Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ) - Дарья Остольская

  - Нет, - глухо сказал он, и сердце его ухало в груди, подтверждая правдивость этого ответа.

  - Аааа, - многозначительно выдала я, и дотронулась пальцами до припухших губ.

  - Я готов ждать, - повторил мужчина, - Только, пожалуйста, посмотри на меня не так, как ты сейчас смотришь, будто бы сквозь, будто меня нет... Посмотри внимательно, и ты увидишь, что я безумно люблю тебя. Я люблю тебя, Василиса.

  Мы так и стояли. Лера не хотел отпускать, а я не в силах была двинуться. И, наверное, стояли бы долго, но разжать объятия Танилера заставил телефонный звонок, и, когда он потянулся за сотовым, я отступила на шаг.

  - Да, Иннокентий Павлович. Нет, Василиса сейчас не может ответить, она в душе. Что ей передать? Перезвоните? Ну хорошо, только мы по магазинам собирались, а потом... Да? Хорошо передам. Нет, Иннокентий Павлович, к Вам я точно не ревную, я достаточно хорошо знаю Басеньку, чтобы быть уверенным в Вашей непогрешимости. Нет, я не издеваюсь. Я всё передам, шеф.

  Лера нажал отбой, и спрятал мобильный.

  - А я думаю, куда Иннокентий Павлович запропастился? Оказывается, это твоих рук дело.

  - Могу заверить, что всё в рамках правил и норм. Охотник всегда целиком и полностью отвечает за подопечную до момента её перехода за Грани. А то, что моя подопечная оказалась дарованной мне судьбой ведьмой, тут уж ничего не попишешь. Шеф прекрасно может передать всё, что необходимо, через меня. Если это действительно важно. А если не важно, то нечего и передавать.

  - Тиран, - беззлобно констатировала я, - И какая нормальная ведьма сможет с тобой жить?

  - Мне нужна только одна ведьма, и степень её НЕнормальности меня не смущает. Ты проголодалась?

  - Нет.

  Какой уж тут голод, когда он сначала напрочь выбил из моей головы поцелуем любые мысли, а потом занял всё свободное место этим "Я люблю тебя, Василиса".

  "Я люблю тебя, Василиса"

  "Я люблю тебя, Василиса"

  - Василиса?

  - Что? - встрепенулась я.

  - Покажи мне, пожалуйста, что удалось найти в записях Толаира. - повторил полубог.

  Лера сел за стол, я открыла перед ним одну из тетрадей, закладкой в которой служил мой пропуск на работу, и указала:

  - Вот с этой строки.

  Неужели это всё были не сны? И это на самом деле Лера?

  "Я люблю тебя, Василиса"

  А что я там творила?! Я же сама его целовала, сидя у него на коленях!

  "Я люблю тебя, Василиса"

  Ой, как стыыыыыыдно.

  "Я люблю тебя, Василиса"

  - Василиса... Вась, пожалуйста.

  Я так и стояла, согнувшись над столом, почти касаясь плечом плеча полубога, и смотрела в одну точку.

  - Вась, пожалей меня. Этот румянец... Прекрати так соблазнительно краснеть.

  Я схватила "Теорию циркуляции силы", и забралась на диван, поджав ноги. Открыла книгу, но так и не взглянула на труд уважаемого господина Вергиуса Надского: я не могла оторвать глаз от Леры. Такое ощущение, что я его только что впервые увидела. Он ведь милый. Правда милый. И заботливый. И красивый. Очень красивый.

  А у меня в голове сидит жирный такой таракан, и щелкает кнутом:

  "Красивый - значит бабник. Щелк. Красивые ищут таких же красивых, ты сможешь соответствовать? Щелк. А еще красавчики альфонсы. Щелк. Щелк"

  А вот это полный бред! Уж на кого, а на альфонса Лера точно не похож!

  "То есть с первыми двумя утверждениями ты не споришь? И правильно! Щелк. А ведь бабник он навернякаааааа. Щелк. Щелк. Сколько у него женщин? И не "до", а "вовремя", то есть параллельно? Сколько можно одновременно крутить романов? Щелк. Интересно, а сейчас сколько ведьм у него считая тебя? И какая ты по счёту? Щелк"

  - Вася?

  Лера пристально разглядывал книгу в моих руках. Опустила вниз глаза: да, открытая на середине и перевернутая вверх ногами, она определенно привлекала излишнее внимание. Отложив литературу в сторонку от греха подальше (а то ещё решит, что я на всю голову дурочка, таким способом и предыдущие книги "читала") вежливо сообщила, что пойду всё же чего-нибудь перекушу, и быстро ретировалась на кухню.

  На кухне нашелся Софи, счастливый донельзя. Снабдив меня большим стаканом мятного чая, кот забрался ко мне на колени, и утробно мурлыча, потребовал свою порцию ласки.

  - В день твоего рождения дедушка ставил временный блок. Потом навесил постоянный. - возвестил Лера минут через тридцать, входя в кухню, - Для установки постоянного блока нужно обряд провести. Подходящая фаза луны будет через пять дней, в ночь с пятницы на субботу, то есть до ухода за грани успеваем. Но в эти дни будь, пожалуйста, максимально внимательна и осторожна. Силу не используй ни в коем случае.

  - Хорошо, я поняла. - пришлось всё же поднять глаза от пола, а то как-то невежливо получается.

  И я встретилась с Лерой взглядом. Щеки опять опалило жаром. Блин, ведь успокоилась уже! Но эти серо-стальные глаза с бирюзовыми отблесками...

  - Может хочешь куда-нибудь сходить?

  - Нет, я лучше почитаю, да и на работу завтра. - затараторила я, - Последняя рабочая неделя может быть напряженной: в понедельник приедет стажер из центрального офиса, Павел, новый секретарь Алексея Геннадьевича.

  - Да, я помню. У меня только одна просьба: сильно не урабатывайся. Заменить он тебя не сможет в принципе, и сразу вникнуть во все дела тоже. Не пытайся впихнуть в него "невпихуемое". Дай базу, а там уж он сам разберется. Не маленький. Хорошо?

  - Хорошо, - сконфуженно улыбнулась я

  Ужин, душ, и я юркнула в постель. Ну и что, что восемь вечера?! Может быть я устала, и хочу спать? Только вот что-то не спится...

  Чтобы отвлечься, взяла вторую книгу (думаю господин Вергиус сегодня уже единожды в гробу перевернулся, дважды за день - это перебор). "Азы магических жестов" оказались настоящей камасутрой для пальцев. Из пяти простейших фигур, мне дались только три. И когда я их с горем пополам воспроизводила, мне на глаза постоянно попадалось небольшое тоненькое колечко белого золота с блёклым камешком. Или не таким уж и блёклым? Блестит, переливается, даже красиво.

  После вводных фигур в книге шел блок "зарядки-растяжки" для повышения гибкости и чувствительности. Сделала все восемнадцать упражнений, и с чистой совестью отложила книгу в сторону. Хватит на сегодня. Спать.

  ===

  "Я люблю тебя, Василиса" неужели я всё-таки это сказал? Дурак! Рано! Даже для обычной, "среднестатистической" женщины рано, а уж для Василисы...

  Но она, кажется, не так сильно испугалась. Или сильно? Если человек обычно ложится за полночь, а сейчас залез под одеяло в восемь вечера - это попытка спрятаться? Считать, что она очень сильно испугалась?