Новозеландский дождь (СИ) - Анна Имейджин

-ребенка больше нет.

Ларс на мгновение оборачивается, будто хочет что-то сказать, но потом отводит взгляд и выходит.

Я остаюсь одна и даю волю слезам, не веря услышанному.

Что случилось? Куда делся тот милый, добрый, понимающий, заботливый Ларсен? Почему он так решил и не хочет слушать меня, почему?! Почему он не хочет понять меня и помочь мне? Где тот человек, которого я любила? Даже тогда, когда я кричала, что ненавижу его, что мы больше не будем вместе – я подсознательно надеялась, что это наоборот встревожит его, что он что-то изменит… я как дура, верила, что истерики и скандалы что-то меняют, я пыталась привлечь внимание, как маленькая глупая девочка. Но Ники, ты уже не в том возрасте, когда это прокатывает. А теперь ты только сама себе уготовила верный путь в могилу. Сама роешь ее. Он никогда тебе больше не поможет, и депрессия вместе с расстройствами личности, возвращение которых не заставит себя ждать, только помогут.

Итак, я идиотка.

Я любила его, и, если бы я только могла… я немедленно выбежала бы в коридор. Я простила бы ему все. Я терпела бы все. Я отдала бы все за то, чтобы просто жить с ним в его доме здесь, в Лос-Анджелесе, жевать по утрам холодную пиццу, накинув его рубашку, и убивать время в студии, болтая с Сэмом, пока Ларс занимается работой…

Но я не могу этого сделать.

Кап, кап, кап.

Капельница это или мои слезы? Да в принципе, мне уже все равно. Абсолютно. Все равно.

Открывается дверь.

-Ники, все в порядке? Я слышала, как вы с Ларсеном ругались…

-да, мам, все хорошо, отстань от меня, - произношу я и безудержно ударяюсь в слезы.

-Ники! Ники! – я слышу, как мама выбегает в коридор и зовет врача, как Ларсен резко отвечает что-то…

Но мне уже все равно, все равно…

-Ларс? Ларс! Слава Богу, ты ответил! Что случилось?

-Сэм, иди на хрен, - отвечаю я. – я ответил тебе только для того, чтобы сказать тебе это.

-что? Ты чего, друг?

-отвали. Я улетаю в Брисбен к маме, сегодня же, немедленно. Заберешь потом Николь и ее мать, и отправишь их домой. Деньги остались у меня дома, ключи у тебя есть.

-что, Ларс? А… где ты?

-на пути в аэропорт. Прощай, - я отключаю телефон.

Вот и все. Пора рвать с настоящим – хотя бы ненадолго.

Я чувствую, что поступаю с Ники жестоко, но я не могу иначе. Я вспоминаю, как бросил беременную Рози, и я не знаю, что с ней стало потом… кто знает, вдруг уже много лет где-то по нашей планете ходит в школу мой сын? Или дочь? Ники соврала, или она правда потеряла ребенка? Я… я мразь. Я… я не знаю, что делать. Просто я последняя мразь, и Ники никогда меня не простит… я осознал, что все кончено, когда выбежал на улицу. В моих ушах все еще стоит ее отчаянный протест, и я уже осознал: я бы неправ. Ники никогда не притронулась бы к наркотикам, чтобы не произошло. А я… я идиот, который никогда не разберется, в чем дело. Я бы вернулся к ней прямо сейчас, я бы клялся ей, как угодно. Я послал бы Мириам нахер, я бы ушел из публичной жизни. Я бросил бы все, я больше никогда не выпил бы ни капли. Я никогда бы уже не был тем эгоистом, той тварью… я стоял бы на коленях перед Ники, пока она не улыбнется. Но… я не могу этого сделать. Я знаю, что она теперь меня не простит, потому что это я был неправ. Мне стыдно за то, что произошло около часа назад, и я понял, что не имею права на второй шанс. Точнее – я уже потратил его, и впустую. Я снова неправильно выбрал время, чтобы уйти. Слишком поздно.

В аэропорту меня встречает Мириам – она должна отогнать мою машину назад к моему дому.

-почему ты так поступаешь, Ларс? Что случилось? С твоей девушкой? Николь умерла? – тихо спрашивает она, завидев меня в зале ожидания.

-лучше бы умер я, - бросаю я. – прости, что был с тобой так жесток, Мириам. Прости.

-но что случилось, Ларс?

-Мириам, - говорю я. – пожалуйста, отстань. Я понял свои ошибки. Такой ответ тебя устраивает?

Мириам удивленно кивает.

-это то, о чем я думаю? Ты решил исправиться?

-думаю, да. – я протягиваю Миранде ключи от машины. – держи. Все, как и договаривались.

Мириам кивает снова.

-да. Хорошо, Ларс.

Мы замолкаем. Слышу объявление о посадке на мой рейс…

-я пошел. Пока, Мириам.

-пока, Ларсен. Удачи…

-спасибо. И тебе, - киваю я.

