Паранджа страха - Самия Шарифф

Домой я летела словно на крыльях, спеша позвонить Хусейну, чтобы поделиться радостной новостью.

— Я так счастлив, Самия! Наконец-то ты сможешь вздохнуть свободно. Теперь никто не помешает нам пожениться.

— И чем скорее, тем лучше! — ответила я, как никогда осознав, что влюблена.

— Что ты скажешь насчет конца этой недели?

— Я готова, Хусейн. Я так хочу быть рядом с тобой!

Мы решили заключить религиозный брак в следующую пятницу, а через неделю зарегистрировать его в мэрии.

В Алжире брак заключается дважды: религиозный и гражданский. Церемонии проходят не одновременно.

Религиозный брак освящается имамом либо в мечети, либо дома в присутствии двух благочестивых мусульман, соблюдающих религиозную практику, один из которых выполняет роль свидетеля, — как правило, это человек, достигший почтенного возраста. Юридический брак фиксируется в мэрии путем записи, которая позволяет мужчине вписывать своих будущих детей в семейный реестр. Женщина должна представить свидетеля, которой носит туже фамилию, что и она, или же дать письменное разрешение отца.

В пятницу Хусейн явился в сопровождении имама и троих друзей. Пожилой человек представлял моего отца. Я ждала начала церемонии в присутствии дочерей и соседки. Только в момент благословения я окончательно поверила своему счастью. Когда имам прочитал необходимые стихи из Корана, соединил руки Хусейна и моего свидетеля, я стала женой перед Богом и людьми.

Больше я не была одинока в борьбе с жизненными трудностями.

Та ночь стала для меня первой ночью любви. Первый раз в жизни присутствие рядом мужчины переполняло меня страстью и трепетом. Я училась любить и быть любимой с мужчиной, которого не надо бояться. Какое это было счастье — засыпать и просыпаться с человеком, который любит и любим!

Моя жизнь значительно улучшилась. Я ждала Хусейна со службы и больше не вздрагивала, когда в замочной скважине поворачивался ключ. Меньше я стала беспокоиться и за Нору — теперь Хусейн отвозил ее в школу.

В следующую пятницу мы с Хусейном пошли в мэрию, чтобы заключить юридический брак, однако служащий отказался это делать.

— Госпожа, вас должен сопровождать отец либо вы должны предоставить подписанную им доверенность, разрешающую вам вступить в брак.

— Почему? — недоумевал Хусейн. — Ей уже больше тридцати лет, она официально разведена.

Служащий равнодушно вернулся к чтению газеты, бросив напоследок:

— Да хоть шестьдесят. Женщина не может представлять себя сама! Госпожа, вам требуется опекун. Идите за вашим отцом и без него не возвращайтесь.

Хусейн взял меня за руку.

— Идем из этого проклятого места, пока я не потерял терпение, — воскликнул он гневно.

Этот закон ограничивал права женщин, но он же затрагивал права мужчин. Хусейн не мог жениться на той, которую любил. Только теперь он осознал полное бесправие женщины в Алжире. Даже немолодая женщина не могла принимать решения самостоятельно. Родившаяся женщиной страдает от этого всю жизнь!

— Понимаешь ли ты теперь, как нам жить в этой стране? — спрашивала я.

— Все больше и больше. И что теперь делать?

— Может, поговорить с кем-то другим? С начальником, который мог бы приказать этому служащему?

— Точно! Как я мог забыть! У меня же есть друг, который работает в мэрии небольшого городка в ста километрах отсюда. Поедем туда. Бог с ним, с расстоянием.

— Да хоть за границу, если понадобится, — с улыбкой добавила я.

Хусейн связался с другом, и тот согласился зарегистрировать наш брак, сказав, что будет ждать нас завтра.

Мелисса и Нора отправились с нами, и мы прибыли на место в праздничном настроении. Так я и стала мадам Рафик и снова получила законное право на существование, равно как и мои девочки.

Однако небу не суждено было оставаться чистым долго: вскоре на горизонте появились тучи. Впрочем, меня это не удивило, ведь я по-прежнему оставалась проклятым родными ребенком и такой должна быть всегда, пока жила в окружении фанатиков.

Угрозы по телефону продолжались, правда, теперь голоса были мне не знакомы. Вот несколько примеров:

«Грязная шлюха, ты опозорила род. Ты прогнала мужчину, чтобы променять его на грязное животное. Будь ты навеки проклята! Мы доберемся до тебя! И до того предателя, который женился на тебе!»

«Ты сдохнешь, проклятая! Мы зарежем тебя и выпьем твою кровь. По твоей крови мы придем в рай».

«Мы те, кто очищает землю от нечистых женщин, таких, как ты и твои дочери. Мы убьем тебя! А перед тем как убить твоих детей, мы будем развлекаться с ними в горах. Они так молоды и красивы!»

Звонившие вульгарно хихикали. Я бросала трубку, но звонки не прекращались. Несколько раз мы меняли телефонный номер, но через время все начиналось сначала.

Фундаментализм в стране набирал силу. Раньше ислам позволял женщинам работать, поэтому многие из них стали парикмахерами. С подъемом фундаментализма они потеряли право на эту профессию. Как-то вечером по телевизору рассказали о женщине, которую террористы убили только за то, что она, не вняв их угрозам, не закрыла свой салон красоты. Перерезав несчастной горло, убийцы зашили ей рот колючей проволокой. Так они хотели показать, что будет с женщинами, которые осмелятся возражать, то есть с теми, у которых слишком большая пасть. Смотреть на это было ужасно, душа уходила в пятки.

Эта страна перестала быть моей. Я все больше утверждалась в мысли уехать вместе с детьми. Стоило девочкам выйти за порог — и я не находила себе места, пока они обе не возвращались домой.

На следующий день после телепередачи я получила очередную порцию телефонных угроз.

— Видела, что показывали по телевизору вчера вечером? Правда, интересно?

— Я не боюсь. Плевать я на вас хотела! — ответила я.

— Значит, не боишься, большая пасть?! А знаешь, что происходит с такими большими пастями? Такие пасти зашивают колючей проволокой, а уже после этого режут горло.

Испуг заставил меня бросить трубку. Я начинала воспринимать эти угрозы всерьез. В отличие от Хусейна.

Для него это были просто слова, и он посоветовал класть трубку на первом же слове.

Несмотря на поддержку мужа, я жила с непроходящим чувством беспокойства. Когда Нора уходила из дому, я начинала нервничать. Как-то вечером Хусейн поехал забирать Нору из школы, но ее там не оказалось.

Переговорив с директором, он узнал о частом беспричинном отсутствии Норы на занятиях. Прочесывая улицы в поисках падчерицы, он обнаружил ее в компании подружек. Дома он поставил меня перед фактом.

Я была шокирована. Оказывается, Нора прогуливала уроки! И это в то время, когда ей угрожала опасность!