В царствование императора Николая Павловича - Александр Михайловский

Видя колебания Николая, Шумилин продолжил, — ваше величество, я думаю, что присутствие рядом с вами этого молодого человека не должно помешать вам. Когда нужно, он может быть незаметным, и не бросаться в глаза. Поверьте, мы, к несчастью, слишком хорошо знаем, как происходят покушения на власть предержащих. Этот опыт бесценен. А нам будет спокойней, зная, что рядом с вами наш человек.

— Хорошо, — сказал наконец император, — если вы считаете, что так будет лучше… Но, знаете, Александр Павлович, мне все же это не очень нравится.

— Ваше величество, — примиряющее сказал Шумилин, — присутствие рядом с вами Сергеева-младшего не будет продолжаться вечно. Как только мы решим британскую проблему, и окончательно убедимся в том, что вам больше ничего не угрожает, то присутствие рядом с вами Николая станет необязательным.

— Ну, если так, то тогда я согласен, — сказал император, — если честно, то я всегда рад видеть этого юношу, который уже успел послужить своему Отечеству, и пролил кровь за него.

— Ваше величество, надо подумать о том, в качестве кого будет находиться при вас этот достойный молодой человек. Что, если вы сделаете его своим секретарем. С его помощью вы всегда сможете заглянуть в ноутбук, и получить любую справку о событиях, произошедших в нашем прошлом. Он станет связывающим звеном между этим и нашим временем.

— Да, пусть будет так, — сказал император, — я жду завтра же утром Сергеева-младшего у меня во дворце. Спасибо за заботу, Александр Павлович. Я всегда буду помнить о том, что вы сделали для меня и нашего отечества.

Вечернее чаепитие

Вечером Шумилин встретился с Николаем Сергеевым, и "обрадовал" его тем, что на следующей неделе ему предстоит сменить адрес. А именно – перебраться на ПМЖ в Зимний дворец. Нельзя сказать, что Николай очень огорчился, узнав о том, что его "без него женили". Первое, о чем ему подумалось, это то, что теперь он сможет чуть ли не ежедневно видеться с Адини. Но Шумилин быстро остудил его любовный пыл, заявив, что бесцельно болтаться по царскому дворцу ему вряд ли придется.

— Коля, пойми, — сказал он, — ты должен быть все время рядом с императором. После того, как мы дважды дали по зубам предкам Джеймса Бонда, британцы могут позабыть, что они джентльмены, и начать всерьез охоту на твоего коронованного тезку.

Да и не такие уж они джентльмены. Своих королей резали и казнили почем зря, а уж с чужими монархами тем более не будут церемониться. Вспомни отца Николая Павловича, императора Павла Петровича. Почувствовали лорды лондонский, что к ним подкрадывается северный пушной зверек, и организовали российскому императору веселенькую ночку в Михайловском дворце.

— Поэтому, Коля, — уже серьезно сказал Шумилин, — твоя боевая задача – сделать так, чтобы государь император остался целым и невредимым. Можешь, конечно, рассчитывать на нашу помощь, на поддержку Дениса и Вадима, на графа Бенкендорфа и его команду, но именно ты будешь ближе всего к царю.

А он, как известно, страшнейший трудоголик. Встает ни свет ни заря, ложится глубоко заполночь. Целый день мотается по столице, хочет все увидеть своими глазами, самому во всем разобраться. Хорошо это или плохо – не знаю. Знаю лишь одно – тебе нужно будет хвостиком ходить следом за ним, и смотреть, чтобы с царя и волос не упал с его головы. Тебе все понятно?

Николай, внимательно слушавший бывшего опера, кивнул головой.

— Дядя Саша, — сказал он, — я, конечно, сделаю все, что смогу, но мне нужна будет соответствующая снаряга. Без нее мне здесь будет труднехонько работать. Да, и почему ты решили именно меня припахать? Ведь тот же твой Вадим или Денис с этим делом справились бы не хуже.

— Начну с последнего, — ответил Шумилин. — Вадим, как тебе известно, на службе, и бросать ее не намерен. Он, конечно, в случае необходимости сможет сюда сгонять на день-другой, но не более того. Денис пока замещает твоего батю в авторемонтной мастерской. Он тоже сможет тебе придти на помощь в случае нужды. Так что другой кандидатуры у меня нет.

— Ну, и, Никола, мы с твоим отцом учитывали и твой, что называется, шкурный интерес, — тут Шумилин хитро улыбнулся и подмигнул Сергееву-младшему, — ты скажи по-честному, ведь тебе очень даже будет приятно, если ты сможешь чаще видеть Александру Николаевну? Я же не дурак, и кое-что в этой жизни понимаю, — тут бывший опер опять подмигнул, и чуть хрипловатый голосов пропел куплет из известного детского мультика: "Ведь влюбился я по уши в царскую дочь…"

Николай вдруг почувствовал, что краснеет до самых корней волос.

