Национальная Россия: наши задачи - Иван Ильин

Мы понимаем, что доктринерам – их доктрина дороже России: на то они доктринеры. Но нам Россия дороже всего и мы не желаем ни всероссийского распада, ни нового вымирания русского народа в подготовленных расчленителями гражданских войнах».

Да спасет нас от этого Господь!..

Фанатики «общественного договора»

Замечательно, что все расчленители России, чем бы они ни руководились, произносят одно и то же слово, формулируя одну и ту же директиву: Россия должна стать федеративным государством, она должна быть построена на всеобщем добровольном соглашении ее народов и ее граждан. В этом они видят высшее и последнее слово «демократизма»; поэтому они и готовы причислить каждого, несогласного с этой директивой, к «реакционерам», «империалистам», сторонникам деспотизма, террора и т. д.

Действительно, есть старое учение (известное издавна, но обычно приписываемое Жан-Жаку Руссо), согласно которому всякое государство покоится на «общественном договоре», на договоре всех граждан между собою; такой договор, в действительности наблюдавшийся только в немногих федеративных государствах (см. Н. 3. № 69, 70, 72) и имевший там совсем иную форму и иное содержание, считается – молчаливо – предполагаемым и обязательным повсюду. Политические мыслители пытались не раз на протяжении веков формулировать этот фиктивный (т. е. выдуманный, созданный воображением, или, как говорят юристы, «презюмированный» (т. е. предположенный в виде условного допущения) договор, согласно которому каждый гражданин добровольно и свободно включается в свое государство и обязуется повиноваться его законам. Пусть, говорят они, такого договора никогда не было, но надо считать его как бы состоявшимся и принципиально оправдывающим существование государства.

И вот это учение имеет своих фанатиков, которые не удовлетворяются «фикцией» и «презумпцией», но желают довести свой народ до фактического осуществления общественного договора. Они не хотят успокоиться до тех пор, пока в их стране государство не будет построено на всеобщей, свободной «оптации». Они добиваются этого повторно и любой ценой. Великая и позорная неудача 1917 года, когда русский народ не пошел по пути федерации, а предался преступности, убийствам, анархии и гражданской войне, что и привело его к многолетнему тоталитарному рабству, – нисколько не смущает их. Они готовы «начинать сказку сначала». Их утопическое государство должно быть построено в виде корпорации ничем не стесненных «вкладчиков» и стать чем-то вроде потребительской кооперации. Меньше этого максимализма они не способны думать и желать. А того обстоятельства, что государство всегда было и всегда будет учреждением, они не постигнут до самой смерти.

Эта юридическая и историческая слепота должна быть раз навсегда преодолена в России.

В действительности же самая принадлежность гражданина к какому-либо государству определяется отнюдь не его свободной «оптацией», а законами самого государства и решением власти, применяющей эти законы. Возьмем любую, самую свободную и демократическую конституцию, и мы тотчас же убедимся, что принцип «добровольного самопричисления» и «нестесненного самоотчисления» не признается в ней. Люди приобретают права и обязанности гражданина при самом своем рождении, когда оптация им решительно не по силам. Государства считаются с тем, от кого ты родился, где ты родился, когда ты родился, а впоследствии с тем, сколько лет ты прожил в стране и как ты вел себя при этом. Каждого из нас причисляют к гражданам и отчисляют из состава граждан по законам данной страны, и нигде одностороннее волеизявление не решает этого вопроса. Найдите хотя бы одно государство, которое предоставляло бы всем желающим входить в свой состав и выходить из него односторонним заявлением; или еще – такое государство, которое давало бы своим гражданам право по взаимному соглашению «отложиться» от него и присоединиться к другому; или же право учреждать в своих пределах новые государства или государствица. История знает односторонние отказы от гражданства, но они сопровождаются удалением за кордон и создают бесправный статус «беженца» или «эмигранта». История знает и односторонние отпадения городов, общин и целых стран (напр. Ирландия). Но эти акты совершаются вне права и с нарушением лояльности. Это внеправовые деяния, это нарушения, потрясения или прямые восстания; это революционные акты, которые могут повести к усмирениям или гражданским войнам. Но право на односторонний выход из государства, или право на отложение и отпадение не признано нигде; о нем не знает ни одна демократическая конституция.

