе покашляла.

— К главному, так к главному. Вообще у меня приказ не пускать никого, но ради симпотной… ради нее можно и получить пару замечаний. Следуй за мной!

В офисе сидел полноватый мужчина в коричневом ухоженном пиджаке, с «извилистыми» седыми бакенбардами и рыжей бороденкой посередине подбородка. По части бороды — все логично. Он был явно зациклен на своей внешности. Фетиш! Доказательство тому — наличие книги на полке, отделяющей антресольную дверь от шкафной, «История брадобрейского искусства».

Неожиданный стук в дверь отвлек его от кофепитья.

— Войди, Бык! — он ожидал увидеть своего заместителя, но… вместо него в офис зашла незнакомая девушка и села на стул без приглашения.

Он почувствовал — она напряжена, он уже кое-что заподозрил — она что-то знает.

— Извините, что спутал вас, мисс… как вас там…?

Гостья не назвала имени. Но сказала:

— Неважно.

— Неважно, так неважно… — главный опустошил кружку, — Чай? Кофе? Или что-нибудь покрепче?

Крис покачала головой из стороны в сторону.

— Ничего, так ничего. Я, кстати, представлюсь. Меня зовут Бен Майро. Собственно, если не хотите называть имя, то хотя бы объясните, по какому поводу пришли? Что вас беспокоит?

От бесконечных вопросов директора (или от чего-то другого) у девушки подозрительно разболелась голова. Причину своего появления Крис объяснила фотографией, которую изъяла из сумки. На снимке был изображен темноволосый мужчина с колючей щетинкой на лице.

Бен внимательно посмотрел и… сделал наигранное удивление.

— Первый раз вижу этого стройного джентльмена…

Крис была настойчива и упорна, как всегда. Не спешила «бежать в монастырь».

— А если хорошо подумать? Попытайтесь вспомнить…

— Без понятия — дернул руками Майро.

— Подумайте…

Когда же директор понял, что не может помочь посетительнице, да и, в общем-то, не хочет, попытался откупиться нетипичным комплиментом.

— Именно настойчивые люди, четко видящие цель и упорно к ней стремящиеся, достигают успеха.

Затем Кристен наклонилась…

— Что с вами? — полюбопытствовал Майро.

— Кольнуло что-то — потрогав пальцами правый висок, девушка только сейчас обратила внимание на жуткую головную боль.

— У меня к вам появилось предложение… — главный посмотрел в сторону стены, — Если имеются трудности с деньгами, то их можно решить обоюдовыгодным договором.

— Что…? — еще не придя в себя, спросила Крис, позже и вовсе пожалевшая о своем визите.

— Я не могу находиться с женщиной в одной квартире двадцать четыре часа в сутки. По некоторым природным экстрасенсорным причинам. Аура у меня неподходящая, знаете ли — Майро на минуту закрыл глаза, — Но провести ночь, быть с ней приблизительно восемь-двенадцать часов, мне под силу.

Стингрей молчала, примерно ожидая, что этот извращенец, уставившийся на ее грудь, скажет дальше — назовет асексуальной в ответ на отказ или будет домогаться.

— Поэтому для меня оптимальный вариант это любовница на ночь. Плачу щедро, если, конечно, вас устраивает…

За свою некомпетентность Майро огреб увесистую пощечину.

Когда посетительница подошла к двери, то остановилась. Отвергнутый так удивил, что испугал — произнес то, чего она никак не ожидала услышать от, казалось бы, простого хама.

— Идите, мисс Кристен, всего доброго! — после крохотного перерывчика Бен договорил, — Или я могу называть вас девушкой, которая гордиться тем, что… целовалась с демоном?

Каким-то немыслимым образом директор центра узнал ее имя и выведал сокровенную тайну любви.

Крис подзастыла в связи с подозрительнейшей осведомленностью Майро, буквально вогнавшей в дрожь.

Тот подбодрил на прощанье:

— Дверь с той стороны закройте!

Послышался знакомый стук.

— Зайди, Бык!

Бык — тот самый хамоватый тип с татуировкой на лобешнике.

Он уважал господина Майро больше, чем самого себя, и каялся за каждый производственный косяк, который в той или иной степени портил и без того неидеальную репутацию шефа.

— Да, что?

— Что, да? — разъярился Майро и привстал со стула, — Тебе было сказано не впускать сюда никого? Было, а?

— Допустим — сплюнул Бык, — Что дальше?

— Ты — одноклеточный болван, ибо под другие определения не подходишь! — шеф орал на своего подчиненного, пока были силы, а когда закончились, снова сел и подуспокоился…

— Я прочел мысли красотки. Как оказалось, не зря, Я понял, что моя последняя посетительница — самый удивительный человек, который мне когда-либо попадался!

— С чем связано?

— С тем, что крошка знает, кто такой тот самый Спаун, о котором трезвонит весь город! Успел вычитать пятьдесят процентов содержимого ее памяти. Она целовалась с ним — с человеком, что в ночное время прессует преступников…

— Что, серьезно? Ты прочел мысли цыпочки… и цыпочка оказалась подругой того самого мутного героя криминальных хроник? Который еще мечет всякую хрень и ходит в плаще, как у Бэтмена?

— Да, как ни странно!

— Классная крошка…

— Вот тебе и классная! Узнаешь, какая классная, когда эта хитрая лисица посадит нас туда, куда следует!

— И что теперь делать? — Бык закинул в рот «супер освежающую» жвачку, — Что, типа, нужно убить малышку?

Майро не отрицал исключительной полезности радикального варианта, хоть и не спешил плодить трупы…

— Такое, если не подействует, приведет в тюрьму, сам знаешь…

— А этот Спаун, он…

— Что вы о нем узнали? Его убить невозможно или возможно? Он хотя бы человек? — наивность вопросов Быка оправдывалась общей низкой ментальностью сего индивида, но Бен привык к незабвенному тупизму помощничка и поэтому относился к нему с абсолютным спокойствием.

— Дружище, сколько раз можно повторять? Не придавай ты значения пиару — Майро уже думал, какое задание поручить Быку, — И не считай, не считай ты всех ходячими идолами! Относись к людям адекватно, по земному!

— То есть, Спаун, по-твоему, не бессмертен?

— Умоляю… Спаун — простой человек, судя по сладострастным воспоминаниям этой, как ее… Кристен! Конечно, не бессмертен, раз состоит из плоти!