— Ну да, дядя Саша, — сказал он, — влюбился, и ничего с этим сделать не могу. Я, конечно, понимаю, что чудес не бывает, и Николай Павлович никогда не разрешит ей выйти за меня замуж… — тут Николай махнул рукой, и отвернулся.

— Не бывает, говоришь, чудес? — снова хитро улыбнулся Шумилин. — А то, что мы сейчас с тобой находимся в XIX веке – это разве не чудо? Не, паренек, любовь – это настоящее чудо. Так что люби свою Адини, и пусть она тебя любит. Мне кажется, что все будет у вас хорошо.

— Только, ты, Коля, — сказал бывший опер, снова становясь серьезным, — запомни одну вещь. Император Николай I – человек умный и прекрасно разбирающийся в людях. Работа у него такая… Поэтому вас, голубков, тихо воркующих под крышей его дворца, он расколет на раз-два. И вылетишь ты из Зимнего с оконной рамой на шее, а Адини… — тут Шумилин на минуту задумался, а потом продолжил. — А Адини он срочно выдаст замуж за какого-нибудь занюханного германского герцога, и отправит в его европейские владения, которые по территории поменее будут сибирскому колхозу средней руки. А там у бедной девочки снова начнется процесс в легких… Словом, Коля, — строго спросил Шумилин, — тебе все понятно?

— Понятно, дядя Саша, — угрюмо ответил Сергеев-младший, — я не подставлю ни Адини, ни вас, ни себя…

А на утро в Аничков дворец прибыл старый знакомый Николая, ротмистр Соколов, и передал записку, в которой говорилось, что "господин Сергеев" приглашен к 17.30 в Зимний дворец "на вечерний чай" к государю императору.

— Ого, — подумал Николай, — это что – царь-батюшка решил провести что-то вроде "смотрин". Ладно, почнем помолясь.

Он кивнул ротмистру. — Дмитрий, передай государю, что я обязательно буду у него в указанное время.

Соколов кивнул, и отправился по своим делам в здание у Цепного моста. А Николай стал готовиться к визиту.

Он собрал в большую сумку, именуемую в XXI веке "мечтой оккупанта" все свое имущество, потом, сев за стол, набросал на литке бумаги список некоторых специфических вещей, которые понадобятся ему в веке XIX, дабы надежней охранять русского монарха. С оказией этот листок надо будет передать Шумилину, чтобы закупить все это в Петербургских специализированных магазинах.

Ну а в урочное время он повстречал на Дворцовой площади ожидавшего его графа Бенкендорфа, и вместе с ним отправился в царские покои. Николай был разочарован, узнав, что император велел подать чай и кофе в свой кабинет, чтобы побеседовать там с ним и графом Бенкендорфом, что называется, тет-а-тет.

Они сидели втроем, чинно прихлебывали из фарфоровых чашечек прекрасный черный чай – Бенкендорф, как истинный немец предпочел чай кофе – и вели неторопливую беседу о пустяках.

По прошествии четверти часа, когда чай был выпит, а количество сдобных булочек и кренделей на столе значительно уменьшилось, император отставил в сторону пустую чашку, и приступил к беседе, ради которой, собственно, и был приглашен во дворец Сергеев-младший.

— Скажите, Николай, — спросил царь, — как, по-вашему, могут поступить британцы, если им очень захочется совершить на меня покушение?

— Ваше величество, — ответил бывший десантник, — трудно точно сказать, какой способ они изберут. Замечу только, что англичане первые из европейцев стали использовать для убийства высших командиров армий своих противников так называемых снайперов.

— Снайпера? — переспросил император, — я раньше никогда не слыхал этого слова.

— Снайпер, — ответил Николай, — это меткий стрелок, умеющий хорошо маскироваться и первым же выстрелом на дальнее расстояние поражать одиночную цель. А произошло это название от британского слова "снайп" – бекас. Если вы, ваше величество, когда-нибудь охотились на бекасов, то, наверное, помните – как трудно бывает попасть из ружья в эту маленькую птичку, которая стремительно летит, все время меняя направление движения.

Так вот, первым таким снайпером, по всей видимости, стал британец Джон Дайот. Во время Гражданской войны в Англии в 1642-1648 годах, он выстрелом с колокольни выстрелом в глаз наповал убил командующего парламентской армии Роберта Гревилла. Выстрел был произведен с расстояния ста пятидесяти ярдов – по-нашему – со ста сорока метров. Для мушкетов того времени это была неслыханная дистанция.