Но расчленители России, желающие превратить ее в федерацию, призывают именно к таковым внеправовым потрясениям, к отпадениям, к актам «свободной» измены, к революционным восстаниям. Они мечтают о том, что после падения большевиков граждане единой России опять провалятся в хаос и всепозволенность, безнаказанно разложат свое государство, и осуществят по своему произволу столько «общественных договоров», и учредят, ни с чем не считаясь, столько новых «государствиц», сколько им заблагорассудится, с тем, что каждое из этих новообразований будет иметь свое правительство, свою армию, свою монету и свою дипломатию. Им мало тридцатилетней революции: они хотят длить и углублять ее после падения большевиков. После бесконечного неистовства «монтаньяров» (революционеров-централистов-объединителей) они желают еще бесконечного неистовства «жирондистов» (революционеров-децентрализаторов-расчленителей). Именно поэтому они желают, чтобы «российские народности» не считались больше с существованием единого русского народа и государства, а воспользовались постбольшевицкой смутой для осуществления всеобщего произвола и распада – на основании ложно понятой доктрины «общественного договора».

Каждому жителю России должно быть предоставлено право определить по своему усмотрению, к какому такому государству ему угодно принадлежать – к России или к какому-нибудь иному: кто хочет, потянет к Турции, кто к Китаю, кто к Польше, кто к Германии. Иные пусть учредят новые государства. – Тунгузию, Чувашию, Черемисию, Украину, Белоруссию, Зырянию, Грузию, Крымию, или, подобно тому, как было в 1917 году – Моршанскую Республику, Саранскую Федерацию, Сычевскую Демократию, Чухломской Кантон, Новоржевский Штат, Пошехонскую Советию, Бузулукское Ханство, Иваново-Вознесенскую Социалистическую Олигархию и Минское Прелатство. Фанатики «общественного договора доселе мечтают, что, после революции тоталитарной тирании, начнется революция всеобщего развязания, меньшинственной анархии и разложения России во имя ложной доктрины, – эпоха погубления «каторжной» Империи (выражение г. Федотова), эпоха завоевания ее окрепшими и хищными иноземцами. Они мечтают превратить Россию во множество политически ничтожных и стратегически бессильных карликов – и тем предать ее на завоевание и порабощение западным и юго-восточным государствам. Достояние России станет, в сущности, «ничьим»; а по старому римскому праву «ничья вещь принадлежит первому захватчику»… Но фанатики федерализма идут и на это.

Прочтите об этом у г. Федотова (в книге XVI «Нового Журнала») и учтите то обстоятельство, что ни один сотрудник этого журнала не нашел в себе мужества, чтобы отмежеваться от его формул: напротив, все стали «примыкать», расшаркиваться и полусоглашаться с ним, так, как если бы он считался среди них вождем или «политруком»… Вот его подлинные формулы: «Если бы не было никаких сепаратизмов в России, их создали бы искусственно». (Кто создал бы?.. – Ред.). «Раздел России все равно был бы предрешен». (Кем… властной «закулисой»?.. – Ред.). «Россия – обреченная Империя». Ее «народы потребуют реализации своего конституционного права на отделение». И «если даже победит Великороссия и силой удержит при себе народы Империи, ее торжество может быть только временным». «В современном мире нет места Австро-Венгриям» («Новый Журнал» кн. XVI, стр. 168).

Нетрудно догадаться, из какой среды идет эта программа и кто за ней стоит… Но Россия сама скажет за себя свое последнее слово.

Партийное строение государства

Казалось бы, что может быть естественнее и драгоценнее в свободном государстве, как не свободное образование партий? Свободные граждане ищут себе единомышленников, находят их, организуются и выставляют на выборах своих кандидатов! Ведь это входит в самую сущность демократии!.. Нет этого – и демократия гибнет… Не так ли?

Однако, история последних десятилетий показала, что демократия разваливается именно вследствие ее партийного строения. Если образование партии свободно, то кто же может помешать людям организовать партию, требующую для себя монополии? Не предотвратили этого в России; не помешали этому в Италии; не сумели противостать этому в Германии, в Австрии, в Польше, в Латвии, в Эстонии, в Испании и Португалии. А ныне в Югославии, в Венгрии, в Чехии, в Румынии, в Болгарии и в Китае… А разве Англия при социалистическом правительстве запретила у себя англофашизм? А куда тяготеет ход дел в государствах Южной Америки, где партии вот уже полтораста лет заняты гражданской войной и ныне только и думают о том, чтобы удачно воспроизвести европейские «уроки»? Не в самой ли партийной демократии заложены те начала, который губят ее, открывая двери то правому, то левому тоталитаризму?!.