Ревизор: возвращение в СССР 4 (СИ) - Серж Винтеркей

— Я хочу ребенку дать самое лучшее, — с пафосом заявила сестра.

Я хотел сказать ей, что это просто попытка компенсировать малой отсутствие родителей, но такая правда была бы слишком жестока. Инна малышку явно любит и сильно переживает разлуку, поэтому пришлось упирать на то, что ребенок один и такое количество вещей просто излишне.

По итогу почти весь остаток вечера ушел на споры. Каждую детскую вещь пришлось оставлять с боем. Но в результате количество свертков с детской одеждой, которые нужно было везти домой, уменьшилось где-то на треть. И то хлеб!

Я радовался этому результату еще и потому, что понимал прекрасно, что поначалу сестре придется очень сложно. Планировать бюджет она не умеет, покупать лишнюю фигню привыкла, а значит денег поначалу будет сильно не хватать. Чувствую, что деньги от продажи ненужных детских вещей ей очень пригодятся.

Утром во вторник со службы пришел Петр. Коротко поговорили за завтраком — он не забыл, о чем я его попросил, и договорился, что меня подхватят около железнодорожной станции утром в среду на военном грузовике и подкинут до военного аэродрома. Нужно было позвонить адъютанту Балдина — я мог сделать это с местного переговорного пункта, но решил сделать доброе дело для сестры. Она как раз собиралась на работу.

— Инна, а с вашего госпиталя по межгороду можно позвонить?

— Ну да, наверное. — растерянно сказала она, — если только недолго.

— Пары минут мне вполне хватит.

— Ну тогда я договорюсь. — пообещала она.

Молодец, сестричка — злится на меня за весь тот беспорядок, что я внес в привычное течение ее жизни, но надо помочь братишке — помогает. Хорошую в нее основу заложили мама с бабушкой!

Так что в госпиталь я пошел с ней. Телефон был в ординаторской, когда мы туда вошли, в ней было еще две девушки возраста сестры, я так понял, вместе с ней учатся. На меня они посмотрели с интересом, который усилился, когда сестра меня представила как своего брата «из-под Москвы».

Ну а дальше — я позвонил адъютанту Балдина. Не спеша, громко произнося все титулы генерала и адъютанта, переговорил о своем вылете с военного аэродрома. Причём постарался создать впечатление, что этот самолет чуть ли не для меня одного и организуют. А потом небрежно достал толстую пачку денег из кармана, вытащил из нее трешку и положил около аппарата со словами «за межгород».

После чего покинул помещение, наслаждаясь остолбенением обеих девчонок. Инка догнала меня уже в коридоре с той самой трешкой в руках:

— Зачем ты деньги оставил?

— Ну смотри, — снисходительно сказал я ей, — сейчас две твои подружки побегут разносить по госпиталю то, чему были свидетелями. Что ты привела брата, а он позвонил генералу, и вызвал себе военный самолет, чтобы лететь домой «под Москву». Ты что, не поняла, что я специально этот разговор тут провел? Теперь тебя все доставать меньше будут — подумают, что у твоей семьи жутко хорошие связи, а ты молчала просто из скромности. Но и завидовать будут, не без этого. И деньги, оставленные за использование телефона, застрахуют тебя от сплетников, которые могут попробовать тебя ужалить — мол нечего по междугороду звонить, это дорого.

— А! — сказала сестра, а потом немного подвисла, но достаточно быстро очухалась, — а что, мне нравится! Пусть думают, что я блатная и опасаются гадости делать!

Ну а я, естественно, был рад — еще когда провел тот первый разговор в кабинете главбуха и заметил реакцию, вспомнил, насколько в СССР уважают армию и все с ней связанное. Так что авось, больше таких выпадов, как лишение стипендии, в адрес Инки делать не будут, забоятся.

Глава 17

29.03.1971 г. Пермь

Во вторник основное время посвятил разговорам с Петром, и когда Инка пришла с госпиталя, натаскиванию ее в готовке. Сопротивление ее было послабее, чем в понедельник — очень помогало присутствие рядом мужа. Его она все же уважала, да и, возможно, не хотела ссориться с ним в присутствии брата. Так что кое-чему я все же ее смог научить, надеюсь.

И отдельно проинструктировал Петра, чтобы он теперь вел себя, как в ресторане — каждый раз перед едой открывал заготовленные мной рецепты, и выбирал, что будет сегодня есть. Иначе я знаю, что будет — стоит мне уехать, тетрадка с рецептами пойдет в дальний угол мух и пыль собирать, а Инка снова рванет за полуфабрикатами. Вроде бы смог ему внушить важность поставленной задачи и надеялся, что, как профессиональный военный, он полученную задачу будет выполнять.

Попытался немного рассказать обоим про финансовую грамотность, но куда там! На все мои рассказы о том, как важно иметь финансовую подушку на черный день, и как правильно ее формировать, тут же получал заверения в том, что для таких случаев существует касса взаимопомощи. Из нее всегда можно одолжить денег и на отпуск, и на какую-нибудь мебель, если вдруг очередь подойдет. Напомнил Инне, что на днях госпитальная касса взаимопомощи оказалась пуста — ответ меня убил. Так есть же еще и касса в военной части! — чуть ли не хором сказали оба. И в ней с деньгами значительно лучше, потому что у военных намного выше зарплаты.

Короче, на это махнул рукой. Подумал, что, возможно, слишком форсирую. Пусть сначала научатся хотя бы на свои жить, да нормальное домашнее питание наладят, а я, когда буду приезжать, постепенно буду им мозги на место вставлять и по другим аспектам. Да и к нам они наверняка тоже в гости приедут — там тоже буду обрабатывать. Да, так будет реалистичнее.

Единственное, что еще обсудил — велел им встать на все возможные очереди. И на ту же мебель, и на машину, и на гараж, если вдруг появится. На возражения — а зачем надо, если не планируем покупать, ответил так:

— Если что подойдет из того, что самим не нужно, пришлете мне телеграмму, я приеду и себе возьму! У военных всяко быстрее очередь идет, чем у гражданских!

Такая постановка вопроса вроде бы их удовлетворила. А мне это реально нужно было. Как заработать деньги в советских реалиях, я потихоньку начинал соображать. Но эти деньги ничего не стоят без возможности на них что-то стоящее купить. А где купить без очередей или блата…