Собираюсь с духом, поднимаю свой чемодан с земли. Пора. Зная, что я уже никогда не увижу Ники снова, я не смогу больше здесь находиться. И снова я причинил кому-то боль. Прости, мир, но ты не оставляешь мне никакого другого выбора…

ЭПИЛОГ

-Ларсен Столлингворт?

Черт, как же мне это надоело. Вечно планирования выступлений, переговоры, всякая ерунда…

Прошел год. Я больше не пересекался с Ники.

После того разговора с Мириам меня словно осенило.

Когда я приехал в больницу, куда попала Ники, я волновался. Я не знал, смогу ли я это сделать, но я был обязан это сделать. Только жестокий, резкий, полный разрыв. Не оставляющий надежды и пути назад. Разрезающий жизнь на прошлое и будущее, вычеркивая настоящее. Перечеркивающий все то, что было написано на страницах книги ранее.

Я понимал, что нам никогда не было суждено быть вместе. И даже несмотря на то, что мы все-таки имели, я был чудовищем, которое бессознательно пыталось все перерубить. Я сам не понимал, чего и от кого я хочу, я просто играл с Ники и Мириам как с марионетками… просто глупый плохой мальчик, который никогда не повзрослеет.

Рано или поздно мы бы расстались с Ники – и я понял, что тогда, когда мы отдалились так сильно, время пришло. Я не мог больше так играть на доверии с Ники, развлекаясь с Мири. Я не мог больше стараться исправиться – я понимал, что я не ищу большой любви. И поэтому… я сделал это.

Сразу же из больницы я помчался в аэропорт, купил билет домой, примчался к себе, покидал нужные вещи в сумку и полетел к родителям в Брисбен. Мне нужно было отдохнуть от мира и обдумать все.

Я провел у родителей месяц. Они, конечно, расспрашивали меня про нее, но я кратко врал им какой-то бред, почему мы расстались. Я не рассказывал им правды…

Затем я вернулся в Лос-Анджелес, и вскоре отправился во всемирный тур, и всюду, где я выступал, десятки съемных девочек и распутных фанаток ждали меня. Я пытался забыться, растворяясь в каждой из них.

Я больше не искал любви. Однажды я любил, и я разочаровался.

Наркотики – зло. И к травке никогда больше не притронусь.

Но дело было не только в наркотиках – Мириам была права. Как я мог так обманывать Ники, развлекаясь с кем попало в ее отсутствии? Я мог врать себе что угодно, но я предал ее. Я предал самую замечательную девушку на свете, и сам же себя наказал.

-да? – отвечаю я.

-вы помните такую девушку, как Николь Маклемур?

-да… - я вижу, как загорается зеленый свет на светофоре. – что с ней?

Из нависших над Лос-Анджелесом свинцовых туч падают первые тяжелые капли дождя. Мне сигналят, чтобы я ехал, но я не могу. Я стою и жду, что же мне ответят.

-что с ней?

-это доктор Уэллс. Николь желала проститься с вами. Мы очень сожалеем, мистер Столлингворт. Мы готовимся экстренно провести в Греймуте операцию по удалению опухоли, но шансов нет.

-как… нет… - я чувствую боль в сердце, – совсем?

Слова доктора ошарашивают меня.

Ники… ты простила меня за мой эгоизм… нет. Ты не можешь умереть. Ты не должна расплачиваться за мои грехи, Ники…

-совсем.

-никаких?

-никаких.

Телефон выскальзывает у меня из рук. Господи, сколько я боялся, и этот день настал… я сижу, бессильно опустив руки, и не думая ехать. Слезы капают из моих глаз. Она умирает. Умирает. Ники умирает. Умирает.

Как будто этого года и не было. Как будто только вчера мы сидели у меня дома в Лос-Анджелесе на кухне, жуя хлопья, запивая их соком и смеясь. А теперь вот что…

-мистер, пожалуйста, проезжайте и не тормозите движение, - подходит к моей машине полицейский и заглядывает в окошко. – мистер Столлингворт? Боже! Что же вы не едете?

-моя… - я хочу сказать «знакомая», но получается другое, - моя девушка умирает, - произношу я бесцветным голосом.

Капли дождя становятся все чаще. Солнце скрывается за тучами.

-да проезжай ты уже! – кричит какой-то мужик слева.

-мистер Столлингворт, что с вами? – спрашивает полицейский.

Я плачу.

Ники умирает. Она умрет.

Я сразу же забываю все то, что происходило в прошлом году. Мне стыдно за это. Если б я мог вернуть время назад… но к сожалению, уже никогда не смогу. Господи… мне нет прощения.

-вас довезти до дома? Может быть, в больницу?

-да. До дома.

Мою машину обещают пригнать попозже, а меня везут к Сэму. Он первый приходит мне в голову. Я сижу в полицейской машине, сжимая телефон в руках и с невысохшими слезами. В моей голове пустота, я гляжу за окно на проливной дождь.